Принц мародеров - Артемис Мантикор
Да и в отряде у него выживальщиков не было. Местные до дрожи в коленках боялись выходить за стены города, пугая сказками о жутком «Запределье» непослушных детей.
В таком случае, остается Святой — здесь все понятно с самого начала, с описания его спутников, да и никто не скрывал, кто открыл на нас охоту. Спаситель из серых земель, полагаю, единое название одной заразы. Надежда бездушных? Об этом я тоже слышал. Святой, который исцелил от безумия пустотника, да? Не Пауком ли его звать, часом?
Полагаю, именно это и есть то главное, что хотела до нас донести змеиная посланница. Если честно — не впечатлен. Хотя следует признать, я узнал главное — название локации, где у врага находится база. Серые земли, значит? Об этом месте говорилось так, словно все и без того знают, что это и где находится. Значит, это не должно быть совсем уж закрытой локацией. Скорее всего, речь идет о локальном названии места внутри домена, или домен, где нет ни жителей, ни чего-нибудь интересного. Иначе люди так или иначе упоминали бы это место и в ином контексте. Но иначе чем в связке с упоминанием Святого это место никем не упоминалось.
Разве что слух о Потрошителе из Серолесья. Похоже, в городе орудовал какой-то обезумевший попаданец, с особым пылом жестоко убивавший разумных с неведомыми целями. Ни следов каннибализма, ни кровавых ритуалов, ни жертв темным сферам. Даже признаков стихийной одержимости вроде как замечено не было. Вообще никаких зацепок. Но почему-то никто не сомневался, что логово этого безумца находится где-то там же, в серых землях. В этом минус слухов. Что-то известно, но вот что точно и откуда — конкретных фактов ничтожно мало.
Боги, как же болит голова.
Шум вокруг нарастал новой волной, грозящей вот-вот разразиться во вспышке какофонии голосов. Внизу что-то снова происходило. Пригнувшись всем телом поближе к крыше, я осторожно сполз под уголок соседнего здания, едва заметно нависавшего над своим каменным сородичем, давая уютный затемненный уголок, где даже белоснежная шерсть сиин не будет слишком уж выделяться.
— Да нихрена! Вы сказали, что зверь готов к использованию, а он скалится на меня, словно я ему корм. Я требую скидку на эту скотину!
— Не хотите — не берите, — послышался ответ работорговца. — На зверян и без вас есть спрос.
— Хорошо, — чуть стушевался покупатель. — Если все так просто, то почему ж вы сами его не оболванили?
Внизу был деревянный помост, наспех сколоченный под свежую партию живого товара. Рабы. Еще утром ничего подобного здесь не было. Судя по ажиотажу, событие было не то чтобы совсем редкое, но и не ежедневное. Да и яркая тряпчаная вывеска цвета индиго с серебристыми буквами рядом с пленником, была призвана притягивать внимание покупателей.
На нем было пара изможденных мужчин, не вызвавших особого интереса. Заметно больше внимания вызвала девица весьма паршивой наружности. Нечто среднее между человеком, незуми и гоблином с густым грязным волосом, которой будто бы не мог определиться — расти ему по человеческой норме, или по звериной. Несколько клеток с диковинными животными тоже вызвали интерес, но не самый здоровый. К примеру, у большой клетки с пауком двое условно разумных обсуждали возможные вкусовые качества «питомца».
Однако главным лотом был, конечно свинолюд.
В историях об этом народе, они часто представлялись ленивыми, жадными, прожорливыми пьяными похотливыми… свиньями и считали позором среди зверян. Однако гверф-гигант выше двух метров ростом одним своим видом опровергал все вышесказанное.
Предо мной был гордый и до сих пор не сломленный воин, которому была ведома своя воинская честь. Хмурый вид умного и прекрасно понимающего что происходит, существа с покрытым шрамами лицом и прищуренными глазами, все еще искавшими выход из сложившегося положения, говорили, что он, как минимум, опытный боец. Скорее всего, наёмник.
На сколько я знаю, их народ вместе с родом чиффари остался на поверхности и подчинился воле вторгшихся в Мельхиор чужаков-иномирцев. Вместе с тем в голове мелькнула не самая приятная догадка. Помнится, о лисьем народе среди сиинтри тоже ходила самая ужасная слава. Случайно ли это так?
Меж тем торги продолжались:
— Во-первых, это услуга платная, господин. — все так же лениво продолжал спор работорговец. — А во-вторых, так ведь нагляднее видно, на что этот зверь способен. С таким даже именному не стыдно ходить. Говорят, если сделать его своим петом, можно будет и к башне привязать. Издохнет, так подымите, будет как новенький.
— Хм. Я знаю только как из него некроса сделать, — задумался покупатель.
Свинолюд забился в истерике, а в глазах некогда могучего гордого воина стоял ужас. Похоже, слова о том, что ему либо убьют мозг, превратив в живого мертвеца, либо убьют и привяжут дух к мертвой плоти, чтобы опять-таки служить безвольной игрушкой. Ради этого ли его рождала на свет мать?
— Вот некроса и сделаете, чем плохо? Или к магу разума свести, чтоб ему мозги промыл. Воля ваша. Всяко зверь справный. Вы бы лучше, чем цену сбить, радовались, что такой экземпляр ловцы нашли. Взгляните, вот тут рядом указаны его характеристики.
Фигурка тощего мужчины в черной мантии с увенчанным каким-то сложным плетением из костей чуть нагнулась, присматриваясь к прибитому гвоздем к доске пергаменту.
— Ого, сила семнадцать единиц! Да вы ополоумели, делать некросом такую машину смерти! Наверное, придется раскошелиться на стирание памяти. Хотя нет, знаю! Я убью его мозг и воскрешу только его как разум зомби при живом теле…
— Брать будете? — не выдержал торговец и некромант отчаянно закивал.
Свинолюд, до этого мрачно зыркавший по сторонам, стараясь не подавать виду, понял, что чуда не случится и предпринял последнюю внезапную попытку прорыва. Вернее, как оказалось, не совсем — рванувшись вперед, гверф сразу же получил мощный удар электричеством и сразу же стал заваливаться, достаточно точно нацелившись шеей на грубые острые сучья, очерчивавшие условное место прилавка работорговца.
Вот только желанной рабом быстрой смерти не суждено было сбыться. В самый последний момент, за пару сантиметров до гибели, свинолюд был внезапно пойман одним из охранников, что до этого казался безучастным ко всему.
В один скользящий шаг он оказался за спиной свинолюда, грубо хватая его за позорный рабский хомут. Печальное зрелище.
Не вмешивайся, белка
