Благословенный. Книга 6 (СИ) - Коллингвуд Виктор
В 10 часов утра генерал Жубер и элита французской армии числом примерно до двух эскадронов прибыли в Тюильри. Совет старейшин, не ведая, какая участь уготовлена ему, встретил генерала бурей оваций. Не в первый раз Жубер произносил речи перед гражданским собранием. Но в Ирландии, в Раштатте или в Италии он был господином положения, здесь же на него взирали как на смелого, но недалекого вояку, и это обстоятельство несколько смущало молодого полководца; к тому же он вовсе не собирался выполнять какие-либо обещания, которые он даст с трибуны Совета старейшин. Смелость генералу придавали лишь стоящие у ворот Тюильри товарищи по оружию, вооруженные саблями и пистолетами. В любой момент, если станет совсем горячо, он мог отдать приказ насильственного захвата власти.
В полдень открылось заседание Совета 500. Председатель Совета, Люсьен Бонапарт, сразу после открытия проинформировал депутатов о событиях этого утра в Совете старейшин и предложил последовать за ним в Сен-Клу. Без особого труда по этому вопросу было получено положительное голосование. На этом завершилась первая часть первого дня революции. По плану заговорщиков в этот день ещё необходимо получить заявления об отставки директоров. Сийес и Роже-Дюко уже это сделали.
Между тем Баррас был не на шутку обеспокоен отсутствием Сийеса. Он послал секретаря Ботто в Тюильри, зная наверное, что там сейчас должны быть его должники — Жубер, или Сийес, или оба они сразу. Сийеса секретарь не нашел (не так глуп был бывший аббат, чтобы светиться вместе с заговорщиками), а к Жуберу не без труда, но все же пробился; однако, видя того окруженного вооружёнными и решительными офицерами, испугался, и, не найдя ничего лучшего, бросился к генералу с горячими заверениями, генерала, что он полностью на стороне «друзей Свободы». Теперь Баррасу ничего не оставалось делать, как только ждать…
Наконец изрядно напуганный камердинер доложил о прибытии Сийеса.
Гость вошел, хамски ухмыляясь, в это время, как по заказу, в комнату проник мелкий звук барабана, приглушенный двойными рамами. Из портфеля Сийес выложил на мраморный столик, стоящий у окна, несколько листов, среди них прошение об отставки и чек гамбургского банка. Затем он отдернул тяжелые шторы, широко распахнул створки, приглашая Барраса взглянуть на площадь. Внизу маршировали гвардейцы и редкая толпа под бой барабана лениво восклицала: «Долой Директорию!». Узрев весь этот ужас, Баррас сильно смутился и подписал прошение об отставке, мельком глянув на чек. Довольный Сийес, непрерывно воркуя про благодарность Франции, спрятал прошение в портфель и, кланяясь, вышел из гостиной. Баррас, уже не директор, а частное лицо, захотел тщательно изучить чек. На столике его не было, не было на ковре, не было нигде. Видимо, Сийес случайно прихватил его вместе с подписанным прошением об отставке…
Тем временем «младшие» директора Гойе и Мулен встретились в Люксембургском дворце. Проанализировав положение, они довольно быстро пришли к заключению, что в эти часы в столице происходит переворот, а они представляют собой осколки правительства. Мулен, горько усмехаясь, рассказал, что к нему утром явился генерал Леклерк, которого он хорошо знает по армии. Леклерк прямо заявил, что армия берет власть в свои руки, и предложил ему подать в отставку. Гойе в ответ рассказал об отказе Барраса, Сийеса и Роже-Дюко явиться на заседания правительства. Это свидетельствовало, что эти три директора или на стороне путчистов, или куплены ими. Несмотря на отчаянность положения, Гойе и Мулен решили сопротивляться. Они написали и отослали обращение в Совет 500-т: депутаты должны знать, что правительство существует и готово бороться с заговором!
Однако обращение было перехвачено заговорщиками и доставлено Жуберу, который сразу осознал меру опасности. Как нельзя дать соединиться вражеским армиям на войне, так и сейчас нельзя дать двум ветвям власти, исполнительной и законодательной, действовать сообща; следует разбить противника по отдельности. Оставить без присмотра Гойе и Мулена — это просчет, притом крупный просчёт заговорщиков: в надзоре за директорами Жубер понадеялся на Фуше, но парижской полиции недоставало военной решимости и дисциплины для безусловного выполнения этого указания. Поразмыслив, Жубер послал молодого генерала Ланна, дав ему три эскадрона драгун, чтобы взять резиденцию Директории — Люксембургский дворец — в осаду, дабы полностью блокировать оставшееся правительство.
Решительный Ланн выполнил задание: целые сутки два оставшихся вне заговора директора не могли покинуть Люксембургский дворец. Правда, на другой день Мулен с помощью генерала Леклерка сбежал; но вместо активных действий он просто уехал в свое поместье.
* * *Между тем, утром 9-го ноября Моро приехал в Париж; здесь его застали слухи о готовящемся государственном перевороте генерала Жубера. Моро, к тому времени победивший австрийцев при Гогенлиндене, мог рассчитывать на поддержку военных, пожалуй, в большей степени, чем Жубер; но время было безнадёжно упущено. Пока Моро громил австрийцев, заговор Жубера зашёл слишком далеко! Узнав о положении дел, Моро в категорической форме отказал Талейрану в дальнейшем продвижении их плана. Таким образом, в эти решающие дни Талейран остался без’шпаги', после чего, разумеется, вынужден был идти на поклон к Сийесу. Намёками и иносказаниями Талейран попытался выявить грядущую расстановку сил. Место лидера, выходило из слов Сийеса, занято. Хитрец аббат решил сразу же после переворота ввести новую конституцию, в которой последнее слово оставалось бы за ним — консулом-электором, а роли Роже Дюко и Жубера сводились бы к простым исполнителям. При таком раскладе существует возможность маневра, кроме того, Сийес рассчитывал манипулировать «недалеким» генералом.
Талейран стал осторожно расспрашивать, и понял, что «друзья свободы» планируют создать правительство во главе трех, максимум четырех человек. Талейран, вроде бы, оказывался не у дел; но его размолвка с Моро ещё не была известна заговорщикам, а значит, министр мог опираться на авторитет боевого генерала. На этих основаниях и началась торговля; но сколько-нибудь значимого поста Сийес ему так и не предложил, обещая сохранить пост министра иностранных дел и делая туманные намёки о будущем. Взамен Сийес потребовал поддержку или хотя бы нейтралитет людей Талейрана, прежде всего — Моро.
При этом он всячески подчёркивал подчинённую роль Жубера, давая понять, кто в действительности будет теперь главным:
— Мне точно известно, что Жубер не собирается засиживаться в Париже. Враг у ворот и дело генерала защищать родные пределы. А на войне, не приведи господь, конечно, — Сийес перекрестился, вызвав улыбку Шарля-Мориса Талейрана, — на войне, случается, убивают. Если это произойдет, вы останетесь надеждой французских патриотов. К тому же, — видя реакцию своего визави, совсем откровенно добавил Сийес, — во время войны кому-то надо управлять страной. Этот аргумент стал решающим. Талейран согласился признать поражение и новый статус-кво.
Пока согласился.
* * *Александр открыл портал в прошлое, но понял, что его возможности сильно ограничены. Музыка, тайны и неожиданные встречи становятся оружием в попытке спасти брата https://author.today/reader/410211
Глава 23
Ранним утром 24-го брюмера (15-го ноября) бесчисленные повозки потянулись из столицы в предместье Сен-Клу. Любопытных оказалось очень много. Праздная публика, по большей части из числа буржуа, жаждала большое представление. Все понимали, что на этот раз не будет кровавого восстания, подобного штурму Бастилии, в котором человеческая жизнь отдана на волю случая. Публика предпочитала рассматривать предстающую схватку адвокатов и генералов, как развлечение, вроде ярмарки с шутами и марионетками.
Тем временем Жубер, сопровождающие его офицеры и 400 драгун из 17-й дивизии прибыли в Сен-Клу — пригород Парижа, куда хитрый Сийес перенёс заседания Совета 500-т. Там уже находились 600 гренадеров парламентской гвардии.
