Авиатор: назад в СССР 3 - Михаил Дорин
Леночка Петровна как и всегда органично смотрелась за своим рабочим столом. При мне уже можно было не скрывать своих чувств, и Макс подошёл к ней и чмокнул в щёчку.
— Давно ты ко мне не приходил сюда. У вас какие-то вопросы ко мне? — спросила она.
— Елена Петровна…, — начал говорить я.
— Просто Лена. В нашей с вами компании, при отсутствии посторонних это позволительно, Сергей. Я слушаю.
— Хорошо. Лена, у нас проблема с Костей.
— Можешь ничего не говорить. Всё мне известно.
Майорова рассказала, что ещё на поступлении она была против его зачисления, но тогда начальник училища принял решение не обращать внимания на некоторые тесты в отношении Кости.
— У него есть проблемы с эмоциональной составляющей, но я не стала настаивать на отказе в поступлении, — сказала Лена, и встала из-за стола. — С его психотипом тяжело определиться. Пока в нём борется астеник и циклоид.
Сегодня, впрочем, как и всегда, наш психолог радует своим внешним видом. Бежевая блузка, коричневая юбка, уровень которой позволяет оценить стройность и красоту её ног, и туфли на невысоком каблуке. На секунду даже я засмотрелся, но вовремя вспомнил, что Макс излишне ревнив и можно от него отхватить дружеского леща.
Дальше, наша уважаемая и прекрасная Леночка Петровна принялась расписывать во всех красках к чему склонен Костя, а к чему нет. Отметила она и влияние отца — командира авиационного полка. Вспомнились и проблемы с девушками, в том числе и с Галей Капустиной.
— А вы откуда знаете? — спросил я.
— Мы не раз уже беседовали с Костей. Он приходил ко мне на беседы, и впоследствии я заметила улучшение. Он стал взрослее, проблемы с влиянием отца начали уходить на второй план, но вот авария и его впечатления от неё со стороны теперь не дают ему спокойно спать. Он потерял уверенность в себе.
— Мы думали, что это от неизвестности по состоянию Николаича. Не так? — спросил я.
— Этим вы только всё усугубили, — спокойно произнесла Лена, мягко положа свою руку с бежевым маникюром на плечо Макса. — С другой стороны, постоянно скрывать это тоже не дело.
— И что нам делать, Лен? — спросил Макс. — Он может не сдать экзамен. Мы видим, как у него руки дрожат рядом с самолётом перед газовкой.
— К сожалению, здесь нужен грамотный наставник, который его сможет вернуть в нормальное русло. Так сказать, покажет ему, что не так страшен чёрт, как его малюют, — сказала Лена, снимая очки и загадочно улыбаясь.
— И ты такого человека знаешь? — спросил я, на что Майорова довольно кивнула.
— Он сейчас придёт сюда.
Глава 3
Я даже не удивился, когда после крайней фразы сказанной Леночкой Петровной, в дверь постучали. Сейчас я ожидал какого-то особенного человека. Из оставшихся в училище на данный момент известных мне «красавчиков» мысль была только о Доброве. Он и проверяющим мог бы быть, раз на руководящей должности. А главное, Геннадий Павлович мог бы действительно повлиять на Костю положительно.
— Елена Петровна, разрешите войти? — произнёс Граблин, встретившись со мной взглядом, когда я подскочил с дивана.
Согласен, что в психологии я ничего не понимаю. Как мне кажется, выбор Майоровой очень неудачный. Принцип твёрдости в работе Граблина вряд ли подойдёт Костяну.
Граблин был тоже удивлён присутствию меня и Макса в кабинете у психолога. Со дня на день должен был он освободить должность, но пока этого не случилось, продолжал быть заместителем командира полка по лётной подготовке. Похоже, что его перевод состоится уже после завершения нашей лётной практики.
— Дмитрий Александрович, очень рада вас видеть, — улыбаясь, протянула ему руку Лена.
— Да, да… взаимно, Елена Петровна. У вас групповой… ну, сеанс? — спросил Граблин.
— Нет. Товарищи Родин и Курков вовлечены в дело, которое я с вами обсуждала, — сказала Майорова.
По взгляду Граблина можно было сделать вывод, что он сейчас закипит. Такой педант, каким является товарищ подполковник, должен был получить весомые аргументы, чтобы ввязаться в такую авантюру с экзаменом нашего Костяна. Да и чем он ему поможет? Только если быстрее завалить!
— Елена Петровна, вы же понимаете, о чём вы меня просите? Это должностное преступление, о котором при посторонних, а тем более курсантах, я говорить не буду, — сдерживая эмоции, сказал Граблин.
Как это не банально, но он прав. Вот так подставляться никто не будет из начальников.
— Дмитрий Александрович, я не жду от вас полной лояльности к курсанту Бардину…
— Елена Петровна, вы именно этого и ждёте, — слегка повысил голос Граблин. — Мы не могли бы с вами разговаривать без свидетелей?
— Товарищ подполковник, разрешите обратиться? — сказал я.
— Не разрешаю, Родин. И надеюсь, вы понимаете, что ничего не слышали из нашего здесь разговора, — Граблин отчего-то стал нервным, его глаза забегали, будто он искал выход из сложного положения. — В кабинете психолога я не имею право распоряжаться, но сам я уйти могу. Всего доброго, Елена Петровна…
— Дмитрий Александрович, я бы хотела вам пожелать всего самого наилучшего, — сказала ему вдогонку Майорова. — Вам придётся нелегко в Москве.
Граблин остановился перед дверью, и снова повернулся лицом к психологу.
— Надеюсь, вы преодолеете все препятствия, как… сделали это раньше, — сказала Лена.
Граблин вздохнул и покачал головой. Кажется, Майорова знает какой-то подход к Дмитрию Александровичу.
— Я постараюсь, Елена Петровна. Сейчас, могу ли я забрать своих… подчинённых?
— Конечно. Спасибо, вам, — улыбнулась Майорова. — До свидания, товарищи курсанты.
Граблин вышел за дверь первым. Я решил, что нужно дать несколько секунд Куркову и Майоровой побыть одним, поэтому поспешил выйти в коридор и закрыть за собой дверь.
— А Курков? — спросил Граблин, поворачиваясь ко мне.
— Идёт сзади. А вот и он, — сказал я, когда Макс показался из кабинета с довольной ухмылкой.
— Чего радостные такие? Думаете, что всё, ваш парень сдал экзамен? Я его заставлю сдать не ниже, чем на хорошо. А вам, с этого момента, никаких увольнений, пока он не сдаст, ясно?
— Так точно, товарищ подполковник, — отрапортовал Макс. — А когда сдаст?
— Тогда и посмотрим. В казарму, бегом марш!
Нестеров всегда нас учил, что неуверенность в полёте, а соответственно ошибки, появляются, когда человек не готов. Не зная материал на должном уровне, и не отработав действия на земле — в полёте начнёшь тупить и ошибаться.
Как-то он сказал, что на «отлично» летают только птицы. У остальных выше «хорошо» оценки быть не может, но только если ты не готов на все десять баллов.
— Костян, всё получится, — говорил я ему,