Попаданка в книгу или опальная жена дракона - Анита Жарова
Дракон замирает на полушаге. Очень медленно поворачивает голову в пол-оборота.
— Только не думай, что добровольно не может быть, когда я захочу.
— Так в чем проблема? накачайте меня опять какой нибудь гадостью, — пытаюсь освободить туго связанные над моей головой руки. Ничего не выходит. Они затекли, причиняя сильный дискомфорт и я со злости и безысходности саркастично заявляю. — У вас один раз получилось. Почему бы и нет, вон мне даже ”наш свадьба” понравилась, глядишь и дар с удовольствием отдам.
— Удовольствие? — иронично цедит он. — Не надейся. Ты его не получишь.
Окинув меня насмешливым взглядом, Эйнар действительно уходит.
Тяжело и зало душу сквозь зубы, в полной уверенности, что не засну.
С привязанными к спинке кровати руками, которые к тому же затекали, запястья болели от грубой кожи ремня — слабо себе представляла, как вообще можно уснуть.
Но сон опустился тяжелой плитой и я провалилась в небытие.
Темнота, навеянная эмоциональной и физической усталостью, сменилась туманом. Силуэты сосен, лишенных листвы. Испуганно бегущая женщина.
— Кая!? — грохочет мужской голос рядом. — Что ты наделала?
Он спрыгивает с коня со звоном железных шпор.
— Кая, у нас было время…зачем?
Женщина мотает головой. Не могу разглядеть ее лица. Темная завеса спутанных волос перекрывает черты.
— Времени не осталось. Ты знаешь это. Знаешь. Слишком поздно.
— Ты пожалеешь об этом, Кая.
Мужчина тянет руки к ее плечам и в этом жесте нет агрессии. Произнесённые слова секунду назад обретают иной смысл. Но Кая пятится назад. Ее губы из под копны волос, упавших на лицо, что-то шепчут. С земли поднимается плотный столб тумана, скрывая их фигуры.
Я просыпаюсь с судорожным вздохом и сильной дрожью в теле.
Странный сон. А еще страннее эта спальня, в которой я нахожусь. Такая же мрачная что и вчера. Тусклые лучи солнца с трудом пробиваются сквозь плотные портьеры, тонкими полосками оседая на пол и рассекая стены.
Чудо не произошло, назад я не вернулась. Та же спальня. Тот же кошмар и дико уставшие руки.
Где черт возьми этот садист?
Словно услышав мои мысли, муж распахивает дверь. В этот момент я притихаю. Вот зря я его вспомнила.
Бодр и свеж. Из-за небрежно расстегнутого ворота рубашки виднеются отпечатки чьих-то страстных поцелуев. Хотя я знаю чьих.
Вот же мерзавец.
Скользит по мне безразличным взглядом. Неспешно подходит к внушительных размеров чаше, похожей на умывальник, но без подведенного водопровода. Наполняет чашу водой из кувшина.
Прыскает себе в лицо жидкость, растирая шею. Какое то время стоит, опустив голову, облокотившись руками на стол. Затем направляется к шкафу. Начинает скидывать с себя одежду, игнорируя меня.
На рельефной спине замечаю царапины. Видимо от коготков леди Эрении. Раздраженно закатываю глаза. Невольно причмокиваю губами.
На скидывании верхней одежды дело не заканчивается. Следом идут кожаные штаны.
Серьезно?
Автоматом отворачиваюсь. Крышесносный абзац. Иначе ситуацию не назвать.
— Утро доброе, — напоминаю о своем присутствии сквозь стиснутые зубы. На него не смотрю, но чувствую адресованный мне вопросительный взгляд. Параллельно слышу шорох вещей. — Вы оделись? Мне амнистия полагается?
Дергаю затекшими руками, привлекая к ним внимание.
Голый по торс муженек становится напротив меня. Я все-таки перевела взгляд на него. Как раз уловив момент, когда он застегнул ширинку.
Отлично, теперь он хотя бы в штанах.
— Послушайте, у меня реально болят руки и я хочу в туалет. Если вас первый момент не беспокоит, то второе может испортить вашу кровать.
Секундное молчание. Его ироничная усмешка.
— Это кровать твоего примитивного родственничка.
Хмыкаю. Аргумент не сработал. Но с определением «дяди» согласна. Хоть в чем-то наши мысли сходятся.
— И как долго вы собираетесь держать меня здесь? — прищуриваю глаза.
— Не долго, — холодно сообщает он. В следующую секунду нависает надо мной и я машинально съеживаюсь, вжимаясь в спинку кровати.
Руки неожиданно освобождаются и тяжелым онемевшим грузом падают на постель. Поморщась поднимаю их, потирая запястья, на которых остались покрасневшие полосы.
— Боже…— шепчу я, — прощупывая вмятую кожу.
Мерзавец задерживает взгляд на повреждениях. Недолго. Светлые глаза наполняются непроницаемым свинцом.
— Я скажу, чтобы тебе дали какую нибудь мазь, для ускорения заживления.
От его заявления у меня дергается глаз. Дыхание учащается и по телу волной проходит нервная дрожь.
— Зачем? — со злостью в глазах поднимаю голову, — зачем? Пусть остаётся, вы же хотите мне побольше вреда причинить, или я что-то путаю?
У мерзавца дергается кадык. Лицо каменеет, становится нечитаемым.
— Как хочешь. Мы через час уезжаем, собирайся, — звучит приказом.
Меня перекашивает в немом вопросе. Куда? Зачем?
Есть ли смысл спрашивать?
— Я возвращаюсь домой и ты со мной, — отвечает он, видимо считав все вопросы с моего лица, — одевайся, завтракай. Пожитки можешь не собирать. Они тебе не понадобятся. Ты должна соответствовать своему новому статусу.
— И какой у меня теперь статус?
— Моей собственности.
Меня передергивает. Дверь за ним захлопывается, а я швыряю в нее подушку.
Глава 4
Как может выглядеть кошмар?
Как страшный сон, от которого хочется проснуться.
А как выглядит страшный сон на яву?
Да вот примерно вот так…
Торин замечает меня у порога и быстрыми прихрамывающими шагами мчится в мою сторону.
Дядя хочет наставления напоследок дать? Ну-ну.
Мрачно смотрю на его нервную поступь и на застывшую на физиономии искусственную доброжелательность, затем отворачиваюсь.
Небо такое же тоскливое как и мое настроение.
В лучших традициях фильмов Хичкока на ветке прямо над моей головой зловеще восседает ворон.
Рядом раздается заливистый смех леди Эрении. Еще более фальшивый, чем «улыбка» Торина. Им соревноваться можно за премию плохой актер года.
Я стою в пяти метрах от меня в ряд выстроенные экипажи. Вокруг суетятся слуги. Люди дракона последовательно и неспешно перемещаются от повозки к повозке, что-то проверяют. Эйнара вижу. Он беседует с одним из мужчин, по виду воителем высшего звена. Такой вывод я сделала из книжного описания одежды
