Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)
– Товарищу Худенко удалось успешно доказать, что существует способ массового воспитания из наёмного работника человека, ответственно относящегося к работе и болеющего за результаты своего труда. А это, товарищи, важнейший этап, без которого построение коммунизма невозможно. Можно сказать, что Иван Никифорович своим блистательным экспериментом заколотил очередной гвоздь в гроб капитализма! – заключил Первый секретарь ЦК, потрясая с трибуны увесистым кулаком.
Хрущёв на пленуме поднял и вопрос об объединении предприятий промышленности и сельского хозяйства каждого района-комбината в агропромышленные холдинги, управляемые «советом директоров», т.е. партхозактивом, и связанные внутри множеством прямых договоров. Это должно было повысить горизонтальную связность экономики.
Это предложение было воспринято по-разному. С трибуны пленума Никита Сергеевич видел, как сразу оживились сидящие в зале учёные и хозяйственники, как уже избранные в ЦК КПСС, так и приглашённые на пленум с правом совещательного голоса. (С 1957 года Хрущёв начал приглашать на пленумы ЦК специалистов по тем областям и вопросам народного хозяйства, которые обсуждались на пленуме. Реальная история, не АИ, с. С.Н. Хрущёв, «Реформатор» ).
В то же время партийные руководители встретили слова Первого секретаря без восторга, сидели с каменным выражением лиц, а то и вовсе скривились так, будто откусили от целого лимона с кожурой. В предложении Хрущёва они увидели прежде всего не шанс для экономики страны, а попытку отодвинуть себя любимых от руля. Перечить Первому секретарю впрямую не решились, но, как докладывал потом Серов, в кулуарах высказывались крайне нелицеприятно. Решение по этому вопросу сразу принято не было, договорились ещё раз хорошенько всё обдумать и взвесить, и вернуться к обсуждению позже.
В отношении системы Худенко Госплану на пленуме было дано поручение разработать план поэтапного внедрения её во всех совхозах страны. Этот план Хрущёв утвердил лично, и сам следил за его выполнением, словно боевой генерал, отмечая флажками на карте СССР хозяйства, перешедшие на новые методы организации труда. Распространение безнарядно-звеньевой системы началось с 1959 г. (АИ)
Осенью 1958 года разразилась битва между сторонниками прицепных и самоходных комбайнов. Первые комбайны были прицепными. В 30-х гг моторов выпускалось мало, самоходные комбайны у нас разрабатывались, но когда об этом начинании доложили Сталину, он счёл расточительностью ставить двигатель и на трактор и на комбайн.
В 30-ых годах такое решение, вероятно, было оправданным. Предполагалось, что весной трактор будет тянуть за собой плуг, осенью, на уборке этот же трактор будет буксировать комбайн. Один мотор должен был работать круглый год, не простаивая. Но сейчас времена изменились. Моторов хватало. Трактора, волоча за собой комбайны, с трудом разворачивались на поле. К тому же они постоянно требовались для работ на ферме, или на стройке. А во время уборочной страды отцеплять их от комбайнов было нельзя.
Идея переоборудования прицепных комбайнов в самоходные, можно сказать, носилась в воздухе. Всего в стране в то время было около 100000 прицепных комбайнов. Первыми идею выдвинули саратовские комбайностроители. Они приделали к прицепному комбайну мотор и трансмиссию от трактора, соединили их с комбайновой косилкой и молотилкой, шкивами, и самодельный комбайн заработал.
Саратовцы сделали пару десятков таких комбайнов. В 1958-ом они проработали всю уборку, показав себя много лучше прицепных. В день самоходные комбайны убирали зерно с большей площади, а горючего расходовали меньше, потому что мотор теперь тянул не трактор с комбайном, а только комбайн. В октябре, на одном из совещаний у Хрущёва, докладывая о ходе уборки, ему рассказали об этом нововведении. Хрущёв идею одобрил и спросил, можно ли их опыт распространить на всю страну. Секретарь саратовского обкома Алексей Иванович Шибаев ответил, что сделано все профессионально, выпущены чертежи, проведены испытания.
16 октября 1958 г газеты опубликовали информацию об инициативе саратовцев. Александр Николаевич Шелепин провел специальное совещание, на котором обсуждалась переделка всех 100000 прицепных комбайнов С-6 в самоходные.
Шелепин поручил присутствовавшему на совещании заведующему сельскохозяйственным отделом бюро ЦК по РСФСР Владимиру Павловичу Мыларщикову договориться с планом об организации работ. Мыларщиков позвонил Владимиру Николаевичу Новикову, председателю Госплана РСФСР.
Новиков был по профессии вооруженцем-артиллеристом. Невоенные отрасли промышленности его занимали мало. Сельскохозяйственное машиностроение он вообще за машиностроение не считал. Нужно было подключать заводы, выпускать серийные чертежи, проводить новые испытания. При этом требовалось корректировать с трудом свёрстанные годовые планы. В результате у Новикова с Мыларщиковым случился крупный разговор. Новиков наотрез отказывался идти на поводу у «периферийных рационализаторов». Мыларщиков пригрозил, что нажалуется Хрущёву. После этого Новиков сдал назад, и они договорились, что к весне 1959-го года переделают пару тысяч комбайнов в самоходные, летом их испытают и посмотрят, что получится.
Однако Новиков, продолжая саботировать задание Хрущёва, поручил переделку комбайна не саратовскому, а ростовскому заводу. В Ростове не было ни малейшего желания реализовывать навязанную им сверху чужую разработку. Они спроектировали и запускали в производство свой собственный самоходный комбайн. Владимир Павлович Мыларщиков об этом узнал. И приказал подключить к разработке другие заводы, чтобы посмотреть, у кого лучше получится.
Работа заняла около 2 месяцев и уже в конце декабря 1958-го года на ВДНХ привезли экспериментальные образцы комбайнов, переделанных из прицепных в самоходные. Мыларщиков хотел показать их Никите Сергеевичу. Новиков привез туда же опытные образцы других самоходных комбайнов.
Хрущев посетил ВДНХ 24-го декабря, вместе с Мыларщиковым, Новиковым несколькими министрами и прочими заинтересованными лицами. Он осмотрел 14 вариантов переделки прицепных комбайнов в самоходные, а также чисто самоходные комбайны, выпущенные ростовским и таганрогским заводами. Никите Сергеевич самоходные комбайны понравились, но и с прицепными тоже нужно было что-то делать.
Заодно осмотрели колёсные тракторы Минского, Липецкого, Харьковского и Владимирского заводов. В то время пахали в основном на гусеничных тракторах, но прогон гусеницы между ремонтами был относительно невелик. Вскоре после войны были спроектированы колёсные тракторы. Они не только хорошо проходили по грязи и пашне, но и так же хорошо пахали. При этом колёсные тракторы быстрее перебирались с одного поля на другое, расход горючего на этих переездах сократился почти вдвое, после этого Хрущёв стал сторонником колёсных тракторов. В то время серийно уже выпускались колёсные трактора минского завода МТЗ-2 и МТЗ-5.
Сравнительные испытания комбайнов были проведены весной 1959-го года на опытной площадке ростовского завода. Споры были нешуточные. Представители других заводов держали нейтралитет. Ростовские комбайностроители доказывали, что разработка саратовского завода уступает самоходным комбайнам по всем параметрам. Саратовцы написали на акте особое мнение. На эту запись никто не обратил должного внимания. Акт был отправлен в Москву Новикову. Тот отослал копию акта Мыларщикову, а сам попросился на приём к Хрущёву.
Новиков не учел одного. Перед этим разговором Никита Сергеевич, осведомленный об этих фактах из «документов 2012», позвонил Мыларщикову и подробно расспросил его обо всех перипетиях этой комбайновой истории. И теперь Первый секретарь был полностью осведомлен о подходе Новикова к выполнению порученного задания.
– Так вы говорите, Владимир Николаевич, что поручили переделку прицепных комбайнов в самоходные Ростовскому заводу? – спросил Хрущёв.
– Да, Никита Сергеевич, именно, – ответил Новиков.
– Но ведь вы знали, что в Ростове спроектировали свой собственный самоходный комбайн? – спросил Первый секретарь ЦК.
– Знал, конечно, – подтвердил Новиков.
– А почему же не поручили эту работу саратовскому заводу, – спросил Хрущёв. – Ведь вы же понимали, что ростовчанам интереснее запустить в производство собственную разработку, а не саратовскую?
– О каком интересе может идти речь? – удивился Новиков. – Что поручено, то и будут делать.
– Эх. Если бы все было так просто, – мрачно произнес Хрущёв. – А вот я вижу, что вы своим решением ставили задачей похоронить саратовскую разработку. То ли в пользу ростовской, то ли ещё из каких-то соображений.
– Да что вы такое говорите, Никита Сергеич! – возмутился Новиков. – И в мыслях ничего подобного не было!
