Все люди, как люди. Книга 1 (СИ) - Павлова Яна
-Какие-такие срамные? - возмутилась я. - Я гимн пионерский исполнила, может и не слишком музыкально, но зато громко и четко! Скажи мне, Карл, а тебя совсем не пугает и не смущает, что я из будущего?
-Не пугает. Я в столице такого насмотрелся, что меня испугать и сам дьявол не сможет. На Марсовом поле я вместе с барином колдунов брал. Так сам видел, как черти из камня вылезали, если бы не мы - конец столице. А на Гороховой молодой совсем мужчина вошел в подвал, а вышел оттуда древним стариком. Его само собой в "желтый дом" отправили, потому как совсем несуразное говорил, что мол царя сбросили и вся власть крестьянам..., - маленький мужчина усмехнулся, показал на меня рукой, - А вот ты наоборот, была древней старухой шестидесяти лет, а вышла девкой в самом соку, - засмеялся Карл.
-Эй, ты не наговаривай, какая я старуха? Я очень даже молодая и активная женщина! В наше время шестьдесят - это вовсе не старость, а зрелость, можно сказать...
-Сказать-то можно, - продолжал усмехаться карлик, - ладно, молодка, так что делась собираешься?
Я задумалась, крепко. Внутренний голос молчал, спал непробудным сном. Я представила, что сейчас творится дома. Муж уже обзванивает по очереди полицию, больницы и так далее. А что будет, когда узнают дети? Надо возвращаться. Но тут вмешалось сердце: "А как же Костя? Ты же всю жизнь его любишь, а он вот здесь, руку протянуть..." . Какую руку, осадила я сердце, во-первых, это не Костя, во-вторых, у него невеста, в-третьих, ему двадцать пять, а мне ...А сколько мне? Запуталась. Ладно, начнем сначала. Найду портал, хотя не факт. Попаду ли я назад, или меня перебросит еще куда-нибудь, м-да, вопрос ..."К фараонам, - проснулся ехидный голосок, - вот прав Карл, дура ты и есть, гениальная дурища просто. Тебе судьба еще одну жизнь подарила, а ты о чем думаешь? Надо адаптироваться - это раз, отбить Алексея у Танюшки - это два, помешать Наполеону разорить поместье, он ведь гад паразитский именно здесь на Москву и пойдет - это три" .
-Заткнись - это четыре, - пробормотала я.
-Чего? Не расслышал? - спросил маленький человек.
-Карл, а кем Петр Алексеевич работает, в смысле где служит?
-Так известно где - в Особенной канцелярии при полицейском министерстве. Возглавляет 3-й стол, это тебе не воров ловить, это надзор за тайными обществами и сектами. А я помогаю ему по мере сил, - с важностью министра проговорил Карл. - И не лыбся, ничего смешного. Надо тебе про Акулину побольше рассказать. Ты пока лучше ей побудь, а то ведь всех, кто из этого, как ты там сказала - портала появлялся, того..., - он выразительно провел маленькой ручкой по шее.
-Спасибо, буду тебе очень благодарна. Я вот, знаешь, никак понять не могу, на каком Акулина здесь положении, мать - дворянка, отец - крепостной, а я? То есть она?
-Ты не то и не другое, - ответил Карл, - мать твоя, ну мать Акулины...Знаешь, давай для ясности будем считать, что ты - Акулина. Так и сама быстрей привыкнешь, - я кивнула. - Мать твоя очень своевольная была, как старого барина не стало, так никто ей не указ был. Ведь хотел же Петр Алексеевич судьбу её устроить, да куда там, отказалась замуж идти. Ты записана в метрике по матери, числишься простолюдинкой, но не крепостная, фамилию тебе дали Невская, сокращенная от Ланевских. И у тебя есть свое имение и дом. Ваше-то родовое имение унаследовал какой-то троюродный племянник твоего деда.
-А почему не Полина, она же законнорожденная была? И почему она Ланевская, ведь у нее была другая фамилия по отцу?
-Фамилия была - Завадская, да старый князь настоял на смене, когда женился на твоей бабушке. А родовое имение только представителю рода по мужской линии наследуется. А всякие ложки, плошки можно в суде оспорить...
-Малахова на вас нет, - пробухтела я.
-Это какого Малахова? Дипломата, что ли? Так он здесь при чем?
-Абсолютно ни при чем, извини, Карл, - я вздохнула, - это я из другой жизни вспомнила.
-Ты мне про свою жизнь не рассказывай, а то и я разумом подвинусь. Так вот, старый барин оставил Полине деньги, а она на них купила небольшое поместье незадолго до того, как пропала.
Мы проговорили с Карлом почти всю ночь, он рассказал мне правила, по которым жили в поместье, объяснил кто есть кто и еще много всякой информации, которой мозг сопротивлялся изо всех сил. А еще он наконец сказал мне, где мы находимся и это меня совсем не обрадовало. В Трокском уезде, на землях ранее принадлежавших Речи Посполитой и розданных преданным великорусским родам после её раздела. Поместье же наше называлось Полесье.
Глава 7
Пока я переваривала информацию, Карл разглядывал меня, и качал головой.
-Ты по-французски хорошо говоришь? - спросил он.
-Как тебе сказать, - протянула я, - иностранными языками владею со словарем.
-А если по-человечески?
-Я знаю несколько слов - мерси, пардон, адью, бонжур, мадам, месье..., - я задумалась, - о, камарад! Силь ву пле, бон апети...
-Не знаешь короче, - заключил Карл. - Придется тебе с лошади сверзиться, и башкой как следует приложиться, этим все твое, - он выразительно покрутил пальцем у виска, - полоумие оправдается.
-Вот на лошади-то я как раз держусь отлично, - гордо возразила я, - мы с Костей очень любили лошадей..., - замолчала, перед глазами появилась картинка, как мы с Костей ездили к его родителям на конезавод в Хреновое. Отец его работал там конюхом, и мы помогали чистить стойла, а потом скакали на рысаках наперегонки...
-Тебе не гусарить на лошади надо, а упасть с неё, - выдал Карл и слез со стула. - Пойду я, рассветет скоро. А ты давай, готовься, после завтрака князь любит конные прогулки, вот и составь ему компанию и поэффектнее там падай, в обмороке подольше полежи.
-Карл, а почему ты мне помогаешь?
-Потому что, - сказал и ушел.
А я уснуть не могла. Пыталась вспомнить, что же происходило в России и в мире в 1812 году помимо войны с Наполеоном. Байрон, по-моему, уже опубликовал первые песни «Паломничества». А Американских штаты то ли объявили, то ли собираются объявить Англии войну за независимость. Чарльз Диккенс родился. Бетховен пишет Седьмую или Восьмую симфонию, братья Гримм готовят к выходу том волшебных сказок. Мэттью Мюррей строит первый коммерческий паровоз для Мидлтонской железной дороги, а в Стаффордшире Томас Веджвуд трудится над созданием будущей фотографии…
Утром опять начались бытовые проблемы. Хотелось принять душ, почистить зубы, а вместо этого - кувшин с водой и тазик. А, забыла - еще красивейший фаянсовый ночной горшок. Заглянула Марфуша, принесла золы зубы почистить, и помочь одеться.
-А в ночь-то барин вернулся, и барышня с ним. У барышни-то нашей с женихами всё никак не складывается. Уж два сезона по балам ездит, и приданное хорошее, а никто не зарится. Все из-за лишнего ума. Уж больно образована наша Анастасия Петровна. А к завтраку графья Растопчины пожаловали, не опаздывай.
А Карл ничего мне про барышню не сказал, забыл что ли? За столом собралось все семейство Ланевских. Я поздоровалась и не успела сесть за стол, как Анастасия Петровна вскочила и кинулась ко мне обниматься.
-Ах, Акулина, мне так много надо тебе рассказать, - прошептала мне на ухо, - пойдем после завтрака в сад.
Я пробормотала что-то неразборчивое, мне же надо с лошади упасть, но сначала надо до этой лошади добраться.
Мужчины со вкусом обсуждали выгодный мир с турками: Бессарабия присоединена к России, русские, как исстари, встали на брегах Дуная. Мир, мир!
-Убежден, вот свято убежден, что войне с Буонапартием не бывать, - высказался граф Растопчин.
- Точно так, Федор Васильевич, Буонапарте - он что такое есть? Не хватит у корсиканского выскочки наглости замахнуться на Россию-матушку, – сказал князь. – Чай, не наполетанское королевство – откуси да выплюни.
"И не Пруссия, Австрия, Португалия и Италия, – про себя перечисляла я. - Победить - победим, но цену немалую заплатим из-за таких вот утверждений". Я сидела рядом с Алексеем и пытаясь унять эмоции. Похоже разум мой при перемещении меньше пострадал, чем сердце. Оно что-то глупило, трепетало и запускало бабочек.
