Рысюхин, 12 градусов хватит? - Котус
После отличного вечера с ужином, на который подали моё любимое филе шипастого судака под соусом из свежайших ягод последовала восхитительная, хоть и несколько утомительная ночь: после того, как Мурка моя ушла к Роме, на её место буквально через пару минут юркнула не меньше неё соскучившаяся Ульяна. Умотали меня девочки, но и выспаться утром дали.
После завтрака отправился в мастерские, где и провёл всё время до вылета с перерывом на обед. В обеденном меню оказалась ещё одна новинка, как потом признались жёны — Ульяниного авторства: вырезка из кенгуранчика, томлёная с чесноком и спаржей с гарниром из запечённой в горшочке с соломкой из корней сельдерея и майораном картошки. Очень насыщенный вкус, надо сказать, почти на грани «чересчур», но всё же не на ней. А если ещё, как предлагает автор, подавать с белым сухим вином или холодной белой водочкой… Что сказать — новый рекордсмен продаж во всех наших трактирах. Главное, что всё, кроме спаржи — или своё, или покупаемое в ближайших сёлах. Кстати, в Викентьевку надо бы отправить грузовик с мясом, лишним не будет. Тем более, что «пасущиеся» там купчины таким предложением не избалованы, если предложить в свободную продажу — не сметут, конечно, но раскупят, думаю, в тот же день. Но оно и своим ещё не хватит.
Возился в мастерской долго, поскольку листы брони приходилось подгибать и подгонять по месту, просто делать сразу нужной формы без лекал и шаблонов — застрелишься, и попытки механической гибки повреждают внутреннюю сотовую структуру. Так что тут без меня никак. Так что сделал финишную обработку полуосей и ступиц и смонтировал кабины, от рулевого управления до обшивки и бронестёкол. Остальное сделают без меня и, по моим прикидкам — к среде Старокомельский получит два тягача к миномётам, что я ему давно уже должен.
Прощальные обнимашки, в семь вечера — взлёт, в половину девятого вечера уже садился в пролётку в Могилёве.
Каюсь: доехав до дома сначала прогулялся по улице, убедился, что мой новый транспорт стоит под навесом, на месте фургона, а уже потом пошёл домой, здороваться с Ирой, забирать у неё ключи от авто и справляться о возможных проблемах. У Ириски гостили две подруги, возможность чего мы оговаривали заранее, причём они, похоже, на самом деле учились. Зато никаких двусмысленностей из моего захода домой никто не выдумает, а попытается — выставит дураком (или дурой) в первую очередь себя. Ещё при помощи извозчика выгрузил и отнёс на кухню кое-какие гостинцы с изнанки: пару кенгуранчиковых окороков, килограммов пять-семь вырезки, пяток рыбин и плетёный короб литров на семь с пряной голубикой. Девушки тут же потянулись на кухню, причём не только ягоды пробовать, но и обсуждать возможную готовку. Сокрушались, что на ночь есть вредно, что уже слишком поздно — но всё равно собирались что-то вкусное сообразить. Женщины, что тут скажешь. И я уже знаю, кто будет виноват, если вдруг найдутся лишние пятьдесят граммов веса.
«Жабенваген» (новое обзывательство деда в адрес несчастного автомобильчика) оказался на самом деле шустрым и юрким. На дороге до Буйнич я разогнался до сорока пяти, что не было пределом легковушки, но в уже сгустившихся сумерках, несмотря на наличие фар, быстрее ехать я не рискнул. От дома до общежития полчаса, включая выезд из города и все манёвры в Буйничах и на изнанке.
Продуктов я привёз и себе, и Надежду Петровну угостить. У дельталёта даже за вычетом веса грузила на пассажирском месте оставалось ещё как минимум сто пятьдесят килограммов грузоподъёмности в трёх багажных отсеках, так что мог себе позволить. Вот только таскать это всё… С другой стороны — теперь не придётся ложиться спать голодным, разве что будет слишком лень хоть что-то готовить. Вот, например, как сегодня — лень, но есть узелок, который мне собрали с собой дома. Приятно, очень даже.
И коменданту приятно, очевидно, хоть она и отнекивается.
В понедельник я пошёл в деканат отпрашиваться с занятий, имея при себе приглашение на бал и билет на поезд. Арсений Петрович похмыкал, поворчал, сделал какую-то запись у себя в бумагах, но отлучку разрешил. Увы — с обязательной отработкой пропущенных занятий. Да, это не вызов ко двору, а приглашение на бал, то есть уже не обязанность, а светское мероприятие, во всяком случае — формально. Ну, и на том спасибо.
Во вторник после факультатива по конструированию меня попросил задержаться преподаватель, который помогал делать мотор и мультипликатор для дельталёта.
— Хочется узнать, что там с вашим проектом, для которого мы двигательную установку делали?
— Успешно реализован. Более того — проведена работа над ошибками и изготовлен второй, улучшенный экземпляр.
— Замечательно! И что же такое вы соорудили? А самое главное — где, и можно ли это увидеть?
— Первый экземпляр, который с вашей помощью сделан — остался в имении, в Смолевическом районе, а второй, который сам сделал — в Могилёвском аэропорту хранится, можно съездить, посмотреть в любой день, только не завтра, мне на службу нужно.
— В аэропорту⁈ Это что же там такое? Заинтриговали!
— Сверхлёгкий летательный аппарат с мягким крылом. Мотодельтаплан или дельталёт, по форме крыла.
— И он летает⁈
— Да, я на нём прилетел в Могилёв к началу учёбы и сделал ещё два перелёта — под Тальку и обратно, в моё село Викентьевка, и на этих выходных — в имение. Средняя путевая скорость в диапазоне сто десять — сто двадцать километров в час, в зависимости от ветра, но это не на максимальных оборотах, можно и сто тридцать выжать.
— Ого! Очень даже неплохо! Прямо не терпится его увидеть.
— Да, конечно. У меня здесь есть автомобиль, первая попытка сделать легковой вариант, так что он несколько неказистый, но шустрый, так что обернуться туда-назад за пару часов вполне реально.
— Хммм… А как насчёт субботы?
— После практикума по развитию? Можно. Но тогда, боюсь, вам придётся возвращаться в Буйничи своим ходом: я собираюсь лететь в
