Шофер. Назад в СССР. Том 2 - Артём Март
Однако был тут, на дальнем конце амбара и белобрысый, но своем белорусе. Загружал он Титковский самосвал, да только опять пошло все наперекосяк: выломал он машине задний борт, когда неловко опускал ковш, полный зерна.
— Да куда ты смотришь, зараза! — Кричал на него Титок, — ты гля! Машину мне измордовал!
Белобрысый, выбравшись из трактора, едва не кинулся на Титка с кулаками, благо мужики, что вокруг были, остановили покачивающегося на ногах Игната. Кажется, был он пьян.
Белобрысый с Титком и мужиками пошумели, покричали друг на друга, да разошлись. Борт Титок смог починить. Да только рычаг открытия у него теперь не работал, а на кузовщине осталась большая вмятина. Остаток дня Титок одно ходил да плевался.
Когда загрузили мою белку с горкой, поехал я на зав. Главный агрегат механизированного тока натужно работал. Гудел, как гигантский пылесос.
Видел я, как стояли под ним две машины: одна под сорным бункером, куда отходы отсеивались, другая под тем, где собиралось чистое, подсушенное зерно.
Загрузка машин началась по очереди сначала чистым, потом сором. Пшеница золотом хлынула в газон, заполнив кузов. Машина ушла. Тогда в другую хлынул пыльный сор, заклубилась под завом серое облако.
— Давай! Загружай! — Заорал приглушенным под звуками двигателей машин и зава голосом механик, помахал мне рукой.
Я подъехал к эстакаде и развернулся. Увидел, как стоят в тенечке те самые трактористы. Белобрысый сидел на корточках. Переводил, наверное, дух после того, что совсем недавно натворил. Рядом с ним мялся и долговязый. Указывал на меня пальцем. Что-то говорил белобрысому.
Игнат поднялся. Откинул челку со лба, уставился на меня недобрым глазом. Думает пади, что, правда, я на него белкино проклятье навел. Два происшествия за один день! Вот так дела! Хотя знал я, в чем была настоящая причина таких несчастий. Нечего за руль под градусом лесть.
А вот, судя по лицам двух трактористов, они так совсем не считали.
Оглядев по стеклам, где ж там направляющие дорожки эстакады, я выжал сцепление и включил заднюю передачу. Газанув, медленно погнал машину назад.
Когда задние колеса подпрыгнули на ступеньках эстакады, в кабине аж загремело. Я выжал педаль чуть сильнее, и мотор откликнулся высоким ревом. Машина медленно взобралась на направляющие, показав мне землю через ветровое. Белка задрала хвост и замерла на месте, когда я затрещал ручником. Потом выпрыгнул из машины.
— Гляди-ка! — Заорал мне механик, — заехал с первого разу! У молодых редко так выходит!
Я ничего не ответил, только хмыкнул и натянул рычаг отпора заднего борта. Вернувшись в кабину, бросил взгляд на трактористов. Долговязого уже не было, а белобрысый Игнат сидел под большим тополем и смотрел на меня. Ждал что-ли, что водителя несчастливой машины тоже, как его сегодня, настигнет несчастье?
Раздумывать над этим я долго не стал. Зажал сцепление и вторым рычагом, что притаился справа от рычага передач, включил отбор мощности на кузов. Двигатель заревел, кузов стал медленно подниматься, ссыпая в яму пшеницу.
Закончив, я съехал с зава. Бросил мимолетный взгляд на белобрысого. Его, впрочем, под деревом уже не было.
Время подходило к трем часам дня. Горячее кубанское солнце стояло высоко. Было жарко. Над площадкой для зерна плясал разогретый воздух.
Я поехал обратно, к новому амбару. По пути решил остановиться возле навеса, под которым отдыхали колхозницы. Решил напиться там воды.
— Привет, шоферок! — Сказала одна из женщин, тучная чуть за тридцать, одетая в простую цветастую с белой полосой юбку, блузку с коротким рукавом да белую косынку, — ну, как ездится? — Хитро стрельнула она глазами.
— Ездится как надо, — улыбнулся я, — где у вас тут напиться можно?
— Вода в ведре, — пискнула другая помоложе, а потом тут же смутилась под моим взглядом.
Женщины постарше, те, кто замужние не обращали на меня особого внимания. Девки-колхозницы шептались.
Я подошел к эмалированному ведру, взял мятый алюминиевый ковшик. Напился, после полил на разгоряченную шею и голову. Отряхнул слегка промокшую рубаху.
— Может голодный? — Сказала женщина в косынке, — али нет? У нас есть масло с хлебом. Молоко и…
— Игорь! — Перебил ее другой женский голос. От конторки шла сюда, под навес молодая девчушка-колхозница, — Землицын! Это ты же?
Пышнотелая девушка сорвалась бегом. Под ситцевым платьем заколыхалась ее объемная грудь.
— Игорь! Ты же Игорь? — забежав в тенек, спросила девушка, переводя дыхание, — мне завтоком велел Игоря Землицына отыскать. К себе его вызывает.
— Я Игорь, — улыбнулся я, — сразу ты меня узнала. Хотя я тебя, девица, и не помню.
— А такого молодца с далека видать! — Грянула какая-то из женщин и все рассмеялись. Девушки же, включая и пышечку засмущались, — вон девки-то об тебя щас все глазенки высмотрят!
— Ну хватит, Вера Михайловна! — Крикнула обиженно какая-то из девчонок.
— А чего он хотел? Не говорил? — Спросил я у все еще смущающейся пухленькой девушки.
— Не-а, — спрятала она глазки.
— Ладно, — вздохнул я, — узнаем сейчас. Бабоньки! — Крикнул я, — будьте добры, посторожите машину!
— Да уж посторожим! Не украдуть!
— Это тебя самого скорее кто из колхозниц в женихи украдеть! — Крикнула женщина в белой косынке, и все снова рассмеялись.
Я обернулся по пути к конторе и подмигнул им. Раздались новые волны смеха. Смущающиеся девушки засмущались еще сильнее.
В конторе гулял сквозняк. Дверь и все оконца держали раскрытыми. Я без затей прошел к кабинету завтоком. Зашел в дверь, что была нараспашку.
— Пришел, Игорь? — Мрачно сказал завтоком.
Был он тут не один. В кабинете стояли трактористы: белобрысый с долговязым. Оба, мрачней, чем завтоком, смотрели на меня хмурыми своими глазами.
— Так-так, — я сел на свободный стул, что притулился у стенки, — это из-за них меня вызвали?
Глава 4
— Ну не совсем, — сказал тоном замученного человека завтоком, — их то я вызвал, потому как сегодня не день, а беда за бедою. Не успею отойти, уже чего-то случилось. И вот их, этих бед, виновники, — покивал он на трактористов.
— Виновники? — Изогнул я бровь вопросительно, — по-моему это только у Игната руль из рук весь день выскакивает. Второго его товарища я за безобразиями еще не замечал.
Белобрысый, что сидел на против, у соседней стенки, глянул на меня злыми водянистыми от самогона глазами. Искривил полные свои, неказистые губы. Его друг долговязый по имени Семен только растерянно кашлянул. Выглядел он совсем каким-то несчастным. Было видно, что не находит он себе места.
— Ну вот, пришли вдвоем зачем-то, — завтоком посмотрел на них усталыми своими глазами.
Не уж то белобрысый решил, что не хочет один расхлебывать приключившуюся с ним беду? Пили-то они оба. А хоть набедокурил только Игнат. Видимо, ответственность в одни руки принимать он не собирался, вот и
