Я – злодейка в дораме - Екатерина Вострова
Слуга Вэй Луна неуловимо изменился за те дни, что Мэйлин его не видела. Он был все таким же худым, но теперь выглядел гораздо увереннее. Расправил плечи, надел хорошую одежду, даже выражение лица изменилось – стало тверже. Вот только шапочка на голове осталась все такой же дурацкой, и из-под нее смешно топорщились волосы.
– Тебе сломать вторую руку? – ласково поинтересовался Гоушэн.
– Да как ты смеешь?! – Стражник попытался вырваться из хватки, но Гоушэн сжал запястье стражника еще сильнее, так что тот скривился от боли.
– Смею. Я личный слуга генерала Вэя. И меня он ценит гораздо выше, чем всякий сброд, который не способен выполнить простейший приказ – привести девицу в указанное место.
«Генерала Вэя? Он про Вэй Луна?» – недоумевала Мэйлин.
Гоушэн медленно отпустил Яо Маня, тот сразу же отступил, потирая руку и бросая злобные взгляды.
– Пошли, – сказал Гоушэн, обращаясь к Мэйлин. Теперь его голос звучал мягче.
Ей ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Они остановились перед высоким белым шатром. Гоушэн кивнул на вход – мол, иди внутрь. Только когда ноги утонули в теплом мягком ковре, Мэйлин вспомнила, что в камеру ее втащили босой.
Шатер был освещен мягким светом лампад. В центре стоял длинный стол, на котором теснились блюда с мясом, лепешками, рисом и фруктами. Живот тут же свело голодной судорогой, а рот наполнился слюной.
Гоушэн зашел за ней и опустил полог.
– Почему ты привел меня сюда? Где моя госпожа? С ней все в порядке? – затараторила девушка, повернувшись к нему. – Пожалуйста, скажи мне…
Но Гоушэн вдруг округлил глаза, приложил палец к губам и кивнул в сторону. Проследив в направлении его взгляда, Мэйлин увидела человеческую тень с той стороны шатра. За ними следят? Подслушивают? Но зачем?
– Как ты смеешь о чем-то меня спрашивать?! – вдруг рявкнул Гоушэн, а сам при этом сложил руки в молитвенном жесте и состроил умилительное лицо, словно просил прощения. – Не задавай вопросов, женщина. Мне тебя подарили. И я буду делать с тобой все, что захочу!
Он покрутил рукой в воздухе, словно говорил: «Давай же!» – а потом изобразил, как будто ему стало плохо.
«Он хочет, чтобы я ему подыграла?»
– О нет! Как же так?! – вскрикнула Мэйлин, стараясь вложить в голос как можно больше отчаяния и страха. – Прощу, пощадите… меня…
Гоушэн перенес руку к животу, и она попыталась понять, что же он показывает.
– Меня… тошнит?
Гоушэн затряс головой и обхватил свою шею руками.
– Меня… душит?
Гоушэн вытаращился на нее.
– Что ты несешь, презренная? – нарочито грубым голосом спросил он.
– Простите, господин, от страха перед вами, должно быть, повредился разум…
Гоушэн сделал вид, что думает, затем подошел к столу и, взяв что-то, бросил Мэйлин, словно подачку. Сам же, пройдя мимо нее, незаметно сунул ей в руку кусок мяса. Мэйлин сделала вид, что подняла его с пола, и жадно вцепилась зубами, чувствуя, как голодные судороги наконец отпускают желудок.
– Ешь-ешь… – хмыкнул Гоушэн, – тебя сегодня ждет длинная ночь.
Девушка краем глаза заметила, как тень за шатром двинулась и исчезла.
Гоушэн подошел ближе и присел рядом с ней.
– Прости! – Теперь его голос был совсем другим. – Хозяин сказал, что казнь отменили с условием, что все будут думать, что я над тобой издеваюсь.
Он вжал голову в плечи, словно боялся, что Мэйлин отвесит ему подзатыльник.
– А ее высочество? Как она? – Это ее интересовало в первую очередь.
Гоушэн вздохнул и посмотрел на Мэйлин с сожалением.
– Ее высочество обвинили в отравлении императора и заточили в темницу.
– Что? – Мэйлин ахнула, и Гоушэн тут же зажал ей рот ладонью и, вытянув шею, стал озираться.
– Тише, за нами все еще следят, – шепнул он. – Не переживай, мой господин не допустит, чтобы с твоей принцессой что-то случилось. Ой, прости… – Он резко отдернул ладонь, поняв, что без спроса трогал девушку. А затем вдруг смущенно улыбнулся: – Неделю теперь эту руку мыть не буду.
Мэйлин не слишком доверяла Вэй Луну, а странному Гоушэну и подавно, но, похоже, сейчас эти двое были единственными, кто мог хоть как-то помочь принцессе Лю Луань и ей самой.
– У тебя все руки в синяках, – помрачнел Гоушэн, указывая на ее запястья. Когда стражники тащили Мэйлин в темницу, они особенно не церемонились. – У меня с собой заживляющая мазь есть. Хочешь, я помажу?
И он вытащил из кармана бутылек. Мэйлин осторожно взяла лекарство дрожащими пальцами. Благодарность смешалась с опаской, и она не нашла ничего лучше, чем сказать прямо:
– Я знаю, что тебя не было в списках дворцовых слуг. Ты проник во дворец незаконно.
Она открыла мазь и осторожно начала наносить на синяки.
– Можно я помогу?
Гоушэн снова ей улыбнулся, и на левой щеке у него появилась ямочка. Странно, раньше она ее не замечала. Но еще более странно было принимать чужую заботу. Она не привыкла к такому, особенно от человека, которого едва знала. От мужчины. По коже ползли мурашки, а сердце то и дело пропускало удары. Что же это с ней?
С той стороны от шатра снова мелькнула чья-то тень.
– Ну что, готова устроить спектакль? – хихикнул Гоушэн.
Если это поможет спасти ее госпожу, то Мэйлин готова устроить тысячу спектаклей.
– Что нужно делать?
– О, нужны крики. Стоны. И удары. Много ударов! – с коварным видом произнес он.
* * *
Почти всю ночь со стороны шатра раздавались истошные женские вопли, глухие удары и снова вопли. Весь императорский дворец содрогался, представляя себе творившиеся с несчастной жертвой ужасы.
А Мэйлин вся вспотела, пока кричала, прерываясь только ради того, чтобы попить или что-нибудь съесть. Раз за разом она, крича от натуги, била то палкой, то плетью, то просто брала в руки стул и обрушивала его на тахту.
– Может быть, ты сам уже? – спросила она, когда окончательно выбилась из сил.
Вначале этот полоумный предложил ей бить его, но она наотрез отказалась. А если она этого малахольного пришибет? Как потом ей объясняться?
– Разве пристало мужчине замахиваться палкой в присутствии женщины? – замотал головой нахал. – И потом, ты такая красивая, когда растрепанная. Настоящая демоница!
– Да я сейчас тебе… – разозлилась Мэйлин, поднимая на него зажатую в руках плеть. Что она там говорила о том, что не будет его бить? Да этого наглеца просто невозможно выносить!
Гоушэн быстро поднял руки, как будто сдаваясь, и рассмеялся.
– Ладно-ладно, не кипятись! Это ведь комплимент. Но если хочешь, то можешь меня побить.
