Зодчий. Книга I - Юрий Александрович Погуляй
У выхода из казармы стоял витязь и раздавал команды.
— Что встали? Слышали его доблесть? Второе отделение за мной! — проревел незнакомый голос.
Несколько солдат бросились к северной окраине холма и почти сразу же скрылись. Вокруг резко вспыхнули боевые прожекторы, выжигая из ночи последние тёмные пятна и освещая все подходы к холму.
— Что происходит? — спросил я, подойдя к Снегову.
— Ничего критического, ваше благородие, — отрапортовал тот. — Система локаторов среагировала на перемещение скверны. Дежурный момент.
— Прорыв? Думаете, снова наш знакомый?
— Что? — не сразу понял витязь, а затем его лицо прояснилось. — Нет, ваше благородие, совсем нет. Это не призыв. Совершенно обычное дело, мигрирующая тварь, ничего такого. Сейчас мои ребята её перехватят, не беспокойтесь.
— Ранг известен? — заинтересовался я, машинально проверил висящий на поясе контейнер с пустыми сферами. Снегов опустил взгляд не него и испуганно помотал головой, как ребёнок, которому пригрозили походом в угол:
— Нет-нет, ваше благородие, давайте вот без этого!
— Вы же знаете, что меня не остановите.
Витязь вздохнул и обречённо кивнул:
— Ранг неизвестен. Засекли возле подворья святой Варвары.
— Это ведь не входит в зону действия Конструкта? — уточнил я, намекая на излишнее рвение гарнизона.
— Это входит в зону действия законов Империи! — отчеканил изменившийся лицом Снегов. — Подворье монастыря под атакой!
Я примиряюще улыбнулся:
— Этим вы мне и нравитесь, Станислав Сергеевич. Понимаете, когда инструкции можно нарушать.
— Это не нарушение! — сказал мне в спину витязь, но продолжать тему не стал. Потому как Снегов понимал: он неправ. Гарнизон здесь для защиты Конструкта и подходов к нему, а не для таких вот операций. Но я бы тоже в стороне не остался.
Мы опоздали, пусть и двигались к подворью трусцой. В ночи бряцало снаряжение солдат, слышалось сиплое дыхание, стучали о землю каблуки военных сапог. И когда впереди раздались женские крики ужаса, в мужчин вселилось второе дыхание.
— Давайте, братцы! — воззвал Дибров к товарищам, а я, не дожидаясь спутников, заработал локтями, легко оторвавшись от группы.
Одну из монахинь я увидел на повороте к подворью. Женщина в белом апостольнике бежала в нашу сторону, и стоило ей заметить меня, как она бросилась на колени и завыла.
— Спасите! Спасите! Бестия! Сестра Ирина… Она… Спасите!
Я припустил ещё быстрее, и уже через несколько секунд оказался перед развороченным заборчиком подворья. Увидел ещё одну монахиню, которая в перепачканном одеянии валялась в кустах с неестественно вывернутой рукой.
— Нет, нет! — закричал женский голос откуда-то из-за часовенки, и в ответ ему послышался негодующий рёв.
Изменённый медведь, размером с вездеход, пытался вырваться из пут розовых кустов, но те, напитанные магией биоманта, держали чудовище крепко, не позволяя тому сделать и шага. В нескольких метрах перед созданием второго ранга — стояла на коленях матушка Ирина, преграждая собой вход в шатёр.
Раненые… Точно! Я увидел вторую монахиню, помогающую подопечным пройти вдоль забора к дороге. Женщина беспрестанно крестилась и то и дело поворачивалась на удерживающую монстра товарку.
Я разогнался, заходя к медведю сзади, и прыгнул прямо на опутанную растениями тушу. Легко пробежал по спине к шее и всадил клинок монстру в череп. Мутант взвизгнул и встал на дыбы, разрывая биомантские путы.
Сестра Ирина без сил упала на землю, а я повис на застрявшем в черепе мече, раскачиваясь из стороны в сторону. Опять что-то специфическое попалось! Почему все они не хотят умирать с одного удара, как положено⁈ Отпустив рукоять клинка, я ловко спрыгнул на землю, перекатился в сторону по грядке с укропом.
— Давай сюда, давай, — позвал я чудище. Медведь меня услышал, повернулся, так и стоя на задних лапах. Шкура мутанта облезла и лопнула во многих местах, выпуская наружу тускло светящееся Скверной мясо. Чудище подняло передние лапы и оглушительно заревело, а затем бросилось на меня.
А я, распаляя в себе ярость для аспекта огня, ринулся к нему навстречу, за миг до столкновения поднырнув под медведя и проведя серию ударов по брюху. Зверь снова взвыл и попытался придавить меня тушей, но я был быстрее.
Воняло палёным мясом, шерстью и гнилью. Возмущённый мутант опять заревел, махнул лапой, в тщетной надежде достать меня.
Вдруг зашевелилась Ирина. С трудом поднялась на ноги, пошатываясь, а затем прикрыла глаза и зашептала молитву. Тело девушки окутало золотое свечение, и медведь утробно рыкнул, резко повернулся к монахине.
— Не-не-не! — заорал я. — Сюда!
Пришлось снова нагонять чудище, с помощью аспекта земли я выдрал меч из затылка монстра и принялся с размаху колоть толстую шкуру, отвлекая внимание от монахини. Медведь взвизгивал, дёргался, но упрямо шёл на биомантку, игнорируя все мои потуги.
Вокруг стремительно увядала зелень и цветы, скукоживаясь и чернея, а сила их переходила в распростёршую руки монахиню. Я плюнул на свои попытки отвлечь чудовище, пробежался по телу мутанта, спрыгнул и оказался прямо перед его мордой. От использования аспекта нагрелись кольца на пальцах, но я, не обращая внимания на боль, схватил медведя за челюсть и дёрнул вниз. С хрустом та поддалась и вой монстра изменился. Теперь в нём была адская боль. Напор чудовища угас.
Между ним и монахиней остался только я. Удар лапы справа мне удалось выдержать, покрывшись бронёй земли, отчего окончательно расплавились кольца усиления и стекли по пальцам, вызывая жгучую боль.
Медведь повторил атаку, и у меня, совершенно точно, треснули рёбра, но я сумел удержаться за клык болтающейся нижней челюсти монстра. Зашипев от боли, я сунул руку прямо в пасть чудовищу, схватился за язык и рванул на себя. Брызнула ядовитая кровь, то, что нужно для усилителя аспекта воды. Ледяные копья ударили прямо в разорванную пасть, протыкая монстра насквозь и пронзая его внутренности. И тут со всех сторон в бока существа ударила ещё и моментально растущая трава, разогнанная чарами монахини.
Дикие глаза мутанта вдруг расширились, приняв почти осмысленное выражение.
Откуда-то послышался крик мужской:
— Не стрелять! Не стрелять! Гена, даром его!
— Да всё уже, господин сержант! Кончили тварюшку его благородие, — задыхаясь, пробасил кто-то. Солдатики добежали, наконец.
Медведь обмяк, так и глядя на меня изумлёнными и обиженными глазами. Я повалился рядом, отпустив, наконец, клык монстра. Дышать было больно. Очень больно. Рядом со мной присела Ирина, и глаза её светились золотом.
Руки монахини опустились мне на грудь, и я послышал, как во мне хрустят и щёлкают поломанные кости, собираясь в единое целое. Боль была лютая, но от крика удалось удержаться.
— Потерпи немножко. Потерпи… — прошептала девушка. — Я знала, что Господь приведёт тебя ко мне. Я принимаю волю его.
Я стиснул
