Кощей. Перезагрузка - Ксения Чепкасова
- Она у нас секретарша! – засмеялась Алконост.
- Сама ты секретарша! – обиделась Сирин, - У меня хотя бы работа есть. А ты вообще только бездельничаешь в саду и песни поешь. Тебе ни одного делового письма нельзя доверить.
- Зато какие песни. Вот послушай: аааааа!
Я поморщился от такого «райского» пения. Кажется, ей не помешает взять еще пару уроков вокала. Похоже, Сирин разделяла мои чувства. Мы обменялись с ней красноречивыми взглядами.
Когда Алконост, наконец, замолчала, я решился снова напомнить о своей проблеме:
- Послушайте, дамы, вы что-то говорили насчет помощи…
Руки и ноги у меня уже тряслись так, что я сам был в шоке, как до сих пор не сорвался. Вот так сначала проводишь время в горах, а потом – в гипсе. Интересно, в мире Прави есть травмпункт? Хотя с такой высотой можно сразу в морг. Вернее, в мир Нави – тут недалеко как раз.
- Ох, точно! – встрепенулась Алконост, - Какие мы глупые! Поем тут, а ты, бедняжка, еле держишься.
- «Мы?» - выразительно уточнила Сирин.
Белая птица не обратила на нее никакого внимания.
- Скорее, молодец, забирайся ко мне на спину.
Алконост любезно подставила мне спину и протянула руку-крыло. Я осторожно ухватился за пернатую и вскочил ей на спину. Благо, райские птицы были такими же огромными, как и Гамаюн. Кстати, о птичках.
- А вы случайно не родственницы вещей Птицы-Гамаюн?
Сирин и Алконост одновременно скривились.
- Она тоже райская птица, - ответила Сирин, - Сестрица наша меньшая. Но мы о ней не говорим.
- Почему?
- Мы все, как порядочные птицы, отучились на райское пение. А эта Гамаюн сказала: мне слишком тесно в вашем райском саду. И поехала поступать в Киев. Предсказания захотела делать, вместо пения. Ну и провалилась по всем экзаменам. Домой возвращаться стыдно, вот она и осталась на земле.
- Она нам писала, что стала актрисой, - добавила Алконост, - Но все мы знаем, что это означает.
- Ну дела! – засмеялся я, - А я ее встречал как раз недавно. Она сидела в лабиринте у царя Берендея.
- Так и думала, что она влипнет в какую-нибудь историю, - фыркнула Сирин, - Добегалась! Ну и поделом.
- Еще она сделала мне предсказание. Которое, кажется, начинает сбываться.
- Ой, я бы не верила ее россказням, красавчик, - заявила Алконост, - Она у нас, что называется, ни петь, ни рисовать. Вот и делает свои глупые предсказания и считает себя крутой. А сама даже поступить на экстрасенса не смогла.
Это значит, что Гамаюн могла ошибиться, когда делала мне предсказание? Значит, у меня есть шанс так и не стать новым Кощеем. Но вдруг это означает, что тогда новым Кощеем все-таки может стать Василиса.
От размышлений меня прервал бодрый голос Алконост:
- Держись покрепче, красавчик! Мы взлетаем!
Хорошо, что Алконост предупредила, и я успел крепко ухватится за ее белоснежные перья. Она взмыла вверх, словно камешек, выброшенный из рогатки. Ветер засвистел у меня в ушах. Не успел я толком ничего понять, как мы уже оказались на верхушке горы.
Сирин уже сидела на каменистой земле и поджидала нас. Без груза она летела еще быстрее сестры.
Алконост аккуратно села рядом с ней и опустила руки-крылья, чтобы я мог сойти.
- Благодарствую, девицы! – поклонился я, - Очень меня выручили. Я бы вряд ли сам забрался на такую вышину.
- Ой, ну что ты, пустяки, - покраснела Алконост.
Она бросила на меня кокетливый взгляд из-под длинных, разноцветных ресниц. Только сейчас, в солнечных лучах, я заметил, что ее ресницы были сильно изогнуты и переливались всеми цветами радуги. До чего хороша! Только птичье тело все портит…
Сирин при этом смешно насупилась.
- Хватит кокетничать, он все равно смертный. А что ты, Иван-Царевич, вообще делаешь в мире Прави?
Почему все по-прежнему называют меня царевичем. Ведь я теперь царь. Никакого уважения к новому титулу!
- Я ищу Василису Премудрую. Она должна быть где-то здесь, на вершине горы Мира.
- Ох, царевич, так это тебе на другую гору!
Мое лицо в этот момент надо было видеть… Только я мог перепутать, блин, чертову гору! Гениально!
- Как на другую… - упавшим голосом выдохнул я.
Тут я заметил, что Алконост еле сдерживает смех. А Сирин закатывает темные глаза.
- Да шутит она! – воскликнула черная птица, - Это у нее просто такое плоское чувство юмора. Гора у нас здесь всего одна.
Фух, какое облегчение!
- Да, забавно, - нервно засмеялся я.
У меня и так уже глаз дергается с такими приключениями. Как-то не до шуточек.
- Мы видели Василису, когда летали в своем райском саду, - уже серьезно сказала Алконост, - Она пыталась прочесть книгу мудрости.
- Совсем ума лишилась, - добавила Сирин.
- Это оскорбление для всех богов, - подтвердила белая птица, - У нее ничего не вышло, и весь их гнев свалился на нее.
- Я знаю. Она не может уйти с этой горы. И постепенно превращается в духа.
- Когда Василиса совсем перестанет быть человеком, к ней явится Чернобог. Вот тогда и придет настоящая кара! Даже представить боюсь, что он с ней сделает…
- Не успеет! – уверенно воскликнул я.
- Ой, как ты ее защищаешь. Как это романтично!
Щечки Алконост так и пылали, а голубые глаза ярко сверкали от возбуждения. Угрюмая Сирин продолжала вздыхать и закатывать глаза.
- Ничего у вас не получится. Василиса уже почти стала духом. И просто так из мира Нави не выберется.
- Это уже моя забота. Еще раз спасибо, что подбросили. У меня только последняя просьба: укажите дорогу к Василисе. Она в райском саду?
- Нет, боги поставили сторожить ее девицу Синеглазку – царь-девицу, богатыршу. Чтобы точно не смогла сбежать. Синеглазка забрала ее в свой терем. Там она живет с двенадцатью остальными поленицами.
- Кем-кем?
Поленья что ли какие-то.
- Девами-воительницами.
Ох и охрана. Тогда это вообще не проблема. Стоит только припугнуть, и они с визгами разбегутся. Пф, я-то думал. Боги могли бы придумать охрану и получше. Хотя слова «богатырша» и «воительницы» меня немного смущают. Девочки ведь разные бывают. Могут и в морду дать. Если там двухметровая, мускулистая баба и двенадцать обученных, вооруженных женщин, то может все будет не так просто. Надеюсь, у них хоть не эти самые дни
