Вечный путь - Сергей Мечников
Алексей замер на месте, а потом бегом вернулся назад.
Человек был обут в сапоги или ботинки с гладкой подошвой. След подходил к воде со стороны пустыни, метров сто тянулся параллельно линии прибоя, а потом загибался обратно к дюнам. У Алексея от волнения закружилась голова. Но холодный расчетливый голос остудил мозг, как пощечина:
«Возможно эти люди враждебно настроены. Что если это бандиты или сумасшедшие? Вдруг это вообще не люди?»
Алексей отвел взгляд от цепочки следов и различил темные вертикальные силуэты над кромкой соседней дюны. Они кучкой стояли на вершине, в полусотне метров от него. Просторные одежды из грубой холстины обвисли в неподвижном воздухе. Головы плотно обмотаны тряпками, как у бедуинов. За плечами самодельные ранцы и мехи для воды. Все семеро держали в руках оружие.
Первый выстрел застал Алексея врасплох. Он не сдвинулся с места даже в тот момент, когда одна из фигур на вершине дюны подняла длинное кремневое ружье, как у Натаиэля Бампо в фильме «Последний из могикан». Тело заледенело и стало чужим, а мозг продолжал механически пережевывать информацию. Алексей отметил для себя, что ружье в руках у чужака очень древнее, похоже старинные фузеи шведских гренадеров времен Северной войны. Он видел такие в Артиллерийском музее, когда ездил с Юлей в Питер два года тому назад. Они казались такими огромными и вместе с тем ненастоящими, вроде самодельных игрушек или театрального реквизита.
«Музейный экспонат не может стрелять!»
Полыхнула дульная вспышка, поглощенная облаком сизого дыма. Раздался тяжелый пушечный грохот: БА-БАХ!!! Увесистый кусок свинца задел правую руку, чуть ниже локтевого сустава, вырвав клочья мяса и кожи. Алексея развернуло и бросило на колени. Он поднялся, раскачиваясь как в бреду: оглушенный, потерянный, беспомощный под прицелами мушкетов. Но инстинкты Странника переключили организм в режим выживания и погнали Алексея вперед.
Боль обрушилась уже на бегу. Кровь текла ручьем, оставляя виляющий след параллельно с отпечатками изношенных спортивных туфель. Вдогонку бахнула еще пара выстрелов, но эти два ушли далеко в сторону. Кремневые ружья вели прицельный огонь только с расстояния тридцати, максимум шестидесяти метров. Дальше пули летели как попало и зарывались в песок. Алексей бежал налегке. Его преследователи, обремененные оружием, амуницией и длинными хламидами, сразу отстали. Первым рывком ему удалось отыграть не менее двухсот метров. Дикие вопли, похожие на перекличку волков, загоняющих добычу, хлестали его по ушам.
Алексей различал отдельные слова. Они формировались из хаоса звуков в связные образы, как водяные знаки, если проверить купюру на свет:
«Проклятый вей-ер! Убить вей-ера!»
Незнакомый язык. Похоже, новый мир сделал из него полиглота.
Алексей оторвал на бегу полосу ткани от своей футболки и туго замотал предплечье, но кровь продолжала сочиться из раны. Голова и ноги отяжелели. Он раз за разом сбивался с ритма и, в конце концов, начал задыхаться. Толчки пульса сотрясали все тело. Они напоминали удары кувалды, забивающей сваи в промерзшую землю.
Нога зацепилась за панцирные отростки полутораметрового краба. Алексей споткнулся и рухнул плашмя. Дыхание сорвалось. Он закричал, потому что удар о землю неожиданно сильно отозвался в простреленной руке. Алексей встал на четвереньки, потом медленно разогнул колени и поясницу.
БА-БАХ!!!
Пуля просвистела совсем рядом, обдав щеку потоком сжатого воздуха. Он позволил себе лишь несколько мгновений передышки, чтобы восстановить дыхание. Потом стиснул зубы и побежал дальше.
— Проклятый вей-ер! Убьем тебя, вей-ер! Убьем! Убьем!!!
Враги приближались. Алексей отчетливо слышал их крики у себя за спиной. Они стреляли второпях, набегу и из плохого оружия. Окажись у них в руках что-нибудь современное… Алексей мчался сквозь раскаленное пекло наперегонки со смертью.
Он заставил себя посмотреть вперед. В глазах все двоилось. Трахея сузилась до размеров велосипедного ниппеля. Вот когда ему аукнулась каждая выкуренная сигарета! Вроде бы не манкировал тренировками, регулярно колотил мешок, железо в зале тягал, но аэробные нагрузки медленно убивали его.
Воздух со свистом и хрипами вырывался из горла. Эти звуки пугали Алексея даже больше, чем острая боль в правой руке. Скоро он не сможет не только бежать, но даже идти. Останется только улечься и ждать конца. Подойдут чужаки с замотанными лицами и подожгут запалы доисторических ружей.
В этот раз не будет никакого чудесного воскрешения в ином мире. Судьба не дает счастливчикам второго шанса. Если Алексей умрет на этом берегу, то исчезнет окончательно, а его дорогой пройдет кто-нибудь другой. И этому другому повезет больше. А если и этот не справиться — будет третий, четвертый… тридцать четвертый. В вечности не существует понятия времени, а значит, нет разницы между мгновением и бесконечностью. И то, и другое — лишь круги на воде…
Он на секунду уплыл куда-то, словно перепрыгнул в чужую голову, а потом сообразил, что несется по направлению к вытянутой гряде дюн, полукругом окаймляющей небольшую бухту. Острый барьерный риф далеко вдавался в океан, словно рыбий хребет. Повсюду валялись глыбы известняка. Полоса ровного пляжа сузилась до пары десятков метров. Она круто поднималась к очерченной поясом водорослей границе прилива. И там, впереди... было ли там что-нибудь кроме песка и неба?
Что-то, отсвечивающее на солнце подобно неокрашенной стали.
Алексей карабкался наверх, сползая и падая на осыпающемся склоне дюны. Песок с восточной стороны был невыносимо горячим. Он обжигал ладони. На гребень Алексей выбрался ползком. Он глубоко вздохнул, захлебнулся, и воздух выплеснулся обратно вместе с полужидким комком рвоты. Алексей застонал, и его вырвало еще раз, желчью, перетряхнув внутренности до самых кишок. Ему пришлось надавить пальцем на рану, чтобы остаться в сознании. Боль бросила его из жары в холод. Он скатился в ложбину по противоположному склону, перевернулся на живот, кое как встал на ноги. Песок и море расплывались и налезали друг на друга.
В нескольких шагах от него появилась женщина с коротким мечом в руке. Фигуру скрывала длинная коричневая хламида, напоминающая арабский бурнус, но характерные округлости угадывались без труда. Голова до носа обмотана темной тканью. Очень смуглая кожа. Он чудом увернулся от размашистого удара, попытался нащупать перочинный нож в кармане джинсов, но руки стали неуклюжими как садовые грабли. В последний момент Алексею удалось заглянуть ей в глаза. Боже правый! Лучше бы он не смотрел.
