Ревизор: возвращение в СССР 24 - Серж Винтеркей
– Какие планы насчёт хозрасчёта?
– Будем переходить.
– А когда? Надо бы сначала посмотреть, может, какое оборудование замены требует? Тут надо всё продумать, сперва, – заметил я. – Давайте, посмотрим, чем фабрика располагает. Директор будет сегодня?
– Не могу сказать, это надо в управлении узнать.
– Ну, давайте, сначала на производство, а потом в управление, – решил я.
Мы прошлись с ним по первому цеху. Всё работало, возле каждой машины кто-то сосредоточенно трудился. На нас не обращали внимания. Обувь выпускалась и детская, и взрослая… Войлочная, на толстой подошве и с молнией посередине, то, что на моей памяти называли «Прощай молодость». Детские сапожки были синие и красные. Взрослые – чёрные.
Н-да… Старикам и детям, конечно, тепло и удобно в такой обуви, но остальным надо что-то поэстетичнее и поэлегантнее.
– А кожаная обувь есть? – спросил я.
– Есть, пойдёмте дальше, – пригласил меня Маркин.
Мы пришли в цех, где на похожих машинах, как в первом цеху, крутились кожаные женские заготовки ярко-красного, практически, алого цвета.
– Боже, – не удержался я. – Это что за вырви глаз? Спецзаказ какой-то?
– Какой спецзаказ? – не понял меня Маркин.
– Ну, для кого это шьётся? Кто это носить будет? Артистки цирка? Или кордебалета?
– Нет, – рассмеялся Маркин, – простые советские женщины носить будут. Намажут дёгтем из аптеки и получатся красивые коричневые сапоги, которым сноса не будет.
– Понятно, – сразу вспомнил я запах дёгтя в квартире моей первой семьи.
Отец всю новую обувь, осеннюю и зимнюю, дёгтем обрабатывал. Считалось, что он водоотталкивающими свойствами обладает. Этот запах потом очень долго выветривался из кожи.
– А почему бы сразу не шить коричневые или чёрные сапоги?
– Так а как, если кожа пришла красная? – удивлённо посмотрел на меня Маркин. – Что пришло, из того и шьём.
Я только тяжело вздохнул. Блин, ну и что ему сказать? Все верно, особенности плановой экономики…
В следующем цеху шили женские осенние туфли ярко-оранжевого цвета. Видимо, кто-то решил, что осенью мало ярких красок на улице, надо добавить.
Ещё одна модель отшивалась из светлой жёлто-коричневой кожи, совершенно неестественного оттенка. Кто, вообще, в такие цвета кожу красит? Руки бы оторвать. Красный краситель есть, синий есть, зелёный, жёлтый… Ну, что стоит смешать приличный цвет? Эх…
Глава 20
Москва. Обувная фабрика «Красная заря».
– Михаил Дмитриевич, а план вам как спускают, по моделям в штуках? – прикинул я, что не может план быть привязан к цвету, если они обувь шьют из того, что пришло. Он подтвердил мою догадку.
Мы прошли ещё через два цеха на первом этаже и перешли на второй этаж, где кроили заготовки и сшивали верха. Обсудили с ним состояние оборудования. Надо отдать ему, как главному инженеру, должное, я думал, что оборудование на фабрике современное, а она оказалось послевоенное. Просто, в ухоженном состоянии.
– Скажите, Михаил Дмитриевич, а что в вашем хозяйстве является слабым звеном и требует немедленной замены? – поинтересовался я.
– Ну, так-то нельзя сказать, что что-то конкретное надо срочно менять, – задумался он. – Ну купим мы раскройные машины новые, будет больше заготовок, а сшивать их на старом оборудовании больше, всё равно, не получится. А если добавим ещё один швейный цех, сборка не будет справляться, выше головы же не прыгнешь, а вторую смену оборудование может не выдержать. Тут одно из другого вытекает, надо или всё менять, или уже не трогать.
– Понятно… А давайте посмотрим цех в котельной, – многозначительно посмотрел я на него.
Он молча кивнул и привёл меня в просторный, сухой и тёплый подвал, где в одном месте собрано было оборудование для всех операций. Стоял один раскройный стол с раскройной машиной, одна машина для сборки верхов и низа, несколько рабочих мест для сшивания деталей верха обуви и сборки низа. Одно место для обтачивания подошвы. Тут же упаковка и коробки с готовой продукцией.
Скромненько, но эффективно, судя по количеству готовых изделий. Открыл одну коробку. В ней лежали женские туфли тёмно-синего цвета, очень аккуратненькие. Я, конечно, не эксперт в женской моде, но мне туфли понравились, кожа мягкая.
– К весне уже готовитесь? – положил я туфли обратно в коробку. – А скажите, Михаил Дмитриевич, кожа на верх здесь идёт такая же, как на основном производстве? Или какая-то другая?
– Что вы. Это совсем другая кожа, – ответил он, – тоньше в два раза.
– А оборудование то же самое?
– Да. Оборудование такое же.
– А кто у вас поставщик материала для верха?
– Из Горьковской области возят. Станция Кожевенное. Город Богородск. Один и тот же для всего завода.
– Угу, значит, они могут не только что-то из толстой кожи аномальных цветов поставлять, но и сделать, получается, нормальную тонкую кожу приятных для глаза оттенков? – задумчиво посмотрел я на главного инженера.
Там, небось, и дополнительный материал в виде замши появляется при этом… Кажется, придётся под себя и это предприятие тоже подминать. Они в тесной связке должны работать для эффективности, как ниточка с иголочкой.
– Ну так это за дополнительную неофициальную плату… Тогда вполне могут.
– Мне нужны будут координаты этого кожевенного завода, – сказал я, и Маркин кивнул.
Мы вышли из котельной на улицу.
– Что у нас во втором корпусе? – поинтересовался я.
– Там управление, начальство, бухгалтерия, службы разные, – начал перечислять он. – Ближе сюда на первом этаже склад материалов, а дальше столовая, библиотека.
– А на том складе что? – показал я на длинный одноэтажный склад с неликвидами.
Мы сходили за ключами, и он открыл склад. Ровными рядами там стояли большие коробки. Согласно маркировке, это были сандалии мужские.
– Что, целый склад сандалий? – посмотрел я вдоль помещения.
– Вроде бы, да, – кивнул Маркин. – Их когда выпустили, я ещё не был главным инженером.
– А что же не сдали их куда-то в продажу? Это же не сверх плана был выпуск?
– Не могу сказать, что там была за история. Но торговля не взяла, так они у нас и остались.
– Давайте вскроем одну коробку, посмотрим, что они из себя представляют?
Сандали оказались жёлто-бежевого цвета,
