Гонщик - Дмитрий Николаевич Матвеев
Черт! Вот бывают же идиоты! И сам едва не убился, и меня подставил. В мое время остановили бы заезд и провели его заново. А тут мне предстоит догнать и перегнать. Поэтому хватит нюнить, тапку в пол и вперед!
Мало-помалу мобиль раскочегарился, набрал скорость и расстояние до соперников начало сокращаться. Вот только впереди осталось всего два круга. Успею ли? Должен. Пошел на хитрость: разогнался по внешней дорожке и в повороте плавно сместился к внутренней, потом опять ко внешней. На первый взгляд, расстояние выходит больше, но радиус поворота увеличивается, и можно пролететь его не снижая скорости, лишь чуть придерживая на всякий случай рычаг тормоза. А та парочка исправно тормозит на каждом повороте, и расстояние до них все меньше и меньше. Правда, и гоняться осталось всего лишь один круг.
Чуток сбросил обороты: надо подгадать так, чтобы выйти из последнего поворота буквально следом за соперниками. Получилось! На выходе все еще отстаю, но уже совсем немного, всего два корпуса. Вот только им нужно снова разгоняться, а я уже лечу на полном пару. Конкуренты меня видят, но сделать ничего не могут, поздно. И к финишу я прихожу хоть и не с таким грандиозным отрывом, как в двух предыдущих гонках, но все же бесспорно первым.
Остановился, огляделся — трибуны неистовствуют. А народу-то полно! Публика кричит, свистит, ногами топает, руками машет. Эмоции, понимаешь ли, выражает.
Пока судьи решали, кто из оставшихся двоих финишировал раньше, я огляделся. В отдельной ложе заметил баронессу Сердобину, рядом с ней её злейшую подругу Оленьку Дорохину, в ложах попроще — смутно знакомые лица, скорее всего, встреченные давеча на балу. А ниже публика попроще. Ну, тут мне высматривать некого. Хотя… Вот в полном составе жильцы пансиона мадам Грижецкой. Даже тот толстяк, что осуждал гонки и ратовал за скачки. Да и сама безутешная вдова в своем обычном наряде, захваченная эмоциями толпы, что-то кричит. Я помахал ей, вызвав в ответ почти что мельничной частоты взмахи. Наверное, и крики были тоже, но за общим шумом их было не слыхать.
А вот у самого бортика три детские мордашки: Мишка, Машка и Дашка. И как просочились? Детей ведь не должны пускать! Но вот пролезли. Я на днях выдал им по полтиннику на карманные расходы. Вот их, наверное, и потратили на билеты.
Дети заметили, что я на них смотрю, заробели. Но зря, я им гонки смотреть не запрещал. Сумели пробраться — их счастье. Помахал им тоже. Сразу заулыбались, замахали в ответ.
— Господин Стриженов! — отвлек меня распорядитель. — Извольте подъехать к стартовой линии.
Глава 22
Все, эмоции побоку. Последний заезд, финал. И я собираюсь его выиграть. И ради призовых денег, и ради статуса, и ради самого себя: зачем, спрашивается, вообще выходить на гонку, если не собираешься победить?
Я на второй дорожке. Слева от меня незнакомый усач, на борту его мобиля надпись: «Товарищество „Успех“». Почему усач? Потому, что все, кроме пышных усов, закрыто шлемом и гогглами. Справа — еще один незнакомец, тоже в усах. Только если у «успешного» на верхней губе этакая густая щетка, то у правого усы гусарские, с лихо закрученными кончиками. На четвертой дорожке внешне стандартный мобиль товарищества «Скорость». Но внешность обманчива. Если до финала добрался, то в потрохах у него явно масса отличий от серийного образца. Покопаться бы в нем вдумчиво денек-другой… Только кто ж позволит!
Но все, стартер уже поднимает руку с револьвером.
— Финальный заезд! — объявляет он и давит на спуск.
Пых-пых-пых-пых, — неторопливо разгоняется паровик. И, что показательно, никто вперед не вырывается. Значит, у всех финалистов возможности мобилей примерно одинаковы, и все решит личное мастерство.
Почти наравне, плотной группой, ввалились в первый поворот. А вышли из него уже лесенкой. Вечная дилемма гонщика: внутренняя дорожка — меньше расстояние, но меньше и скорость. Внешняя дорожка — можно ехать быстрее, но и расстояние заметно большее. Дрифтовать здесь невозможно: справа-слева другие мобили, начну маневр, обязательно кого-нибудь задену, так что приходится лететь вместе со всеми, одновременно тормозя и одновременно разгоняясь.
Все же, потихоньку, по сантиметрику, удается вылезать вперед. Чуть позже начал тормозить, чуть раньше начал разгон — и вот к началу второго круга я уже вровень с мобилем «Успеха», а не позади на полкорпуса, как другие. Мобиль на вираже опасно кренится, и я держу его буквально на грани, балансируя между скоростью и управляемостью. Даже свешиваюсь влево, внутрь поворота, чтобы хоть немного сместить центр тяжести, который у этих аппаратов чересчур, недопустимо высоко.
Второй круг, третий поворот. Мобиль «Скорости» отстает, теперь слева его никто не блокирует, и он решается проделать тот же финт, что и я в прошлом заезде. Но — рано: войти в поворот у него получилось, а вот на выходе ему мешаются два мобиля: мой и соседний, с усачом-гусаром. И мне-то никуда не деться, и вперед не рвануть, и вправо не уйти, сосед чуть-чуть, но мешается. Зацеплю его, а потом, как давеча Клейст, буду две недели куковать в больнице с сотрясением. И это если повезет.
Эх, зеркала-то нет, не видно, что делается сзади, приходится оглядываться, рискуя на вираже упустить мобиль. Еще одна зарубка на память. А «скоростной» удачно притормозил, буквально повиснув у меня на хвосте. Виртуоз, млин! Зато усач справа, увидев такую угрозу, шарахнулся в сторону, открывая мне свободу маневра. Теперь пар на полную и вперед!
Третий круг, седьмой поворот. Мобиль «Скорости» так и держится на хвосте, как привязанный. Это уже начинает надоедать. Я решил снова провернуть свой трюк. Внутренняя дорожка занята «Успехом», поэтому пришлось проходить через вторую дорожку, и эффект получился не настолько сильный. Но на прямую вылетел уже чуточку опережая своих соперников. Быстро оглянулся назад: мобиль «Скорости» так и висит на хвосте. Наверняка хочет подловить на повороте, но со мной такие штуки не пройдут. Примерился, прикинул, перед поворотом чуть тормознул, вынуждая «скоростного» тоже тормозить, и на полном пару ушел в поворот, рассчитывая выйти на первую дорожку перед самым носом «Успеха». После такого финта «Скорость» наверняка отстанет.
Чесслово, я не специально! Я вообще ничего не видел, только услышал только позади хруст, грохот, крик,
