Сердце Изнанки. Книга – 2 - Олег Валентинович Ковальчук
Я молчал, ошеломленный этой исповедью.
— Знака никакого не последовало, но явился ты со своим странным предложением. Видимо, это и есть ответ от судьбы, — пожал он плечами. — Во всяком случае, на пороге смерти, особенно такой, многое видится совсем иначе. Там, в Иркутске, когда мы не раз были на пороге смерти, но знали, что делать, бились за свою жизнь, бились и побеждали, все было куда как проще. Здесь же, где за чужие глупые слова тебя готовы расстрелять вне зависимости от того, кто ты есть и чего добился, и что преодолел…
Он поднял на меня взгляд, в котором читалось недоумение человека, столкнувшегося с абсурдностью и беспощадностью бытия.
— Знаешь, после недели в этих стенах смерть показалась мне очень уж глупой, старой и вздорной тёткой. Абсолютно несправедливой. Умереть как герой я не смог, зато вот готовлюсь умереть как преступник, — он тихонько рассмеялся. — Значит, так, Пылаев, иди-ка ты подобру-поздорову, не береди душу. — он осторожно подвинул ко мне ключи. Ещё раз скажу — я благодарен тебе и твоей зверушке, что перед смертью скрасили моё одиночество.
Его слова звучали так буднично, словно речь шла не о расстреле, а о какой-то формальности, которую нужно пережить. Я поймал себя на мысли, что, наверное, за эти десять дней ожидания он успел тысячу раз умереть и воскреснуть в своих мыслях, и теперь физическая смерть казалась ему лишь логическим завершением этого пути.
— Если судьба повернётся так, что я каким-то образом выживу, я буду тебе служить, тебе и твоему роду. Если же нет… это значит судьбе так было угодно. А я своё предназначение на этом свете исполнил.
В этот момент, будто чувствуя, что мы поговорили, появилась Белочка. Она тут же запрыгнула мне на плечо, ткнулась мокрым носом в щеку. Она выглядела немного уставшей. Я тут же залез рукой в карман и достал энергоядро.
Белка тут же выхватила у меня из пальцев угощение и проглотила его. Затем вдруг резко извернулась, когда я попытался её погладить, и скакнула прямо на колени Медведеву. И подставила мордочку под его руку, позволяя погладить себя.
После того, как Медведев погладил её шёрстку на голове и спине, она ткнулась маленьким лбом в живот заключённого и поудобнее устроилась у него на коленях. Медведев вдруг совсем по-доброму рассмеялся — вся горечь и боль ушли из его глаз. Ведь до его слов я как-то и упустил из виду тот факт, что он здесь уже сидит черт знает сколько и готовится к смерти. Пришёл торговаться. От чего-то стало гадко внутри. Я даже представить себе не могу, что он испытывает, что он ощущает в эти последние моменты.
В его глазах сейчас, когда он гладит маленькое пушистое животное, столько радости и счастья, будто он ребёнок, а не офицер, способный со связанными руками избить тридцать человек.
— В общем, рад, что ты зашёл. Был рад познакомиться. И спасибо, что послал ко мне свою зверюшку, она меня порадовала. Здесь, знаешь ли, скучновато, — он окинул взглядом камеру, которая представляла собой четыре обшарпанные стены и больше ничего; лишь дыра в полу да койка и были всей мебелью. — А сейчас тебе пора уходить, — произнёс он. — Скоро будет обед. Как ты понимаешь, вряд ли охрана оценит то, что ты зашёл в гости.
Глава 23
Побег из Колодцево
— Что ж, я тоже был рад познакомиться, — кивнул я. — Восхищён вашей выдержкой и доблестью, — произнёс я, глядя прямо в глаза человеку, который, несмотря на своё положение, не потерял ни достоинства, ни силы духа.
Мне было неловко от того, что сейчас просто развернусь и уйду, оставив его в этой мрачной камере наедине с мыслями о неизбежном конце. Но что я мог сделать? Моё пребывание здесь и так нарушало все мыслимые правила. Если нас застанут — ситуация станет хуже для нас обоих.
— Берегите себя, — добавил я, не зная, что ещё можно сказать человеку, стоящему на пороге расстрела. Слова казались пустыми и бессмысленными в такой ситуации.
Медведев кивнул, и мне показалось, что в его глазах мелькнуло понимание — он видел мои сомнения и внутреннюю борьбу. Я напоследок уважительно кивнул ему, а затем, чтобы не ударить в грязь лицом, собрал все свои силы, выпустив перед собой струю энергии, пытаясь имитировать способность ласки.
Мир завибрировал передо мной, воздух будто сгустился и начал дрожать мелкой рябью, словно поверхность пруда под порывами ветра. И в самом центре вибрирующего сгустка я увидел небольшую червоточинку — тонкую линию разрыва между нашим миром и изнанкой. Она пульсировала, то расширяясь, то сжимаясь, словно дышала в такт с моим сердцебиением.
Я сразу же потянулся к ней, направляя поток энергии прямо в центр этого разрыва. Чувство было такое, будто погружаешься в вязкую жидкость — сначала сопротивление, а затем внезапный нырок, как если бы нечто резко втянуло меня внутрь.
Вот я снова в изнанке. Ласка, которая почти тут же появилась рядом белым пятном, принялась описывать вокруг меня круги, словно патрулируя территорию. Её движения были резкими и быстрыми, тело светилось в темноте изнанки, как маленький фонарик. Однако почти сразу же она успокоилась и устремилась куда-то в сторону. Видимо, сразу же повела меня к выходу из изнанки.
На периферии зрения то и дело мелькали тёмные тени — местные обитатели, которые, казалось, стали настороженнее после нашего прошлого визита. Одна даже сунулась было в нашу сторону, проявив либо любопытство, либо безрассудство. Но белой чертовке только этого и надо было — она тут же накинулась на незадачливую тень и поглотила её, на мгновение вспыхнув ярче.
Кажется, в этом мире появилась новая вершина пищевой цепочки. И я к этому приложил свою руку. По крайней мере, как мне кажется, с каждым появлением здесь Белочка всё ярче светится, хоть чуть-чуть, но ярче. И явно стала гораздо опаснее для местных тварей. Ну, то ли ещё будет.
В изнанке времени течет иначе — кажется, что ты проводишь здесь часы, а на самом деле — лишь секунды. Или наоборот. Невозможно точно сказать. Эта неопределенность пугала меня поначалу, но сейчас я уже привык к ней.
Тем временем я понял, куда
