Мерцание - Мастер_Угвей
— Как будто можно было придумать и более простой способ, чтобы сделать всё это…
Мой собеседник в очередной раз лишь пожал плечами. И сразу же после этого моя голова начала кружится, а сила резко стала покидать тело. Сердце будто бы пропустило удар, пока грудь начала жечь от нехватки драгоценнейшего кислорода. Человек в капюшоне медленно встал, поправив свою одежду, после чего направился к выходу, пока у меня не было даже сил, чтобы встать и сделать один единственный вздох. Вся моя голова разрывалась от боли, и с каждой секундой я начинал чувствовать всё больше ярких эмоций своих порождений, будто бы напуганных и взбудораженных чем-то. Однако я всё равно услышал последнюю фразу моей копии, после которой окончательно отключился:
— И последняя, исключительно моя просьба — отстрой заново этот бар. Зауну как воздух нужен хоть какой-то символ единства.
Глава 28…Великой Эволюции
Стоило мне в этот раз по-настоящему прийти в себя, как я сразу же ощутил все особенности своего нового тела. И разница была не в какой-то возросшей силе и общем состоянии духа, которые можно было заметить после первого вздоха, что мне больше не особо и требовался. Нет, изменилось нечто, куда более тонкое, но при этом не менее важное — переменам поддались мои органы чувств вместе с самим сознанием.
Они будто бы стали на порядок чувствительнее прошлых, и учитывая все новые, появившиеся в ходе мутации, вся вселенная преобразилась для меня. В воздухе теперь не просто витал затхлый запах химикатов и медицинских трав — нет, в нём теперь можно было ощутить десятки самых разных оттенков, смешивающихся в нечто удивительное и неповторимое. Я мог с абсолютной точностью распознать разные нотки шалфея, фенхеля, каллизии, кандулы и, самое важное, крови. Только недавно пролитой, но всё ещё невероятно терпкой.
Следом пришли звуки. Грохот, шум битвы, удары чужих сердец с тяжелым дыханием, и, самое важное, рыки порождений, которые сейчас будто бы сражались с кем-то. Пусть мои творения и не были самыми смышлёными существами, но они до последнего старались исполнять мои команды, включавшие в себя приказ спокойно сидеть и охранять меня. А потому начать битву могли только в двух случаях — в случае самообороны, либо стараясь защитить меня.
Нити, что ранее просто связывали нас, стали на порядок крепче, и сейчас представляли собой скорее толстые жгуты, по которым я не просто ощущал их эмоции, но и будто бы становился частью их сознания, стоило мне лишь пожелать. Прежде чем моё тело окончательно пришло в порядок, я одним лишь желанием мог «подключится» к любому из них, и начать следить за миром с помощью их глаз. И увиденное нельзя было не назвать занимательным.
Гончие, гигантские насекомые, и даже сам Мундо с крысами, сражались против единственных, кто в Зауне мог им дать отпор — накаченных Мерцанием головорезов Силко. Двухметровые мутанты с пурпурными венами и деформированные вытянутыми конечностями являлись единственными существами, кто мог выдержать хотя бы один серьёзный удар моих творений, и не превратиться в кучу мяса после него. И противостояние было действительно серьёзным, так как сейчас десятки этих бандитов пытались прорваться в пещеру Синджеда, который в это время пытался пробудить какой-то пурпурный силуэт, без движения лежавший на лабораторном столу.
Мои твари бросались на врагов и с помощью собственных сильных челюстей и клыков держали подступающую армию у входа, однако их возможности были сильно ограничены в столь узком месте, где нельзя было разогнаться и со спины разорвать всех бандитов. Они всё равно старались, и судя по десяткам валявшихся на земле окровавленных тел, пока что даже держались вполне неплохо.
Мои гончие набрасывались на мутантов, и одним укусом разрывали их глотки. Членистоногие набрасывались из теней, и одним взмахом бритвенно острых конечностей разрезали бандитов на части. Мундо помогал им своим тесаком, что сейчас был полностью покрыт чужой кровью. Крысы выполняли роль поддержки, отвлекая вторженцев и моментально отступая, в то же время гарантируя отсутствие взрывчатки, которая могла бы похоронить нас всех здесь.
Они с молниеносной скоростью набрасывались на задние ряды врагов, бросались всяким мусором вместе со склянками, полными кислоты, а затем крали любой гранаты. Использовать их против врага пока что было слишком рискованно, это понимали даже они, а потому просто вели бой на истощение противника.
Но ярче всех себя показывало существо, невидимое мной ранее. Гигантский, больше трёх метров, серый волк разрывал всё без каких-либо трудностей подступающих мутантов, и казалось, словно никто даже не мог ранить это порождение. На спине и конечностях этого волка словно бы присутствовали чаны с яркой изумрудной слизью внутри, которая по трубкам снабжала чудище неиссякаемой силой и яростью, а порой даже атаковала своими жгутами пытавшихся подойти с боку и со спины.
Даже огнестрел не приносил особой пользы в бою с ним — большинство бандитов как раз на нём и концентрировали весь урон своих орудий, но в результате оборотень получались лишь редкие и порезы и царапины, зараставшие буквально за секунды. Симбиоз подозрительно знакомой мне слизи и могучего тела показывал нечто воистину невероятное.
Пусть мы и побеждали, битва была серьёзной. Бывшая лаборатория сейчас казалась разгромленной, повсюду валялись инструменты, однако один старик всё равно пытался поднять своего пациента, который, правда, едва ли походил на нечто человеческое. Явно мужское тело с пурпурной грубой кожей, будто бы сделанной из какого-то внеземного металла, светящимися венами, а также сияющим кристаллом в груди походило скорее на какого-то монстра…
Это, подозреваю, я сам. Странное ощущение, смотреть на себя со стороны, но слишком много времени на это всё равно не было — мои порождения были слишком заняты тяжёлым даже для них боем, чтобы постоянно следить за бездыханным мной. Поэтому мне удавалось лишь перехватить короткие вспышки общей неприятной картины, где явно не помешало бы моё вмешательство. Требовалось показать этим «умникам», почему врываться в лабораторию алхимика и химеролога — это далеко не самая лучшая идея.
Собрав всю волю, что только у меня была, я попытался открыть глаза. Казалось, будто бы мои веки были сделаны из стали, столь тяжело давался процесс, вот только чем дольше не получалось, тем ярче во мне начинал разгораться гнев. И вот уже он стал причиной, из-за которой первый поток силы вспыхнул внутри моей груди, дав мне сил подняться.
Все мои порождения мигом замерли, прекратив сражения и повернувшись в мою сторону. Синджед замер на месте, отшатнувшись
