Яростные сердца - Алексей Пислегин
Монстры, болезни, катаклизмы, долгая холодная зима… Умерли десятки тысяч разумных, с трудом пережив местный локальный постап. Боги были слишком заняты собой, чтобы помогать ещё и смертным.
Хуже всего пришлось светлым альвам, которые были единственной расой, участвовавшей в войне богов напрямую. Расколовшись надвое, они вырезали друг друга. Хотя, хватало и тех, кто вовсе сбежал на поверхность, скрывшись в других государствах.
Тогда то и родился Союз Бунтовщиков.
— И начался Бунт здесь, на Небесном Острове, — вздохнул Тин, замерев у большой арки, плотно завешенной зелёными ветками. — Начался с Орилеба. В те времена короля ещё не называли ни Кровавым, ни Безумным. Он был — Великий.
Старик прервался, оглянулся на меня:
— Мы пришли.
Будто только этих слов и ждали, ветви разошлись в стороны, открывая проход в большое помещение. Оно пару секунд утопало во мраке — а потом один за другим начали загораться светлячки, заливая всё вокруг тёплым золотым светом.
Тин привёл нас в место, служившее, видимо, его рабочим кабинетом. Сходство с кабинетом, правда, придавали только заваленный бумагами массивный тумбовый стол в центре и два больших книжных шкафа.
Бумаги — это, к слову, буквально. Не береста, не пергамент из кожи — бумага. Толстая, желтовато-серая.
Окон в кабинете не было. И — помещение просто утопало в зелени. На полу — густая мягкая травка, по стенам — мох и лоза. Всюду — кусты, цветы, какие-то лианы, ветки с тяжёлыми плодами…
Учитывая, что Тин — Друид, не удивлюсь, что вся эта мирного вида флора может разом обратиться оружием. Проверять, по правде говоря, мне не хотелось.
Воздух в кабинете был свежий, чуть сладковатый из-за цветов и неожиданно сухой. Растения, видимо, поглощали всю влагу, чтобы бумага жила дольше.
Тин уселся за стол, прямо в огромный круглый куст, который быстро принял форму глубокого кресла с подлокотниками, нам кивнул на такие же напротив стола.
Мы переглянулись с Айкой — и девочка соскочила с моих рук. Судя по тому, что держалась она уверенно, а осмотреться даже не пыталась, здесь маленькая сильфида была не в первый раз. Иштара — тем более.
Мы уселись. Оказалось неожиданно удобно — будто в дорогом компьютерном кресле сидишь. Упругая мягкость, анатомическая форма… Но — всегда есть «но» — пришёл я сюда не для этого.
— Воды? Вина? Настойку? — светским тоном уточнил Тин. Обладание к нему вернулось окончательно, и вёл себя он так, будто принимает дома на кухне… ну, не друзей — просто хороших знакомых, общение с которыми формальное, но тёплое.
А вот Иштара… Эта сидела, как на иголках, и выглядела так, будто её сейчас нафиг разорвёт.
— Алун, — тихо сказала Айка, и Тин кивнул.
Я про напитки сильфов, ясное дело, знать ничего не знаю, так что просто попросил того же. Алкоголь я не хочу, да и Айка явно не могла что-то горячительное попросить. Будем пробовать, что такое алун.
Были бы обстоятельства иные — я бы показал аборигенам, что такое бадан.
— Иштара? — осведомился Тин, сохраняя невозмутимость. Я внезапно поймал волну старика и наслаждался тонким троллингом стервозной сильфиды.
— Я здесь не для того, чтобы распивать настойки, — рыкнула та и, скрестив по турецки ноги, упёрлась в колени ладонями. — Ты обещал рассказать что-то, чего я не знаю, учитель. И я очень хочу это услышать.
— Значит, алун, — кивнул старик спокойно. — Айна!
Я на миг было решил, что кричит он имя Айки, но нет. В стене справа, между книжными шкафами, через пару секунд открылся проход, и показалась сильфида сорок шестого уровня — молодая, с длинными волосами цвета гречишного мёда. В руках у неё был поднос с кувшином, разрисованным тонкими растительными узорами, и такими же чашками. Они походили на кофейные — только были больше, и вообще без ручек.
Рабочий кабинет, молодая симпатичная секретарша, подносящая напитки… У меня случился разрыв шаблона: слишком это было по-земному, будто сцена из фильма про офис. Пусть и в фэнтезийном антураже.
Айна опустила поднос на стол, быстро, ловко и изящно разлила по чашкам чёрную жидкость. За отточенными движениями сильфиды было приятно наблюдать, по помещению распространился приятный пряный запах. Богатый букет щекотал ноздри, не давая разобрать аромат на составляющие. Айна коротко поклонилась — скорее даже, просто кивнула — и снова скрылась в соседней комнате.
Айка свою чашку схватила нетерпеливо, тут же приложилась, отхлебав, наверное, не меньше половины.
Я хмыкнул синхронно с Тином, взял свою чашку. Она была холодной. Вдохнул, и теперь за пряностями различил запах незнакомых мне трав. Ладно, отравление мне всё-равно не грозит.
Глоток.
Вы чувствуете эффект: Дыхание Лийя-Кин
Восстановление ОВ ускорено вдвое на 10 минут
Восстановление ОМ ускорено вдвое на 10 минут
Восстановление ОВ ускорено вдвое на 10 минут
Восстановление ОЯ замедленно вдвое на 10 минут
Снята усталость, ускорена регенерация
— Мощно, — хмыкнул я. — И вкусно.
Мысленно продолжил: «И вредно для моего класса. Понятия не имею, знают ли о дебафе на Ярость они. Но облегчать задачу и рассказывать об этом я не буду».
Доверие доверием, конечно, но то, что у тебя паранойя, ещё не значит, что за тобой не следят.
Вкус у алуна был терпкий, совмещающий лёгкую горечь с приятной ягодной кислинкой и дополненный пряностью специй. Сладости не было совсем, зато — вязало язык, как от хурмы.
Второй глоток — и время эффектов обновилось, увеличившись до пятнадцати минут. Вот кратность усилений и дебафа не поменялась.
— Мы начнем, наконец? — процедила Иштара. И, по правде сказать, сейчас я был с нею солидарен.
Тин грустно улыбнулся:
— Да, начнём. Как я и сказал, Орилеб тогда звался Великим.
Я прихлёбывал неспеша алун и слушал.
Нынешний король лжи некогда был самым уважаемым и сильным правителем на континенте. И речь именно о личной силе, сама по себе Сильфария была относительно небольшим государством. Правда, в союзе сильфийских королевств лидером тоже был именно Орилеб.
Он был близок к силе бога и прекрасно понимал, что боги Пантеона могут не принять его в свои ряды и устранить от греха подальше.
Действовать Орилеб начал ещё до окончания войны Дракона и Светлейшей. Союзников он нашёл множество, ибо недовольных Небесами хватало и среди правителей, и среди сильнейших смертных, и среди молодых богов.
Даже в стане альвов, первейших
