Малфой - Лилиан Катани
— Подробности?
— Рита Скитер напишет в следующем году. Надеюсь, что Долорес найдет способ убрать его с директорского поста.
— Я только одного не понял — зачем ей уроки?
— Фадж навязал. Дамблдор хотел пригласить Роберта Частера, — видя непонимание на моем лице, он пояснил, — американец, специалист-малефик, разыскивается магловской полицией за домогательства к несовершеннолетней падчерице.
— Еб…ическая сила.… У него мозг есть?
— У Частера или Дамблдора?
— Обоих.
— Родственников не выбирают, а это незаконнорожденный внук его брата Абефорта.
— Санта-Барбара какая-то, — пробормотал я. — А что там с Блэком и Поттером? Он вроде как крестный ему.
В ответ Люциус рассмеялся.
— По настоянию жены Поттер крестил ребенка в церкви.
— То есть, ритуала не было?
В этот момент в камине вспыхнуло зеленое пламя, и на дорогой ковер ступил Гойл-старший.
— Я пойду? — это между собой мы можем беседовать, как хотим, а на людях соблюдаем субординацию.
— Да, сын. Иди.
В большом доме было тихо — Нарцисса с ребенком ушли в сад, кот мурлыкал у Люциуса, Снейп отсыпается, тьютора в ближайшее время не предвидится.
Что же получается? А получается, что все про все знают, и Фадж далеко не идиот, каким его пытается выставить директор. Он на прощальном пиру речь задвинул о том, что перед лицом надвигающейся опасности нужно сплотиться вокруг Хогвартса (читай Дамблдора) и отринуть все сомнения и ложь (читай министерство). Хм, интересный ход. Он не может не понимать, что дома нам совсем другое напоют в уши, и получатся два противоборствующих лагеря. Для чего специально стравливать школьников? Зачем повышать градус противостояния? Готовит героя для «всеобщего блага»? Странно все это.
С такими мыслями я направился в сад, где Илонка, в очередной раз, строила башню из двух кубиков.
— Мам, я дома, — сказал я, обнимая Нарциссу.
— Здравствуй. Совсем уже большой стал…
— Угу, — пробубнил я, залезая к сестренке, — дай поиграть?
Ребенок доверчиво протянул мне синий кубик.
— Что решили с Днем рождения? — спросил я, засыпая кубик песочком, Илонка с восторгом стала повторять действия.
— А что с ним решать? Она маленькая еще, да и ни у кого детей маленьких нет…
— Тихо, по-домашнему?
— Да.
— Отменяем! Идем в парк.
— Куда? Ты опять с ума сошел?
— Почему? Сходим в Королевский парк, покормим белок, поиграем в детском центре…
— Драко, — вздохнула Нарцисса, — если хочешь, то занимайся этим сам. Сегодня вечером посидим дома, а завтра сходишь с ней, куда хочешь.
— Даже не думай! Погуляем в парке, а потом посидим дома.
— Драко!
— Все, я пошел договариваться…
Вы когда-нибудь организовывали День Рождения годовалому ребенку вне дома за двадцать минут? Рекомендую. Устраивать торжества вам больше не захочется.
Первым делом я направился в Парк Виктория — восточный королевский парк, любимое место всех детей, с качелями и интересными площадками. Заказ столика, торт и фотограф обошлись почти в двести фунтов. Учитывая то, что я на мели — это большие деньги. От идеи сходить еще и в детский центр я решил отказаться — слишком много детей и слишком дорого.
От прогулки ребенок был в восторге — ручные белочки, детская площадка, другие дети, аниматор с мыльными пузырями, фотограф, который фотографировал все — от надменного Люциуса, до жрущего птицу Гарфилда. Кота сестренка решительно потребовала взять с собой — вцепилась в него обеими руками и не отпускала. Рыжий жирдяй моментально стал главной достопримечательностью сегодняшнего дня — его подержали и погладили все, кто только дотянулся до него. Отстали только тогда, когда животное начало охотиться на птичку и, поймав, демонстративно ее поедать.
— Можно подумать, у тебя охотничьи инстинкты взыграли, — ехидно обратился я к коту
— Ма-я-яву, — ответил Гарфилд, выплевывая перья.
— Так и скажи, покрасоваться решил.
— Мав! — возмутился кот.
— Еще соври, что ты голодный. Детишки надоели?
— Ма-а-а-у, — жалобно протянул кот.
— Ну, кто же тебе виноват, что ты вместо сидения на ручках предпочел бегать по парку, — сказал я, внимательно следя за Илоной, которая ловила мыльные пузыри вместе с другими детьми.
Люциус, слушая наш диалог, только хмыкнул. Мне все же удалось убедить его и Нарциссу провести несколько часов в парке. Малфои прекрасно разбирались в магловском мире и магловской моде. Никто мантий не надел, палочки предусмотрительно спрятали, на кольца наложена иллюзия, и только трость выделялась на общем фоне.
Вечер прошел тихо, по-семейному. Илонке разрешили разломать руками большой пирог (большую часть которого сожрал кот), отдали подарки, которые ей присылали на рождение. Кстати, лошадку, присланную Додженом, сестренка не оценила — разревелась. А вот обычный заяц и домик-сортер от Забини привели в восторг. Малышка так и уснула в обнимку с зайцем и кубиком, а я еще долго сидел возле детской кроватки, вспоминая свою прошлую жизнь.
Вспоминал маленького сына, его первые шаги, вечный недосып, безденежье и безграничное счастье с любимой. Вспоминал, как забирал внуков и невестку с роддома. Очень забавно получилось: сын в морях был, и весь дородовой период и послеродовой с невесткой ходил я — передачи ей в больницу носил, с врачами договаривался. А в день выписки внуков торжественно вручили мне, со словами: «Заботливому папе!». Медперсонал думал, что я отец детей! Смеялись потом всей больницей. Правда, когда домой приехали, стало не до смеха. Двойняшки — это кошмар во плоти. Они орали, орали и еще раз орали. Понимая, что невестка одна не справится, а сидеть с внуками ни у меня, ни у Насти времени нет, наняли няню. Так и жили, пока в садик не отдали. Илона родилась, когда моя жена уже болела. По сути — внучка стала тем якорем, который не давал мне шагнуть в пропасть. Я зарабатывал степени, награды и поездки с одной целью — погулять с ней по Парижу, показать ей заповедник панд в Китае, покатать на красном автобусе в Лондоне…
А сейчас? В принципе, все то же самое, только Настю зовут Луна, а Илону — Илона. А чего же хочу я? Ответ прост — жить.
***
— Луна, объясни мне, пожалуйста, зачем тебе дождевик и сапоги в Дурмстранге?
— А вдруг дождь.
— Шляпа?
— А вдруг солнце?
— А шарф?
— А вдруг там холодно!
— Луна, за каким Мерлином мы туда едем?!
