Не время почивать на лаврах - Алексей Викторович Селютин
- Конечно, Ваше Высочество, - пожал я протянутую руку. - Даю слово, что когда вы обращаетесь в письме лично ко мне, вы общаетесь только со мной. Как и я с вами. Правильно?
- Несомненно.
- Но я бы всё же попросил вас... м-м-м... избегать совершать ошибки, - не удержался я от совета. - Всему своё время. Не стоит нарушать планы анирана. Лучше оказывать содействие.
Когда мы обменивались взглядами, мне показалось, что глаза Тревина отражают ледяную поверхность айсберга. Но руку мою он всё же пожал.
- Тук-тук-тук! - неожиданный стук в дверь разбил наше рукопожатие.
- Что там? Что такое? - нахмурился Тревин.
- Ваше Высочество, заводчик принёс послание, - отозвался один из стражей. - Вот только-только. Красный футляр.
- Заходи.
Дверь отворилась. За спинами двух крупных стражей неловко топтался невзрачный мужичок. Ежесекундно кланяясь, он протоптал дорожку к принцу, вручил ему сверхсрочный красный футляр, и стал сдавать назад.
Принц не стал дожидаться уединения, открутил крышечку, достал крошечную полоску бумаги и быстро пробежал по ней взглядом. Недовольно кашлянул и передал бумажку мне.
"Валензон узнал про Элазора. Дворец в осаде. Подпись: принц Тангвин".
Смысл содержимого дошёл до меня мгновенно. Я схватился за голову и прошептал:
- Только этого ещё не хватало...
Часть 6. Глава 2.
Выспаться как следует мне не удалось. Чёртов Тангвин своим коротеньким посланием нанёс удар в самое уязвимое место. Ни о чём я не переживал так, как о безопасности Дейдры и сына. Редкий день проходил, чтобы не вспоминал о них.
Так что весь следующий день я не находил себе места. Хоть самого шустрого сирея - Суммана Иберика, разумеется, - мы отправили в Валензон практически сразу, ответ не мог прийти мгновенно. Ожидание требовало времени.
Но метаться по гостевым покоям - непозволительная роскошь для анирана. Я урвал от силы пару часов сна, а затем с утра до вечера демонстрировал себя Равенфиру. Здесь и площадь была поменьше, и улицы грязнее, и народу не так много, как в столице. Но и здесь пришлось делать то, что я делал неоднократно.
Радовало хотя бы то, что, в итоге, Равенфир не пришлось вычищать от скверны. В отличие от Обертона и Валензона, здесь царил относительный порядок. Ни примо не делили город на зоны влияния, ни чернь не бунтовала, ни "хатемажи" не плодились. За следующие два дня, проведённые в Равенфире, я на себе прочувствовал, что такое город, где руководит грамотный управленец. Тревин, избавившийся от влияния лживых духовных отцов и сжав ежовой рукавицей тех, кто пришёл им на смену, обладал абсолютной властью в Равенфире. Пробыв с ним всего два дня, я ощутил разницу. И пожалел, что такого управленца нет в одурманенном Винлимаре. Если бы ранее король отправил Тревина на Восток, возможно, мне с друзьями не пришлось бы наблюдать тот ужас, который мы наблюдали... Хотя, возможно, при таких раскладах Эоанит и Эвенет заранее бы побеспокоились о том, чтобы срок правления нового управленца оказался недолог. В своей вотчине Эвенет бы не допустил наличие независимой силы.
К вечеру третьего дня я устал как собака. К отсутствию мобильных телефонов я уже привык, а потому понимал, что никто не ответит мне моментально. Хоть каждый день ожидания заставлял нервничать всё сильнее и сильнее, ничего другого не оставалось. Кричать: "Прикажите подать коня!", залезать в седло и скакать куда глаза глядят, было глупо.
Потому я просто заснул в мягкой кровати. А проснулся ближе к полудню от странного стука: кто-то стучал по металлической вставке дубовой двери.
- Да... Да! Иду!
Я вскочил с кровати, даже не открыв глаза. Метнулся к двери, зацепился за табуретку и сбил деревянную кружку, в которой оставались остатки помогавшего заснуть отвара.
- Твою мать!
Я выругался и схватился за ушибленное колено. А затем услышал странный кашель:
- Кха-х! Кха-х!
Только тогда я открыл глаза. А потом потёр их несколько раз, чтобы убедится, что у меня не галлюцинации.
На спинке одноместной кровати сидел до боли знакомый сирей. Любопытные глаза изучали окрестности, крепкие хищные когти намертво вцепились в дерево. А к лапке был аккуратно привязан красный футляр.
- Кха-а-ах! - сирей опять спел отвратительную мелодию, затем наклонил голову и несколько раз постучал клювом по металлической гарде кинжала, который вместе с ремнём висел на спинке кровати.
- Всё, всё, не ори, - я ещё раз протёр глаза, стирая остатки сна. - Я уже понял, что не в дверь стучали. Давай письмо.
Хоть я не раз видел сам процесс, всё же слегка удивился, когда на мою просьбу Сумман откликнулся по-особому: он поднял ногу и выставил её в сторону, как бы намекая, что готов к снятию груза.
Я всё ещё тупил спросонья, но удивиться успел. Подошёл к птице и аккуратно развязал тесёмку. Как я помнил, эти наглые попрошайки очень не любят, когда кто-то обращается с ними небрежно. Могут и за палец назидательно хватануть.
- Ты как сюда попал? - задал я риторический вопрос, поглядывая на открытые ставни и торопливо отвинчивая крышечку. - Решил сразу ко мне, а не к хозяину?
Сирей опять что-то каркнул. Но я уже целиком погрузился в чтение довольно объёмного письма.
"Извини, милих, что перегнул с торопливостью", - писал Тангвин или кто-то от его имени. - "Слишком быстро всё происходило. Кто-то пустил слух, и чернь собралась на площади. А когда двинулась ко дворцу, я опасался наихудшего... К счастью, всё обошлось. Чернь требовала подтверждения, окружила дворец. И твоя супруга решила, что люди должны знать. На руках она держала Элазора, стоя на балконе. И просила, как ты не раз требовал, верить в анирана. Верить в его поступки. Ведь лучшим доказательством того, что аниран неизбежно станет милихом, является его сын... Ты бы видел, что после этого началось! Не буду тратить много слов, но ничего подобного я никогда не видел. Чернь падала на колени, нараспев возносила молитвы в честь сына посланника небес. И вот уже третий рассвет днюет и ночует у ограды дворца. Совершает подношения и проводит молебны.
