Британский вояж (СИ) - Соловьев Роман Васильевич
Добсон стал ловко орудовать вилкой, поглощая завтрак.
Я разлил чай по бокалам и как бы невзначай спросил:
— Мистер Добсон, вчера вы сказали, что устали от постоянного контроля.
— Возможно мне и не стоило этого говорить… но ваша личность располагает к искреннему разговору, Джеймс. Можно я буду называть вас по имени?
— Конечно.
— Вы отличаетесь от остальных британских офицеров.
— Вы же прекрасно знаете, что офицером я стал относительно недавно.
— Да…– рассеяно произнес ученый. — Я прекрасно помню ваш первый визит в декабре прошлого года, тогда я еще жил на судне. Так вот… чрезвычайно трудно творить, а я считаю себя в некотором роде изобретателем и творцом, находясь практически в тюрьме. Любой творческий человек со временем начинает выгорать… надеюсь вы меня понимаете?
— Прекрасно понимаю.
— Я считаю, что изобрел уникальный подводный аппарат, который с годами будет только усовершенствоваться. Конечно же моя идея далеко не нова, я слышал, еще Леонардо да Винчи разрабатывал чертежи подводных лодок, которые сам же впоследствии уничтожил. В начале семнадцатого века голландский механик Корнелиус ван Дреббел построил для английского флота деревянную подводную лодку, усиленную железными полосами. Лодкой управляли двенадцать гребцов. Для того времени это было уникальное изобретение. На глубине четырех метров лодка проплыла две мили со скоростью четыре узла вдоль по Темзе. Однако Королевский флот тогда не поддержал это изобретение…
— Я слышал что и в России пытались изобрести подводную лодку.
— Верно. Не пытались, а даже полностью собрали. Двадцать лет назад русский инженер Шильдер построил первую в мире цельнометаллическую подводную лодку, но после первых испытаний на Неве проект почему-то сразу закрыли…
— Я слышал, Шильдер погиб при осаде Силистрии.
— Это ужасно. Сколько еще нужно войн, чтобы, наконец, вразумить человечество…– пробормотал Добмон.
— А вы пацифист?
— В какой то мере. Думаю эта Восточная война не приведет ни к чему хорошему. Вы же тоже прекрасно понимаете, что русского царя спровоцировали и он был вынужден ввести войска в Валахию. Это и послужило началом войны. Сейчас я возможно выскажу крамольную мысль, но считаю вторжение британского экспедиционного корпуса в Крым большой ошибкой.
— Давайте лучше поговорим о вашем изобретении, мистер Добсон.
Ученый вздохнул.
— Знаете, долгие годы я работал над своим детищем и всегда думал, что моя подводная лодка в первую очередь послужит науке и изучению морских глубин, но не для военных действий. Я разработал уникальную систему жизнеобеспечения и воздухообмена подлодки, но главное — у меня еще очень много идей…
— Кстати, как вы поддерживаете достаточный уровень кислорода на подлодке?
— С помощью вентиляции отсеков сжатым воздухом из баллонов. В надводном положении баллоны приходится снова заряжать. Я все точно рассчитал. Один человек поглощает в час около 25 литров кислорода и выделяет столько же углекислого газа. Азот при дыхании необходим как разбавитель, в процессе обмена веществ он практически не участвует. Если концентрация кислорода в окружающей атмосфере снижается на 2–3 процента, человек перенесет это безболезненно, однако более значительное снижение кислорода приведет к потери сознания и даже к смерти. Потому на сегодняшний день автономной работы подводного аппарата хватает максимум на четыре часа, и объема воздуха достаточно только на четверых человек.
— Теоретически «Наутилус» может погружаться и глубже двухсот двадцати футов?
— Ненамного. Не забывайте, чем глубже опускается подлодка, тем большее давление стенок испытывает конструкция. Всегда нужен очень точный расчет. Если подлодка опустится на глубину вдвое большое, чем мы погружались у берегов Ирландии — стенки могут просто не выдержать. Представьте, какое чудовищное давление подводный аппарат испытает на глубине мили? А ведь в океане есть места гораздо глубже, но что удивительно, наверняка и там обитают живые существа.
— Да, на этой удивительной планете везде кипит жизнь…
— Кстати, я давно хотел спросить. Как сейчас поживает месье Лемар?
— К сожалению, он прервал со мной всякие отношения, как только узнал, что я поступил на военную службу.
— Но ведь это именно месье Лемар добыл информацию о затонувшем галеоне?
— Скажите, мистер Добсон, вы считаете меня бесчестным по отношению к месье Лемару? Он собирался добыть сокровища с затонувшего галеона, используя вашу подлодку и продать сокровища в Сардинию. Тем самым, нарушив британские законы. Если бы это открылось, и ему, и вам — грозило десять лет тюрьмы. Теперь месье Лемар скрывается от меня, а между тем, он до сих пор должен мне кругленькую сумму.
— Месье Лемар вообще очень странный человек…
— Да Бог с ним. Давайте лучше еще поговорим о вашем детище. Скажите, можно ли в дальнейшем установить на вашей подлодке боевые торпеды?
— Этот вопрос мне задают уже на протяжении последних двух месяцев. Что касается торпед… собственно, идея мины большой мощности, запущенной в определенном направлении и которая своим ходом добирается до цели, высказывалась уже давно. Об этом думали еще в 16 веке. Но знаете, зачастую идеи ученых обгоняют технические возможности их фактического воплощения. Хотя я даже не представляю, какое страшное оружие будет у человечества всего через сотню лет…наверняка способное уничтожить все живое.
— Что же, будем на деяться на благоразумность наших правителей.
— Мистер Мельбурн, месяц назад на военно-морской базе мы действительно испытывали торпеду. Только выпущенную со специально изготовленного макета. Она перемещалась с помощью гребных винтов, приводимых в действие турбиной от сжатого воздуха. Такая торпеда может нести заряд весом до двадцати фунтов и перемещаться на двести ярдов со скоростью тринадцать узлов. На моей подлодке можно установить три такие торпеды.
Я все больше убеждался, что талантливый ученый Грегори Добсон нужен нам как воздух.
— Мистер Мельбурн, не возражаете, если я раскурю трубку?
— Конечно курите.
Ученый достал из сюртука уже набитую трубочку и закурил, с любопытством поглядывая на меня:
— Не могу понять, в каком ведомстве вы служите. Но точно не в Секретной службе.
— Вы правы. Я не из Секретной службы. Я из разведки.
— Я догадывался,– улыбнулся Добсон.
— Из российской разведки.
Ученый закашлял и посмотрел на меня странным взглядом.
— Мистер Мельбурн. Я уже далеко не мальчик. Зачем вы устраиваете эту смешную провокацию?
— Это вовсе не провокация. Я действительно служу в российской разведке…– глухо ответил я. — И у меня к вам будет необычное предложение.
Я немного помолчал.
— Мистер Добсон, предлагаю вам переехать в Россию, в Санкт-Петербург. Вам предоставят все, что только пожелаете. Дом, возможность работать и изобретать. Никакого строгого надзора за вами не будет, это я гарантирую. Ваша задача только проектировать и разрабатывать подводные лодки для российского флота.
Ученый удивленно взглянул на меня:
— Вы или отчаянный храбрец или настоящий безумец… Как вам вообще все это удалось провернуть…
— Еще раз со всей ответственностью заявляю, это не шутка и не провокация. Я действительно российский разведчик. В прошлом году мне удалось поселится в Англии, воспользовавшись чужими документами. Если вы прямо сейчас выйдете из дома и заявите обо мне ближайшему полицейскому, через час я буду в пыточной Секретной службы, и скорее всего, меня ждет смертная казнь.
Ученый от волнения расстегнул верхнюю пуговицу.
— Мистер Добсон, вы пацифист. Я тоже противник войны. Но эту войну развязала Британия. И только имея вооруженный паритет, мы сможем свести военный конфликт к переговорам и спасти десятки тысяч жизней.
— Я ведь чувствовал с самого начала, что-то не так. Еще при первой встрече меня насторожил ваш странный акцент. Но вы не обычный гражданин, а сумели проникнуть в британскую разведку, это просто невероятно! — ученый слегка перевел дыхание.– Знаете, я наполовину ирландец. Мой отец родом из Дублина. Я вовсе не считаю Англию своей родиной, но и не хочу уезжать в Ирландию. Тем более, Секретная служба не позволит мне это сделать. Сейчас я прекрасно вижу, что вы говорите откровенно и честно. Так значит вы русский?
