Инженер магических сетей #1 - Сергей Витальевич Карелин
Парни недолго колебались в вопросе убийства. Саня ещё по дороге хмурился. Видно, ему не нравилась мысль собственноручно лишать жизни людей, особенно в таком количестве.
Но по-другому было нельзя. Можно долго истязать себя вопросами морали, но истина оставалась неизменной. Либо они, либо мы.
Есть свои, и есть чужие. Свои всегда на первом месте. Если для сохранения жизни одного моего близкого нужно перебить целый лагерь чужих, так оно и будет. Моя рука не дрогнет.
Враг выстрелит тебе в спину после того, как ты проявишь к нему милосердие. Это я понял ещё в прошлой жизни. К сожалению, пришлось заплатить за это кровью.
Оставалось надеяться, что остальные тоже понимают это.
— Слышь, закурить дай, — раздалось позади.
Зараза. Сразу двое. Надеялся, пройдут мимо, но не прокатило. Оставалось надеяться, что со спины не признают во мне чужака. По крайней мере, не сразу.
— Глухой чё ли? Слышь али не⁈
— Закончились, — прокашлял я, не оборачиваясь.
— Тьфу ты, — махнул первый и пошагал прочь.
Но второй так просто отвязываться не собирался.
— Э, погоди, Губа. Ща… Слышь, братан?
Чтоб его. Кинул мне на плечо руку и слишком уж панибратски облокотился.
— А ты уверен, что сиграки не завалялось? Глянь по карманам.
Изо рта понесло гнилью. Похоже, он не особо он следил за гигиеной полости рта.
Это значит что?
Зубы ему не нужны.
Я сделал вид, что испугался и слишком резко полез во внутренний карман, выставив локоть аккурат по пасти любителя покурить. Он отпрянул и даже не сразу понял, что произошло, завис на месте, хлопая глазами.
Затем отхаркнул кровавой жижей и с удивлением взглянул на месиво в ладони, где белели верхушки нескольких зубов.
Правду говорят — курить вредно. Зубы выпадут.
Но браконьер начал приходить в себя и уже посмотрел на меня. И, кажется, узнал.
— Да я ж тебя где-то…
— Вот, закури! — прямым левым я стукнул по подбородку, и бедолага осел.
— Зуб, ты чего? — забеспокоился его напарник Губа, стоявший в нескольких шагах от нас.
Ого. Такая, значит, у него кликуха? Ну, теперь будет Беззуб. Недолго, правда.
Губа успел подойти поближе, когда понял, что его подельник в отрубе, и схлопотал за это пяткой по челюсти. Я успел мельком оглядеться — вокруг никого, кто мог бы видеть нашу заварушку, не было.
А через пару секунд рядом со мной встал Богдан. Он прятался в зарослях, ожидая сигнал.
— Ловко вы их, — прошептал он.
— Они просто дураки. Повезло. Не надейся, что остальные будут такими же.
Богдан кивнул, сосредоточился. И мы приступили к следующей части плана.
Он занял моё место на посту, а я двинулся вглубь лагеря, но уже не крался, чтобы не вызвать лишних подозрений, а шагал прямо, хотя старался держаться плохо освещённых мест.
Браконьеры развели всего три костра. Причём умело, с поправкой на то, что их ищут — в ямах, и не давали пламени разрастаться. Самый минимум, чтобы согреться и приготовить ужин из консерв. Банки кидали прямо на угли, особо не заморачиваясь.
Некоторые из них уже глухо побулькивали, и браконьеры с довольными рожами вытаскивали снедь чем попадалось под руку..
— Наконец-то, — предвкушал сутулый мужик с крючковатым носом. — Весь день не жрал. Скоро живот к спине прилипнет.
Он и ещё трое браконьеров сидели вокруг ближайшего ко мне костра. Я мог видеть их лица, на которых отражалось вполне понятные эмоции. Наконец-то отдохнуть, согреться, набить пустое брюхо и скорее лечь спать, пока не началась смена дежурства.
Это были не уголовники Черепа, а из бывших людей Медведя. Напряженно оглядываются, испуганно дергаются, словно вот-вот скудный ужин кто-то отберёт. Если бы не знал ситуацию, подумал, что это просто охотники или грибники, забредшие слишком далеко в лес.
В сердце немного кольнуло.
Нет, нельзя их жалеть. По собственной воле они пришли в эти края, присоединились к убийце и кошмарили нас постоянными диверсиями. И сутулого я всё-таки узнал. Видел во время стычки у лесопилки с ружьём.
Я установил взрывчатку неподалёку, возле ящиков, которые сгрузили с машин.
Кажется, на этот раз браконьеры собирались обосноваться здесь надолго. Готовились окапываться, расставляли имущество. Наверное, утром планировали обустраивать новую базу.
— Нет, Бобр! Захлопнись, когда я говорю, уяснил?
Из шатра в центре лагеря показался Череп собственной персоной. Рядом с ним стоял такой же недовольный пузан из бывших людей Медведя. Он вместе с Черепом и Малым вёз меня в берлогу.
Почему-то я думал, этот не должен переметнуться. А нет, глядите… Рожа раздражённая, но целёхонькая.
— Надо дальше ехать. Найдут! — втолковывал он Черепу.
И, надо сказать, был почти прав. Уже нашли.
— Не найдут, — осклабился Череп. Так осклабился, что было понятно — у него есть причины так думать. — И место тут годное. Река рядом. Завтра сожжём траву и…
— Нельзя расслабляться!
Черепу надоели препирательства. Он схватил Бобра за грудки, грозно глянул в глаза и что-то прошептал. Слишком тихо, чтобы я услышал.
И тот успокоился. Точнее, передумал вразумлять нового вожака, но явно остался при своём мнении. И пошёл прочь, когда Череп перестал его держать.
Было даже забавно за этим наблюдать. Бобр наверняка весил, как два таких Черепа, и мог бы уложить его безо всяких проблем, но стерпел.
Я отметил, что Генка с Баяром тоже в порядке. Первый пробирался между стоянок с автомобилями, а второй держался совсем тёмных мест, двигаясь по периметру лагеря. Прикрывал. Если бы не знал, что искать, не высмотрел бы его.
Баяру досталось, наверное, самое опасное занятие. Приходилось не попадаться на глаза и работать неподалёку от караульных постов, занятых реальными браконьерами.
Я же обошёл склады, поставил ещё три бомбы. И уже собирался возвращаться, когда передо мной выскочил человек. Он едва не врезался в меня, но пробежал мимо — я рефлекторно увернулся. Неизвестный он пролетел дальше и направился в сторону ящиков, где была установлена взрывчатка.
Быстрее, чем я все осознал, среагировало тело. Нога спружинила, рука схватила пробегавшего за шиворот, вторая нога упёрлась в истоптанную землю, и бедолага уже стоял напротив меня лицом к лицу. Ошарашенный и растерянный.
Следующая мысль — нужно убить.
Пальцы уже сжали рукоять ножа, как вдруг я понял, что передо мной стоял Малой.
Он тоже меня узнал. Сначала не поверил, а потом его накрыло осознание, что происходит. Взволнованное лицо преобразилось в гримасу страха
