Малфой - Лилиан Катани
— Как думаете, кто победит? — спросила Миллисента, откусывая пирожок с мясом.
— Поттер, — не сговариваясь, хором, ответили я и Гойл.
— Он же самый слабый! — воскликнула Пэнси.
— Его ведь не просто так протащили в Турнир. Так что победит, — сказал Доджен.
— Слушай, — обратился к нему Гойл, — а у того пациента, ну, про которого ты рассказывал, глаз в бою потерян был?
— В бою, — подтвердил будущий колдомедик, — в пьяном бою с зеркалом.
Мы дружно захохотали.
— Да ладно! — не поверил я, — Никогда бы не поверил, что наш бравый препод по ЗОТИ лишился мужского достоинства, ноги и глаза по глупости.
— Сам в шоке, — ответил друг и отхлебнул тыквенного сока из фляги.
— А что у Грейнджер с Крамом? — спросила Миллисента, отправляя в рот второй пирожок.
— Просто дружат, — ответил я, обнимая Луну.
— Да-а-а?
— Да. Она умная, он тоже не дурак. Нашли о чем пообщаться.
— А-а-а, — протянула Мили, — а мы уже думали, что она его любовница.
— Мили, — начал Крэбб, — Дамблдор Каркарова не выносит. Даже в такой мелочи, как дружба Крама с Грейнджер, он ему нагадит.
— А наш директор-то в курсе, что он уже только директор? — поинтересовался Доджен.
— Я вам больше скажу, — начал я, — он не в курсе, что директорствовать ему ровно год.
— Почему? — спросил Гойл.
— Потому что прибывает в сентябре проверка из министерства в лице Амбридж. Ты же знаешь, что для нее следование бумажкам — это главное в жизни. Она проверит всю финансовую сторону вопроса. Жить тут будет.
— Ого, — произнесла Паркинсон, — Амбридж — это сильно.
— Ты ее знаешь?
— Да, мама с ней дружит. Неприятная дама.
— Она будет у нас уроки вести, — неожиданно произнесла Луна.
— Какие уроки? — не понял я, — У нее и без уроков работы хватит. Аудиторская проверка сплошная, а не выборочная. Некогда ей.
— Вот увидишь, — сказала моя невеста.
— Кстати, вы в курсе, что Уизлюка Виттельбах в ученики хочет забрать? — начал я.
— Да ла-а-адно, — протянул Доджен.
— Сам слышал. Он поэтому и экзамены завалил.
— Идиот. Бежать нужно. Бежать. Некроманты не из тех людей, кто благотворительностью занимаются.
— Кстати о благотворительности, — недовольно проворчала Паркинсон, — мне одной карманные расходы урезали почти в половину?
— Мне тоже, — поддержала Мили.
— У меня вообще пусто с начала года, — ответил я, — только на одежду и хватило, а так не присылали ни кната. Все из старых запасов трачу.
— Мне тоже ничего не дают, — сказал Гойл.
— Интересно, что будет.
— Сегодня и будет, — Луна опять говорила загадками.
Просидели мы у озера почти до самого начала испытания. Честно говоря, даже идти не хотелось, до того было тепло и уютно сидеть всем вместе, но девочки очень хотели узнать, сбудутся ли наши предположения или нет. Мы даже сели все вместе. Что странно, Люциуса не было и Снейпа тоже, а вместо Каркарова присутствовал его заместитель.
Третье испытание — лабиринт. Первым ушли Поттер и Диггори, вторым — Крам, третьей — Делакур. Минут сорок ничего не происходило. Мы даже успели доесть свои припасы, обсудить новый хит Селестины Уорлок, повыпытывать у Луны сценарий выпускного Дурмстрангцев, как над лабиринтом вспыхнули искры, и через три минуты Флер Делакур была доставлена к колдомедику. Еще десять минут, и Виктор Крам в бессознательном состоянии доставлен в больничную палатку. Еще десять минут-полчаса-час, и Гарри Поттер с кубком и телом Диггори под мышкой приземлился у входа в лабиринт.
— Он вернулся! Вернулся! Он убил Седрика! — кричал чемпион.
— Мистер Поттер, успокойтесь, — начал кто-то из министерских.
— Он убил Седрика!
— Кто убил?
— Грюм! Это не Грюм, это Крауч. Он убил его!
— Мистер Поттер, что такое вы говорите? Он жив, дышит, просто без сознания.
— Волдеморт возродился! Я видел! — опять начал парень.
Наконец-то Поттера окружили авроры и Дамблдор во главе. Мы наблюдали сей цирк со стороны. Мальчика увели, Диггори забрали в палатку к медикам, а мы пошли к себе, гадая, что же произошло. А Луна, зараза, отвечать отказалась.
О том, что произошло на кладбище, со слов Поттера, нам рассказал Невилл. Четвертый чемпион и Седрик, коснувшись кубка вместе, переместились на кладбище, где лже-Грюм выпустил зеленый луч в Седрика, связал Поттера и начал возрождать своего господина. Затем воскресший Темный Лорд призвал к себе своих сторонников. Пока те прибывали, веревки ослабли и он сумел сбежать, прихватив с собой тело Диггори. Вот только Седрик ничего не подтвердил — коснулся кубка и темнота. Очнулся в палатке у медиков. Да что же там произошло?
Оставшееся время до каникул прошло тихо, если не считать Поттера, кричащего о возрождении Темного Лорда. Люциус и его коллеги, на все письма отвечали, что Поттер врет и повода для паники нет. О том, что там произошло, я узнал только на каникулах.
— Драко, — меня окликнула Грейнджер.
— Чего тебе? — ужин уже закончился, и я спешил в подземелья. Завтра домой ехать.
— Это правда?
— Что?
— Он вернулся?
— Не знаю. Отец молчит на этот счет. Я думаю, что если бы он вернулся, то сделал бы это тихо, а не устраивал международный скандал. Вытащить Поттера из Хогвартса проще простого.
— Но Гарри…
— Гарри говорил, что эльф Добби принадлежал Малфоям?
— Э-э-э-э, да.
— Я тебе официально заявляю, у нас никогда не было домового эльфа по имени Добби. Никогда!
— А что же тогда было…
— Могу предположить, что очень сильный маг менталист покопался в мозгах твоего друга.
— Спасибо, я подумаю.
— Подумай. И так нагло на Краме не висни. Все уже предположения строят…
— Мы только дружим, — перебила девушка и покраснела.
— Дружите-дружите, я не против, только аккуратней. И это, Грейнджер, на помолвочное кольцо руны нанеси, чтобы даже артефактами не видно было.
— Ой! Ты знаешь!
— Ага, — усмехнулся я, — вон, чары опять слетели.
Девушка поспешно накрыла кольцо рукой. Мда-а-а, а я думал поматросит и бросит. А тут вон как, серьезно.
Утро было солнечным и теплым. Трое суток буду дома, а затем отправляюсь в Дурмстранг вместе с Луной, потом в гости к ней. Накануне, я посетил заведение мадам Лулу, так что спокойствие до конца июля мне точно гарантированно.
В поезде было громко и крикливо. Поттер орал на весь состав о возрождении Темного Лорда, верных пожирателях и лже-Грюме. Самое
