Белая ворона - Карина Вран

Мы не можем позволить себе купить самые дорогие шмотки, зато моя умница способна сотворить нечто особенное из качественных, но простых вещей. Сюда тоже подходит малышковый девиз: «Мы — сами!»

— А-Ли самая красивая из красавиц, — расплывается в улыбке мать. — Никакой другой куколке тебя не затмить.

Она, конечно, искренна, но уголки губ напряжены сильнее, чем обычно. Волнуется. Вряд ли за то, получу я роль или же обойдут на повороте. Скорее, она не хочет, чтобы бесценную доченьку ранил отказ.

В студии нас перехватывает режиссер Ян. Сдержанно здоровается, суммонит одну из ассистенток. Призыв по щелчку пальцев с иного плана — я тоже так хочу. Не было же рядом той китаянки, когда он щелкнул. А она — хоп — и выскочила из-за поворота. Там стена еще длинная тянется с кучей постеров, а за ней поворот и коридор.

Миловидная (до красотки не дотягивает, но и от страшилы далеко) китаянка представляется немножко смешной (для меня) фамилией Фан. Ассоциация — фантик. Почему-то от жевательных резинок моего первого детства Love is. Может, дело в преданном взгляде Фан на режиссера Ян?

Задача ассистентки — отвести ма на подписание договора.

— Я не оставлю дочь одну, — категоричный отказ.

— Одну минуточку, пожалуйста.

Вышколенное создание отвешивает поклон и испаряется. Чтобы буквально через минуту, можно сверяться по секундомеру, появиться вместе с еще одной китаянкой.

— Это младшая Чу, — представляют нам почти полную копию бледной моли из студенческого союза с такой же фамилией.

Их клонируют где-то? И расфасовывают по киностудиям, потому что на каждой точке, что связана с индустрией, должно быть по бледной моли Чу?

В два рта мать заверяют, что с меня тут любую пылинку сдуют, и ей (маме) не стоит ни о чем волноваться. Поручение режиссера Ян необходимо выполнить любой ценой.

— А если что-то случится?

Мэйхуа порой слишком легко ударяется в панику и накручивает себя на ровном месте, когда речь идет о ее драгоценности.

— Эта младшая готова отдать жизнь ради безопасности доверенного ей ребенка.

Фига се поднятие ставок! Удивительно, но мать принимает это громкое заверение, как должное. Так я остаюсь на попечении младшей Чу.

Та ведет меня вглубь студии, просит сесть на стульчик в коридоре перед дверью в комнату для проб. Стулья в ряд, белый пластик. Меня Чу усаживает ровно напротив входа. Помогает снять куртку, размотать шарф.

Мои конкурентки не торопятся. Впрочем, это мы прибыли раньше — хороший тон же. Появление расфуфыренной парочки из малявки и дамочки не проходит для меня незаметно. Лицо матери: надменность в девяносто девятой степени. Лицо дочери: скука смертная. Делаю вывод: конкурент не конкурентоспособен. Если девчуле самой не охота пробоваться на роль, то никакие нажатые рычаги не помогут.

Хотя… Может, эта цаца — скрытый гений. И скучно ей в коридоре, в режиме ожидания. Внутри же, перед оценивающими, кроха может резко преобразиться. А недооценка противников — первый шаг к провалу. Так что погодим с вынесением суждений.

Третья претендентка — вот это точно соперница. Появление эффектно: впереди шествует мужчина с холодными глазами. Почти как у свежемороженых рыб. За ним вышагивает яркая малышка. Ярки и внешность, и наряд. И как-то слегка тухнет гламурный блеск моих соседок (тех, что через кресло от меня устроились) на фоне этой звездочки.

В шаге за девочкой мелкими шажочками, явно подстраиваясь под короткий шаг ребенка, идет неброская китаянка в черном костюме. Я как-то сразу сомневаюсь, что она звездочке мать: по возрасту подходит, а всё остальное… на разных уровнях. Как если бы голубь ворону собрался доказать, что они братья-одногнездки.

Завершает шествие еще один блеклый мужик с неприятным взглядом.

«Телохранители?» — обдумываю версию за неимением иных. — «А не рановато ли?»

Итак, фигуры с этой стороны поля расставлены. Любопытно взглянуть теперь и на другой конец поля. Тот, где взрослые, решающие судьбы малышек. Буквально: быть или не быть кому-то из нас девочкой-куклой.

— Молодая госпожа Ли, — нарисовывается рядом ассистенка Фан(тик). — Пожалуйста, пройдемте со мной.

И указывает не в направлении судьбоносной комнаты, а дальше по коридору. Стоп, с ней же ушла моя китайская женщина.

— Меня ищет мама? — тревожно мне.

Сбоку, от расфуфырки-младшей, раздается хмык. Правда, мне как-то чхать на мнение левых пигалиц.

— Госпожа Лин еще занята в отделе кадров, — ответ не привносит ясности. — Пожалуйста, идемте.

— Лин? — подает голос звездочка.

Женщина из ее свиты присаживается на корточки и что-то тихо говорит подопечной. Да не, зуб даю, что это какая-нибудь няня-горничная, может, личный менеджер, но точно не мать.

— Молодая госпожа Лин, речь не о вас, — с поклоном отвечает Фан.

Запутывает меня еще больше. Это количество одинаковых и сходных по звучанию фамилий уже реально начинает напрягать. Но про это я уже на ходу размышляю. Топаю за Фан, Чу шагает следом. Не устраивать же сцену перед всеми, что, мол, никуда я не пойду, у меня тут роль важную из-под носа вражьи детки уворовывают.

Сомневаюсь, что меня уводят, чтоб похитить. Или еще как-то навредить. Фан на режиссера, как на икону смотрит. Фанатичность и преклонение в глазах. Она человек режиссера до мозга костей, а Ян заинтересован в моем успехе на кастинге. Он меня рекомендовал, моя удачная презентация на роль куклы — это про сохранение его лица.

Чу — подвижный манекен с плавающими функциями. Нет, это не оскорбление. Просто тут так принято: младший делает то, что велят старшие.

Привели меня в студию со светом, камерой и оператором.

— Режиссер Ян велел сделать видео-визитку для молодой госпожи Ли, — разродилась, наконец, целью похода Фан.

Причем обращалась она не ко мне, а к взлохмаченному оператору. Ну да, я же деть, зачем мне объяснять, что от меня требуется?

Фан как слышит мои