Хочешь мира… (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович
— Это ещё зачем? — удивился я.
— Сами ж говорили, война против нас началась. Вот сейчас мы разведчиков направляем. Но ведь и противник может захотеть про нас всё выяснить. Вот пусть и получит подтверждение, что целью с самого начала была книга.
— Согласен. Обратите, пожалуйста, внимание на этот момент, Кирилл Бенедиктович. Нельзя нам подставляться самим и подставлять стороннего человека. Четвёртое — необходимо выяснить всю подноготную про прогрессистов. Не только про эту троицу. Может, мы кого-то упустили, потому что он денег не тратил. Или потратил на то, чтобы долги отдать, а мы и проглядели. Особое внимание уделите тому, сами они действовали или их руководство партии подтолкнуло.
— И про союзников пусть пошустрят. Может, прогрессисты не в одиночку действовали, — снова подключился тёзка.
— Именно. И последнее — надо проверить, нет ли аналогичного противодействия другим нашим проектам. Причем сначала проверим российские. А потом расширим на зарубежье.
Артузов аж закрятел.
— Понимаю. Тяжело придётся. Но нам стоит начинать реагировать раньше, чем кризис созреет. Так что уж постарайтесь! На это закончу, тем более, что уже перрон за окном. О! Да нас встречают! В такую-то рань, ещё ж шести утра нет!
Из мемуаров Воронцова-Американца
«…На перроне нас действительно ждали. Моя Натали и Катя Семецкая, жены других членов группы, старший брат Осипа Шора — все они стояли и нетерпеливо всматривались в окна вагонов, чтобы заметив родное лицо тут же начать махать. Многие не сдерживали слез. И даже у меня, человека пожившего и не сентиментального вдруг защемило сердце. Мы — дома!..»
Беломорск, квартира Воронцовых, 17 (30) августа 1912 года, пятница, утро
Разумеется, по приезде всё закрутилось. Для начала быстро принял душ, переоделся в домашнее и тупо посидел минут пятнадцать, обняв жену. Вот ведь, двух месяцев не прошло, как мы не виделись, а — соскучился просто смертельно.
И вдруг из детской раздалось: «Папка приехал!» и пара ножек затопотала с неудержимостью лавины. Женечка, средняя наша. Через несколько мгновений к ней присоединился и Мишка. Набежали, обняли… Родные мои!
— Так, а теперь — подарки!
Женька завизжала от восторга, но меня не выпустила.
— Тише, оглашенная! — цыкнула на неё Натали. — Оленьку разбудишь!
— Поздно, родная! — улыбнулся я, услышав рёв из нашей спальни. — Разбудила уже. Знаешь, неси её сюда, ведь времени у меня мало, а подарки без тебя вручать не буду.
Женской половине семьи я привёз настоящие японские кимоно и шёлковые зонтики. Подождав, пока они наахаются всласть, я вручил Мишке дзюттэ.
— А что это? — озадаченно спросил он. — Вроде меч по весу, но тупой.
— Это и есть меч, специальный такой, дзюттэ называется. С японского переводится как «десять рук». И не смотри, что он без заточки, в умелых руках он чудеса творит. Есть в Японии такие бойцы, ниндзя называются. Жутко умелые, про них легенды ходят! Так вот они как раз такими штучками и пользуются.
— А почему тогда про них мультиков нет?
— Так мне тут про них некому было рассказать! — немного слукавил я, хотя формально говорил правду. Тут, в этом времени, некому было рассказать мне легенд про легендарных японских лазутчиков. — А теперь я про них знаю, так что и мультики снимут. И все захотят такой вот дзюттэ иметь, а у тебя первого будет! Да ещё и из самой Японии, настоящий!
Мишка подбежал и порывисто обнял меня.
Беломорск, квартира Воронцовых, 17 (30) августа 1912 года, пятница, поздний вечер
Странная это штука — чувство долга. Казалось бы, я — хозяин одного из крупнейших Холдингов мира. Устал с дороги, соскучился по семье. Да и не руководили тут без меня управленцы — не мне чета. Однако пришлось забросить всё и погрузиться в череду совещаний и встреч. И ладно бы всё это по неотложным вопросам. Нет, господин Козлов и тут ухитрился втиснуться без очереди и украсть у меня четверть часа. И он не один был такой, кого проще принять, чем объяснить, почему это не срочно.
Поэтому новости о деталях очередного наезда Рокфеллера и саботаже иркутского филиала партии прогрессистов я поведал жене, только когда мы улеглись в постель.
— Знаешь, милый, — задумчиво протянула моя Натали, обняв меня. — Вроде и большая война, о которой ты твердишь, не началась ещё, а накат на наш Холдинг всё усиливается.
— Разумеется. Потому война и неизбежна, что накат усиливается на всех. Одни друг у друга сладкий кусок пирога из рук тянут, другие пытаются не загнуться под этим прессом.
— Я не о том, родной. Просто наша система управления Холдингом, она под мирное время настроена, когда более-менее соблюдаются договора, законы и обычаи. Война заставит многих об этом забыть. Ведь многие потеряют рынки. А другие увидят такие прибыли, которых в мирное время не получить.
— Ты это к чему?
— К тому, что нам нужны люди, мыслящие иначе. Более государственно, что ли. И такой человек у нас имеется. Пётр Аркадьевич у нас прямо под боком живёт, в этом же доме. И у него огромный опыт управления страной, причем в России в то время бушевала революция. Вот его и надо привлечь, тем более, что после того покушения на вас обоих он относится к нам совсем иначе. Если ты скажешь, что Европу и весь мир ждёт большая война, он поверит тебе.
— Ты ж моя умница! — поцеловал я жену в плечико. — А поскольку он — настоящий патриот, он не станет стоять в стороне и подключится к подготовке.
— Так я зову его на обед в воскресенье?
— Зови! Нам будет полезно познакомиться с иным взглядом.
Из мемуаров Воронцова-Американца
'…И на следующий день дела не отпускали. Счастье ещё, что я сделал субботу коротким рабочим днём. Так что удалось мне пообедать дома с семьёй, а потом ещё и погулять с ними.
И всё это время в голове продолжала крутиться мысль о необходимости свежего взгляда…'
Беломорск, 18 (31) августа 1912 года, суббота, после обеда
В оставленном мной 2001 году меня назвали бы идиотом. Хоть «лихие 90-е» и прошли, но только календарно. И выйти с семьёй на чинную прогулку по центральной улице, когда на тебя началась охота — верх неразумности.
Но, во-первых, такого от нас никто не ожидал. Нечасто я семейные прогулки по улицам устраивал. Во-вторых, в этом времени ещё не было традиции устранять «объекты» при помощи автоматического оружия или снайперских винтовок. Здешние «киллеры» обычно применяли взрывные устройства, яды или оружие ближнего боя. А против всего этого наша охрана не раз показывала высокую эффективность.
Ну и в-третьих, жена очень просила. Тоже весомый довод.
Со стороны, конечно, мы представляли то ещё зрелище. По тротуару шествовала Натали с коляской, в которой лежала наша младшая дочка, я же катил креслице с Женечкой. А между нами солидно шествовал наш первенец, всем видом показывая, что он уже взрослый, как-никак на днях в четвёртый класс пойдёт.
Четвертый класс был важным рубежом, после его окончания можно было вступать в «Дружину Прогрессоров» и заниматься кучей интереснейших вещей.
Для стороннего глаза охраны почти не было заметно. Ну, подумаешь, по проезжей части, слегка опережая нас, катит «бусик», из которого время от времени выскакивает нянька. То с бутылочкой подогретого молока, то с одеяльцем, «а то ветерок подул, малышке может быть холодно».
То, что помимо няньки и водителя там еще полдюжины вооружённых охранников, наоборот, в глаза не бросалось, как и то, что вокруг хватало охранников «в штатском». В том числе прогуливалось несколько девушек с собачками, натренированными на обнаружение оружия и взрывчатки.
Я рассказывал Мишке про легендарных воинов-ниндзя и их необычное оружие, средняя дочка время от времени засыпала нас свойственными пятилеткам вечными «почему», а Натали, если присмотреться, наслаждалась немного непривычными ощущениями матери благополучного семейства. Так что правильно я сделал. Что согласился на эту прогулку.
