Жаркая осень в Акадии - Харников Александр Петрович

Ну вот, настал день, когда я из холостого и пожилого мужчины превращусь в не менее пожилого, но уже женатого человека. Сегодня в католической церкви в Квебеке меня обвенчают с Кристиной. Это мой первый законный брак. Ведь со своей Аграфенушкой я под венец не ходил, и батюшка наш брак не благословил. Но прожил я с ней без малого пятнадцать лет, пока не свалилась на деревню индейскую напасть – болезнь смертельная, от которой многие умерли. И моя женушка невенчанная тоже отдала Богу душу.

А тут, когда я с Кристиной уже сговорился, приснилась она мне. Думал, бранить меня будет, ан нет – наоборот, сказала, что правильно я делаю, что жену себе беру. Мол, негоже людям в одиночестве жить, надо друг о друге заботиться да о детках думать. Я ответил Аграфене, что детки наши уже взрослые, и сами не сегодня-завтра жениться-замуж выходить надумают. Только мое Белое Облачко рассмеялась так звонко и сказала, что у меня еще будут детки – новая жена у меня молодая, а сам я еще мужчина крепкий и справный. Потом рукой она мне помахала и с глаз пропала. А я проснулся и долго не мог понять, сон ли это был, или душа Аграфенушки явилась мне, чтобы сказать слова заветные.

Поговорил я насчет женитьбы и с детишками своими. Василиса-то уже давно мне советовала взять в жены Кристину. Сдружились они, ссориться меж собой не будут. К тому же на дочку мою парень из воинов Хаса поглядывает. Магой его зовут. Чернявый такой, словно гасконец какой-нибудь – здесь таких много. Василиса как-то проговорилась мне, что этот Мага ее в жены хочет взять. Я не против – если они с дочкой полюбят друг друга, пусть живут.

Андрей же прибыл только неделю назад, вместе с новым губернатором – де Риго его зовут, который мне понравился. По обхождению и повадкам он более простой, чем де Меннвилль. А с ним приехали и некоторые наши – там и Мага этот, и Леонид, и Томми Робинсон с супругой. Прикатил он на санях – а тут, здрасьте вам, у отца невеста появилась. Поначалу он к Кристине присматривался, все думал о чем-то. А потом прямо сказал мне, что девица сия и умом, и нравом хороша, да и на лицо пригожа. Словом, он не против, если я на ней оженюсь. А на мой вопрос, есть ли у него планы на женитьбу, отшутился – мол, есть две девицы, и нрава скромного, и красивые, и он им нравится, и они ему, да выбирать пришлось бы. Молод он еще, видите ли… Я сам таким же был, только потом понял, какое это счастье – жена и детки… И теперь у меня такое будет во второй раз.

Я не католик, и потому для того, чтобы венчаться в католическом храме, нам нужно было испросить разрешения у местного епископа. Звали его

Анри-Мари Дюбрей де Понбриан, и оказался он благообразным толстяком с круглым лицом, огромным носом и пронизывающим взглядом из-под кустистых бровей. Я не знал, чего мне ожидать, но он отнесся ко мне неожиданно благосклонно, позволил мне поцеловать его руку, после чего сказал:

– Мсье Новикофф, вообще-то посланнику другой державы полагалось бы венчаться в кафедральном соборе города. Но вы не католик, поэтому это закончится пересудами, а то и скандалом – ведь здесь не Париж, где я учился, здесь глухая провинция, и тем для обсуждения не так чтобы много. Поэтому, если хотите, я вас обвенчаю в Нотр-Дам-де-Квебек, но я бы предложил вам сделать это в любой церкви поскромнее. В любом случае мое благословение вы получите.

Тогда мой будущий родственник майор Габен предложил церковь Нотр-Дам-де-Виктуар, прихожанином которой он был сам. Если перевести ее название с французского на русский, то оно будет звучать, как Церковь Божьей Матери Победоносной. Такое название храм этот получил за победы, которые одержали французы над англичанами. Первый раз они побили войска Вильяма Фипса, который в 1690 году хотел захватить Квебек. А в 1711 году английский адмирал Ховенден Уокер решил захватить Новую Францию и с эскадрой в семьдесят кораблей направился к Квебеку. Только Господь был против британцев – начался шторм, и на камнях на подходе к Квебеку погибла часть его кораблей. С позором адмирал Уокер вернулся в Англию. А французы посчитали, что шторм на их врагов наслала Богородица, и в честь нее назвали церковь.

Мне она понравилась – небольшая, но ладная, сложенная из серого камня с колокольней над входом, она чем-то была похожа на старинные церкви, которые я видел в Копенгагене и Бресте – портах, куда заходил мой корабль перед тем, как отправиться в Новый Свет.

Католический батюшка – здесь его называли кюре – решил обвенчать нас в субботу. Ведь по воскресеньям венчают перед мессой, чтобы новобрачные могли причаститься – а мне причащаться в иноверном храме не благословляется. А по субботам мессу служат только в монастырях и в кафедральном соборе, а в этой церквушке нет.

Я вообще-то не обращал много внимания на все эти церковные обряды. Ведь последний раз я молился в православном храме лет двадцать назад. В лесу же, в окружении язычников-индейцев ни причаститься, ни исповедаться невозможно. Только, как сказал мне кюре церкви в Квебеке, самое главное – это то, что я не забыл молитвы и воспитывал детей своих в христианском смирении и доброте.

– А окрестить их ты сможешь потом, когда доберешься до своей России, – старенький кюре взял меня за рукав и подвел к окну своей комнатки. – Помнишь притчу о мытаре и фарисее? Господь в ней говорил о том, что главное в вере не слепое исполнение всех обрядов, а истинное смирение и добрые поступки, любовь к ближнему своему и желание покаяться, если ты в чем-либо согрешил.

Не зная всех обрядов католической церкви, я попросил майора Габена побыть распорядителем на нашей свадьбе, тем более что он был старшим в семье, из которой я брал супругу, – ведь отца у Кристины не было в живых, матери тоже.

Мне непривычно было сидеть в храме – но у католиков во время службы все прихожане сидят. Правда, гостей во время венчания было мало – причем наш приятель Крамер был лютеранином и выполнял во время обряда роль зрителя. Мага, который был магометанином, Леонид, и моя дочь с сыном также сидели в первом ряду с левой стороны – стороны жениха – и смотрели на все происходящее.

Не успел я усесться, как заиграл орган, и мсье Габен ввел через центральный проход Кристину, одетую в нарядное платье и фату. Вышедший из алтаря кюре поприветствовал нас и предложил сесть на украшенные парчой резные стулья, на которых лежало по маленькой подушечке, покрытой шёлком. О чем священник говорил во время службы, я толком не понял. Как накануне свадьбы сказал мне мсье Габен, обычно в таких случаях читают отрывки из книги Бытия о сотворении мужчины и женщины и Евангелия от Иоанна о Чуде в Кане Галилейской.

Потом нас спросили по-французски:

– Кузьма и Кристина, пришли ли вы сюда добровольно и свободно и хотите заключить супружеский союз?

Мы оба ответили, что хотим именно это.

– Готовы ли вы любить и уважать друг друга всю жизнь? – спросил кюре.

– Готов, – сказал я.

– Готова, – дрожащим от волнения голосом произнесла Кристина.

– Готовы ли вы с любовью принять от Бога детей и воспитать их согласно учению Христа и церкви?

Мы оба заявили о своей готовности воспитывать наших будущих деток в вере Христовой.

Потом кюре стал спрашивать нас на латыни:

– Cosma, vis accipere Christinam, hic praesentem in tuam legitimam uxorem iuxta ritum sanctae matris Ecclesiae?[130]

– Volo[131], – ответил я, как меня учили.

Тот же вопрос кюре задал Кристине:

– Christina, vis accipere Cosmam hic praesentem in tuum legitimum maritum iuxta ritum sanctae matris Ecclesiae?[132]

– Volo, – ответила моя любимая.

С лица Кристины была отброшена фата. Я посмотрел на румяное от волнения лицо своей, теперь уже жены, с разрешения священника взял ее за руку и, дождавшись, когда будут благословлены наши обручальные кольца, надел одно из них на палец Кристины. Она же надела обручальное кольцо на мой палец. Последовали еще несколько молитв, и мне было дозволено поцеловать невесту.