Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви - Ярослав Маратович Васильев
Михаил обнял девушку и сказал:
— Оля, как говорил мне человек, который учил меня ходить по тайге: лучше будь пять минут трусом, чем всю жизнь покойником. Поэтому сейчас не торопясь и очень внимательно расскажи мне, что ты ощущаешь. Каждую мелочь. И мы вместе решим.
— Да тут и рассказывать особо не о чем. Просто когда мама погибла, весь предыдущий день,– она сглотнула, — папу мучило нехорошее предчувствие. Он до сих пор себя ругает, что, когда они услышали, мол, Ромке лучше стало — сразу в больницу поехали. А послушайся он предчувствия и задержись на день, из службы охраны, может, и успели бы найти ловушку. И мама осталась жива, и Ромка. И Артём Равилевич. Вот и у меня сейчас такое нехорошее чувство, как будто кто-то следил за нами. И ночью нападёт. Но кто и как мог следить? Мы же по реке быстро плыли.
— Знаешь, я вокруг столько всего за последние дни видел, что в любую чертовщину поверю. Так что лучше перестрахуемся.
В этот момент подошла Алиса и весело поинтересовалась:
— Чего обсуждаем с таким видом, как будто дохлую кошку заставляют есть?
И осеклась, так как Михаил бросил вокруг них щит от подслушивания. Причём сложный, который засечь снаружи практически нереально.
— Оле показалось, что за нами кто-то следит и с не самыми хорошими намерениями. Что скажешь? Может, тоже чего заметила?
— Я ничего не видела, но учитывая всякую ерунду, которая вокруг творится, я бы скорее поверила. Оля — маг Света, таких с пробуждения дара учат видеть и анализировать каждую мелочь. Запросто могла чего-то заметить, вроде и не поняла — а в голове тревога.
— Я тоже не видел, но учитывая, где мы и что вокруг — тоже согласен. Лучше перестраховаться, а нападения не будет, чем нас застанут врасплох.
— Тогда уходим на один из островов? — спросила Оля, а в голосе прозвучало облегчение: ей поверили.
— Не сразу. Если за нами действительно следят, а ты заметила наблюдателя — наше бегство врагов насторожит. Я ведь говорил, что мне тоже перед Испытанием удалось получить полные планы Полигона?
— Нет, не говорил, — хмыкнула Алиса. — Впрочем, познакомившись с тобой, я уже поняла, что ты стараешься просто так никуда не лезть и ничего без страховки не делать. Потому и не сомневалась, что ты про Испытание тоже найдёшь всё, чего можно и нельзя.
— Спасибо за комплимент. Так вот, когда я готовился — то собрал группу из своих гвардейцев с большим опытом работы в Африканском корпусе и приказал им разработать мне разные сценарии. От простого «дошёл до Храма как турист» до самых невероятных. Наша ситуация укладывается в один из сценариев, ну и то, что Алиса — маг Земли, отдельно удача. Оставляем имитацию лагеря, одной из палаток жертвуем. Как стемнеет — скидываем в воду несколько брёвен. Дальше я покажу — наша школьная программа на самом деле не просто так за основу берёт много реальных задач. Полный вариант плетения «моста» я знаю. Брёвна я задержу в нужной точке, они для тебя, Алиса, послужат опорой. Дальше строим ледяной мост, усиленный Землёй. Сначала вон до того маленького островка, — он махнул рукой, — от него уже до большого. Одновременно со стороны лагеря прикрываемся иллюзией. У меня в вещах есть одна штука, которая умеет впитывать плетения — я планировал её использовать как якорь для непрофильных мне чар вроде тех же иллюзий. Оля тоже нас прикрывает как маг Света. До утра сидим тихо. Ошиблись — вернулись по той же схеме, деревья на острове есть, брёвна заготовим. Не ошиблись — лучше запасная палатка, чем мы.
— Серьёзно, — удивилась Оля. — В смысле, и ты серьёзно подошёл к делу, и твои гвардейцы. Раз уж профессионалы советуют, то давай так и делать.
— Согласна. И я рада, что мы встретились.
— Тогда следующий шаг. Тоже рекомендация от тех же самых гвардейцев. Первое, на чём ошибаются почти всегда — это когда начинают магией прощупывать дорогу во время экстренной эвакуации. Даже если используешь узконаправленные плетения, они всё равно дают эхо, а без наведения мы не выстроим мост от острова на тот берег. Отсюда. Алиса, если придётся уходить. Прямо сейчас намечаешь уже от острова на тот берег для моста реперные точки и заранее привязываешь к дну маркеры. В случае экстренной эвакуации по ним будешь давать мне и Оле вектор для плетений и сама по ним же берёшь вектор. Никаких поисковиков и эха.
— Поняла.
— Ну и последнее. Дайте вспомнить…
Михаил присел на брёвнышко и шагнул в Библиотеку.
Сегодня за окном была зима и до горизонта необозримые ледяные пространства замёрзшего океана. Белые и бело-голубые ледяные утёсы, словно веками нагромождённые и никогда не тающие ледяные горы. Необозримое, вечным льдом скованное море, освещённое слабыми, скользящими лучами едва поднимавшегося над горизонтом полярного солнца. Совершенное отсутствие всего живущего и наверняка ничем не прерываемая могильная тишина, картина как будто мёртвой природы… Михаил быстрым взглядом мазнул по пейзажу за окном, после чего кинулся рыться в бумагах, сложенных в ящиках письменного стола.
Когда стало понятно, что воспоминания Михаила-два начали исчезать, встал вопрос — как сохранить как можно больше информации. Ведь рабочий кабинет имеет ограниченные размеры. В итоге Михаил решил оставить в виде книг самые ценные места, например, куски жизни в Сахарском бункере альвов с описанием языка или защиты. То, где важна не одна сухая информация, но и её восприятие, эмоциональный окрас, или же где может понадобиться информацию срочно загрузить в голову в полном объёме. Всё остальное Михаил по возможности кратко законспектировал. Например, схемы мин и ловушек, которые сейчас лежали в ящике стола. Быстро освежив в памяти нужные плетения, Михаил торопливо вернулся в реальный мир… И только потом сообразил: он впервые при визите в Библиотеку перед работой не пил кофе и не любовался видами за окном. Наоборот, торопился как можно быстрее всё закончить и вернуться.
— Что вспомнить? — прозвучал над ухом голос Оли.
— Вот, — Михаил уже пришёл в себя, причём опять непривычно быстро. — Рисую схемы. Запоминайте и думайте, что неясно и что нужно для подготовки. Вот это плетение ставлю я, вот эти — вы. Дальше завязываем так, — он с помощью прутиков и угольков показал схему, — чтобы от сработки или попытки дезактивации любого сторожевого или боевого плетения срабатывало всё
