Зловонючая долина - Лео Сухов
— Гоните, батюшка!.. Гоните!..
— Н-но! Аха! — отец Фёдор принялся хлестать вожжами, подгоняя бага, а тот так резво рванул вперёд, что у нас чуть пара бойцов из кузова не вывалилась.
Наш ведущий фургон увлёк весь караван за собой. Мы неслись вдоль реки, наскакивая колёсами на колдобины и ямки, подскакивали, кричали… Но продолжали нестись. Ветер свистел в ушах, а сверху с рёвом и гулом приближалась часть космической станции СИПИНов-бунтовщиков.
И каждый раз, задирая голову, я обнаруживал все признаки не падения, а грёбаной управляемой посадки!..
— СИПИН! — заорал я и мысленно, и в голос. — СИПИН, ты это видишь⁈
— Вано! Сейчас очень занят! Вы… Вано! Вано, срочно уходите оттуда! Срочно! — неожиданно завопил уже сам инструктор. — Иначе вам на головы такое свалится!..
— На головы⁈ Свалится⁈ — чуть не задохнулся от возмущения я. — Ты же можешь моими глазами смотреть! Так посмотри!..
Я снова задрал голову к станции и несколько долгих секунд пялился на неё. А затем, чуть не слетев со скамейки возницы, проорал:
— Это что, по-твоему, похоже на падение⁈
Огромная тень накрыла весь наш отряд. Сверху дохнуло жаром, взвыл сошедший с ума ветер. Сзади кто-то кричал, отец Фёдор продолжал хлестать вожжами ревущего бага, хотя было понятно, что тот и так несётся на предельной скорости.
— Нет… Это не падение… — упавшим голосом сообщил мне СИПИН. — Нас обманули, Вано. Я должен пока отключиться… Извини…
— СИПИН! — заорал я, и, не дождавшись ответа, рявкнул: — Не смей отключаться, скотина! Что нам делать⁈
— Бежать, Вано! Бежать! — закричал позади меня Мелкий. — А-а-а-а!
В какой-то момент тень стала особенно густой, а жаром дохнуло так, что у меня волосы на голове и в бороде стали сворачиваться. А потом снова стало светлее, а гул и грохот начали удаляться.
И я даже оглянулся назад, цепко хватаясь за бортик фургона.
Но только лишь для того, чтобы увидеть, как огромная, совершенно бесформенная чушка, покрытая копотью и странными разводами, ложится на склон долины…
Прямо в том месте, где мы совсем недавно ночевали.
Её бесконечные стены перекрывали восходящее солнце, устремляясь ввысь. Её длина была такова, что она буквально перегораживала всю долину.
С треском, скрежетом и оглушительным грохотом сегмент станции взбунтовавшихся СИПИНов улёгся на землю.
Именно улёгся, хотя сделал это так резко, что мы все — фургоны, баги, люди — подскочили, будто на кочке. А позади стеной встала пыль и земля, поднятые в воздух.
Но сегмент станции именно приземлился!..
Пусть он и продолжал ломаться, пусть сминались его высоченные борта, а вниз сыпались какие-то составные части, но он — не упал. Он именно сел, приземлился. И вся эта масса металлов и каких-то неизвестных материалов выдержала приземление!..
А мы продолжали лететь прочь, под грохот и вой ветра, спасаясь от настигающей нас волны пыли и жара.
— Я не хочу умирать! — истерично вскрикнул кто-то из бойцов.
— Тебя клонируют, придурок! — так же громко, криком, ответили ему.
И всё равно было страшно… Даже зная, что окончательная смерть тебе не грозит, страшно смотреть, как она приближается. Рядом пролетел и ударился в землю булыжник, потом ещё один… Затем чуть поодаль приземлилось что-то покрупнее.
— Туда! За уступ! — я толкнул в плечо отца Фёдора, указывая на замеченное укрытие. — Скорее!!!
А на нас уже обрушился град из мелких камней и земли… Закричали первые пострадавшие. Я тоже получил камешком по голове и теперь старательно прикрывал руками голову. Если мне сломает ногу или руку — это некритично. А вот если мне проломит череп, я окажусь в Алтарном, фактически бросив своих людей.
Один из крупных камней всё-таки приземлился на какую-то из телег, и оттуда послышались крики боли, едва различимые за шумом. А потом наша процессия влетела на склон, прикрытый обрывом уступа от разыгравшейся трагедии.
А ещё спустя несколько секунд накатила волна воздуха и пыли…
— Под телеги… Кха!.. Кха!.. — попытался закричать Пилгрим, но закашлялся и закончил почти шёпотом: — Вниз, ять!..
Честно говоря, не помню, как оказался под фургоном… И как у меня в руках оказались Кэт и Русый с жалобно выпученными глазами… Увы, ни баги, ни извозчики себе такого позволить не могли. И пока бойцы укрывались под прочными кузовами, отец Фёдор со своими людьми пытались удержать на месте паникующих животных.
Где-то вдалеке, на северо-востоке, ярко полыхнуло. Эту вспышку можно было увидеть даже сквозь пелену пыли и грязи, затянувшую всё и вся. А пыль и грязь, казалось, были повсюду… Они забивались под одежду, пролезали в нос, рот, уши и глаза… Сквозь шум доносились крики и стоны. Я и сам, кажется, стонал.
В какой-то момент я попытался протереть глаза, но… Зря, в общем. Теперь у меня по лицу сплошным потоком лились слёзы, и я почти ничего не видел. А боль терзала такая, что хоть пулю в лоб пускай. И это при том, что дышать приходилось через майку, и натянута она была по самый нос.
Прекратилось всё почти так же внезапно, как началось. Стих ветер, отступил пламенный жар, а с неба перестали падать камни. И даже пыль унесло куда-то дальше. Я плеснул себе на лицо воды из фляги, а потом быстро промыл глаза и глянул на северо-восток.
Над белоснежными вершинами гор в небо поднимался гриб взрыва. Я не видел его целиком — только шляпку. Но почему-то был уверен, что у него форма гриба. Слишком уж сильно там полыхнуло, чтобы поднятая с земли порода не достигла более высоких слоёв атмосферы.
В какой-то момент мне показалось, что это всё мне просто снится… Но, к сожалению, это был не сон.
Сквозь гул уходящей прочь взрывной волны, сквозь стоны и крики людей, сквозь рёв багов отчётливо доносился скрип металла. И грохот каких-то частей конструкции, перегородившей
