Правильный лекарь. Том 5 - Сергей Измайлов
Сегодня я в полной мере познал на себе суть понятия «память тела». Оказалось, что Саша Склифосовский, до того, как в его тело попал я, очень даже неплохо катался на коньках. Не фигурист с мировым именем, конечно, но для простого обывателя очень даже неплохо. Некоторым бесхитростным, но красивым и эффектным элементам научил и Настю.
— Ну вот, а говорил, что не умеешь, — сказала Настя, когда мы уставшие присели отдохнуть. — Что-то так есть захотелось, а уходить с катка не хочется.
— Кажется я знаю отличный выход из ситуации, — хмыкнул я. — Сейчас приду.
— Хочешь сбегать в пирожковую неподалёку? — поинтересовалась Настя.
— Не, гораздо ближе и лучше, — сказал я с загадочным видом. Я только сейчас вспомнил про собранный нашей поварихой пакет с едой и термос с чаем. Сейчас это будет как нельзя кстати.
— Ух ты! — обрадовалась Настя, когда я разворачивал бутерброды с бужениной, достал контейнер с яблочным штруделем и термос. — И ты всё это время возил с собой такую прелесть и молчал?
— Да я про это забыл совсем, пока ты не сказала, что есть хочешь, — сказал я. Потом вспомнил об одной небольшой проблеме. — Только вот чай придётся по очереди пить, второй чашки нет.
— Ой, какая большая проблема! — Настя всплеснула руками, изобразив расстроенное лицо. Потом улыбнулась. — Ничего страшного.
Я привёз Настю домой уже около девяти вечера. Мы были зверски уставшие, но довольные. Она предложила зайти к ней домой на чашку чая, но я почему-то решил воздержаться, объяснив это оставшимися нерешёнными делами. Прозвучало немного глупо и она это поняла, но настаивать не стала. Мне кажется, что для этого шага ещё рано.
Только когда она ушла, а я ехал по вечернему Питеру, вспомнил один момент. Это у нас, в нашем мире, приглашают домой на чай, собираясь потом вместе позавтракать. Здесь-то совсем не так, другие устои. То есть получается зайти в гости на чай означало, что мне просто предстояло зайти в гости на чай и всё! Ну максимум, что могло бы произойти из незапланированного — поцелуй. Вот я баран! Ну ничего, торопиться тоже не надо. Только вот в другой раз она может не предложить. Поживём — увидим.
Домой входил не в настроении от осознания своей ошибки в суждениях. Я-то подумал, что она хочет, чтобы я остался у неё, а я дал понять, что не был к этому готов. Что она теперь подумает обо мне? Точнее о том, что я подумал о её предложении. Обидится скорее всего. Или будет чувствовать теперь себя неловко, решив, что я подумал именно так.
Немного исправил себе настроение, вспомнив согревающую глаз картину. Я специально сделал крюк по городу, чтобы остыть, а заодно посмотреть, что там происходит на Фонтанке сорок. Перед фасадом здания уже выросли леса, всё было готово к началу ремонтных работ. Надо будет съездить туда завтра. Наверняка Николай пожертвует своим единственным выходным, чтобы поскорее сделать ремонт будущей клиники. Мы же с ним обсудили, что городская управа дала на всё невероятно короткие сроки, за которые надо сделать очень много.
В каминном зале уже никого не было, семейное чаепитие прошло без меня. Я забежал на кухню, испугав Настюху и в чём-то отчитывающую её Маргариту, вытребовал ещё пару бутербродов с бужениной и чай. То, что мы съели на катке уже давно переработано и организм требовал дозаправки. Настя сказала, что принесёт мне ужин в комнату.
В ожидании поздней вечерней трапезы, я сел за стол и разложил перед собой дневники наблюдений за онкологическими и ортопедическими пациентами. Случаев пока получается не так уж и много, но общие закономерности что и как надо делать уже вырисосывались довольно отчётливо. Для написания монографии пока маловато, но для создания практических рекомендаций в виде небольших методичек вполне достаточно.
Вместо заказанных бутербродов Настя принесла на подносе тарелку тушёной телятины с овощами, наподобие хашламы, лёгкий салатик и наваристый компот. Жаждущий восполнения потраченной энергии организм одобрил такую подмену с большим удовольствием. А пока жевал, я делал набросок для будущих методичек. Эти темы обязательно надо будет включить в учебный план для лекарей, которых буду учить лечению заболеваний тонкими направленными пучками магической энергии.
Хотя, в общих чертах надо и знахарям дать такую информацию, чтобы они понимали, что с этим делать. Излечить пациентов с запущенной и не только онкологией, они не смогут, но вполне справятся это выявить и направить пациента к лекарям.
Тогда надо ещё будет писать обращение в городскую управу и казначейство, чтобы для таких больных организовали оплату лечения за счёт городской казны. Те, кто обращаются за медицинской помощью к знахарю в лечебницу, такой финансовой нагрузки просто не потянут. А лечить онкологию бесплатно не согласятся лекари, начнутся проблемы.
И вообще, было бы неплохо выделить онкологическую помощь в отдельную службу, финансируемую за счёт государства, как это сделано в моём мире. Так будет правильно, пожалуй. Надо выдвинуть этот вопрос на заседание коллегии лекарей. Что интересно скажут по этому вопросу Захарьин с Гаазом? Что лечить от онкологии малоимущих никому не надо? С них станется, но не буду за них это решать, послушаем, что они сами скажут. Предложу эту идею Обухову при следующей встрече. Если у него будет время меня послушать, то в понедельник утром и предложу.
Когда в голове всплыла фамилия Захарьина, сразу вспомнил про магическое ядро. Чтобы заниматься его развитием память больше не подводила, надо развесить портреты Захарьина и Гааза по всем стенам в моей комнате. Не, не буду я этого делать, так может сон нарушиться.
А вот прокачку ядра я прямо сейчас и буду делать. После очищающей медитации, включил золотой амулет на четвёрку и надел на шею. В таком режиме я работаю над собой всего несколько дней, а уже почти адаптировался к более интенсивному воздействию. Амулет уже не причинял мне дискомфорта при использовании, эти ощущения теперь наоборот больше можно было назвать приятными. Значит завтра попробуем пятёрку, кажется я созрел.
На завтрак утром пришёл уже одетым. В части тела ищущей приключений, уже свербило желание попасть на Фонтанку сорок и посмотреть, как там идут дела.
— Куда это ты намылился? — спросил отец, который сегодня
