Гроза над Бомарзундом (СИ) - Оченков Иван Валерьевич
— Я⁈ — изумился никак не ожидавший такой подлости со стороны патрона лейтенант.
— Ну не я же! — скривил в язвительной усмешке губы Нейпир. — Возможно, этот опыт отучит вас говорить глупости старшим по званию.
— Слушаюсь, сэр!
— Мы тоже не будем терять времени даром…
Говоря, по совести, появление шлюпки под белым флагом стало для меня сюрпризом. Не думал, что союзники так быстро созреют… Но раз уж они решились, надо встретить как полагается. Посему пришлось побриться и переодеться. В конце концов я великий князь и должен выглядеть соответственно!
— Рад видеть вас в добром здравии, мистер Фергюссон! — ядовито поприветствовал парламентера мой адъютант.
— Я тоже рад, что вас пока еще не убили! — отплатил ему той же монетой британец.
— Надеюсь, наш уговор остается в силе?
— Даже не сомневайтесь!
— О чем это вы? — пришлось прервать обмен любезностями.
— Нижайше прошу ваше императорское высочество простить меня, — поклонился посланец. — У нас с мистером Лисянским давняя история, но она не имеет никакого отношения к цели, с которой я прибыл.
— Как зовут?
— Лейтенант Патрик Фергюссон, к вашим услугам!
— Что ж, рад знакомству.
— Я тоже!
Некоторое время, мы молчали. Очевидно, молодому офицеру было неудобно начинать первым, а я просто стоял и смотрел на него. Наконец, он решился.
— Ваше императорское высочество. Я прибыл по поручению адмиралов Нейпира и Парсеваль-Дешена. Их превосходительства предлагают вам заключить перемирие, на время необходимое для оказания помощи раненным, а также погребения павших. После чего, если на то будет ваше благорасположение, господа адмиралы желали бы покинуть со своими кораблями ваши воды и тем самым совершенно прекратить военные действия на Балтике!
— Какое щедрое предложение! — ухмыльнулся я. — Что-нибудь еще?
— Господа Парсеваль-Дешен и Барагэ д´Илье хотели бы получить тело генерала де-Юга для отправки его на родину.
— Он погиб?
— Да. Кажется, это случилось во время боя на мысе Транвик.
— Что ж. Полагаю, передачу тела можно устроить. Что же касается остального…. Вот что я скажу, Патрик. У ваших адмиралов есть три выхода. Первый — они сдадут мне все свои корабли, в полностью исправном состоянии.
— Это невозможно…
— Я еще не закончил! Итак, я получаю все корабли и все пушки. Взамен, всем вашим людям будет предоставлена возможность вернуться на родину, под честное слово более не воевать с моим отечеством. Но если они откажутся, или попытаются уничтожить свои корабли… я прикажу доставить всех пленных в Россию, после чего их проведут по улицам Петербурга. Затем… все зависит от воли моего августейшего отца. Если его величество будет добр, на том все и кончится. Если нет, Сибирь большая! Это, как вы понимаете, второй вариант.
— Будет и третий?
— Конечно. Вы можете продолжать упорствовать и погибнуть без всякой пользы. Выбор за вами.
— Боюсь, мое командование сочтет ваши условия неприемлемыми!
— Мое дело предложить, Фергюссон. А твоё сообщить все, что я сказал. Но чтобы господам адмиралам лучше думалось, передай им, что мы каждый день будем перекидывать на Аландские острова по три батальона пехоты с артиллерией. Очень скоро, вы окажетесь в полном окружении и без возможности пополнять припасы.
— А как насчет перемирия?
— Даю слово, что как только все будет кончено, все раненые получат помощь наших врачей. Кроме того, некоторое количество пленных будет выделено, для погребения павших. Это все на что вы можете рассчитывать!
— Константин Николаевич, — привлек мое внимание Лисянский, когда британский офицер отправился восвояси. — Посмотрите на мыс Транвик. Пока вы вели переговоры, союзники отправили туда все шлюпки и баркасы, которые только у них были. Похоже, они собираются вернуть свой десант на корабли…
— Или отправят его занять острова.
— Вы думаете, они воспользовались переговорами о перемирии как предлогом?
— Уверен. Поэтому, нам нужно готовиться к очередному акту этой трагедии, которую только что чуть не превратили в фарс!
Глава 29
Будучи сыном простого врача, Вендт и впрямь начинал службу с нижних чинов. И хотя уже через пять лет покойный император Александр произвел его в офицеры, блестящей такую карьеру не назовешь. Но все же он смог достичь генеральского чина и получить дворянскую приставку к фамилии — «фон». А вот теперь, можно сказать, выиграл сражение. Разумеется, львиная доля заслуг будет приписана, причем нельзя сказать, чтобы не заслужено, великому князю. Но и на его долю хватит. Особенно если не дать французам ни единого шанса…
— Ваше превосходительство, они уходят! — показал на прибывшие за вражескими десантниками шлюпки полковник Котен.
— Так почему бы не проводить наших друзей салютом? — криво усмехнулся генерал.
Сказано — сделано! И уже через несколько минут вся имевшаяся в его распоряжении артиллерия открыла по пытающимся эвакуироваться врагам огонь. Те поначалу пытались стоически переносить рвущиеся над головами шрапнели и гулко ухающие в прибрежном песке бомбы, но чем больше солдат и офицеров покидало негостеприимный берег, тем большее беспокойство охватывало остальных. Поначалу они просто волновались, прикидывая, найдется ли им место в лодках? Затем стали ломать строй, а когда внимательно наблюдавший за происходящим Вендт послал вперед морскую пехоту и финских стрелков, началась паника.
Обезумевшие от страха люди уже не слушали команд и дрались за места на баркасах. Некоторое даже пытались спастись вплавь. А те немногие кто сохранил присутствие духа один за другим падали пораженные меткими выстрелами противника.
Когда солнце приблизилось к зениту, все было кончено. Русским достался усыпанный вражескими телами берег, несколько сотен раненных французов, кучи заготовленных на островах фашин и другого имущества, а также снятая с кораблей союзников артиллерия. Восемнадцать 32-фунтовых и еще несколько орудий более мелкого калибра. Причем, большинство из них не успели заклепать. Вот это действительно можно назвать победой!
Но если на Большом Аланде все было кончено, то на мелких островках сражение только начиналось. Наученные горьким опытом, британцы снова выдвинули свои «блокшипы» и обрушили на мыс Лумпо шквал огня. Затем там высадились злые и усталые французские солдаты. Теперь им оставалось лишь обойти глубоко вдающуюся в берег бухту и сбить укрепившиеся на мысе Холмарн русские заслоны, но… У меня на этот счет имелись совершенно другие планы!
Не имея возможности быстро перебросить подкрепления из крепости, я отдал приказ канонеркам зайти в узкий пролив между островами Лумпарланд и Энге и не допустить прорыва вражеского десанта!
К несчастью, большая часть «шанцевок» все еще были вооружены минами. Имея три пушки на поворотных платформах, они могли бы держать под обстрелом весь мыс, благо в самом узком месте его ширина не превышала двухсот сажен. Однако под рукой имелись только «константиновки» с их единственной 60-фунтовкой и ограниченными углами наведения.
Впрочем, на первых порах хватило и этого. Стоило показаться изрядно растянувшейся французской колонне, как на нее обрушились тяжелые бомбы. Не ожидавшие подобного отпора вольтижеры остановились и принялись ждать подкрепления.
В других местах дела союзников шли еще хуже. Поначалу им удалось высадиться на Микельзе силами примерно около двух рот. Но потом из Престозунда вышел фрегат «Доблестный» капитан-лейтенанта Кострицына и отогнал остальных. После чего принявший командование над сводным отрядом капитан Шателен, поднял его в штыки и опрокинул неприятеля в море. Что же касается нескольких шлюпок попытавшихся проскользнуть к Энге, на одной из них заметили всплывшую мину Нобеля и поспешили повернуть назад.
— А ведь эдак они скоро снова атакуют, — задумчиво заметил внимательно наблюдавший за продолжавшим прибывать на Лумпара противником Лисянский.
