Митрополичий стольник - Владимир Георгиевич Босин
Пока потенциальные конкуренты, торговцы зерном и купцы только чесали затылки, Игнат уже вовсю продаёт муку разного сорта жителям города. При этом торговец и купец не стесняется напоминать всем о благожелательном отношении властей и том факте, что государь и митрополит лично откушали пироги из нашей муки.
Думаю, что так просто совпало, но вскоре царь прислал дозволение начинать работу на наших новых мельницах. Он смёл сопротивление бояр и части церковников. Было ли это связано с активацией нашей деятельности в других регионах — не уверен, но и не исключаю.
Из приятного — это сообщение от нового епископа Коломенского Игнатия о том, что принято благоприятное для меня решение по строительству новой церкви на месте сгоревшей, у меня в Молитвино. И это прекрасно, теперь стоит ждать новых желающих осесть на моих землях. А рабочие руки мне ох как нужны. Я ведь собираюсь значительно расширяться.
А вот мельницы в Подмосковье вовсе не мои. Они царские, принадлежат ему. Он и его бояре финансировали стройку, его люди работали на строительстве и продолжают трудиться сейчас. Охрана и логистика тоже обеспечивается казённым приказом. То есть получается я просто временный работник.
Иван Выродков, казённый дьяк расставил окончательно точки над «И». Денежки счёт любят, а тут попахивает немалыми деньжищами. Так вот государь кинул мне косточку, видимо, чтобы не обидеть совсем. С каждой построенной мною мельницы он будет выплачивать мне по три процента от будущей прибыли. Фиксированной суммы нет. Но три процента от воздуха — это непонятная для меня сумма. Ведь меня никто не подпустит к подсчёту прибыли. Я допускаю, что она будет немалая. А ежели я ухитрюсь наладить строительство под ключ таких мельниц в каждом уезде по несколько штук, но на выходе лет через семь могу выйти на весьма симпатичную сумму. Причём, тогда уже деньги сами ко мне потекут. До тех пор, пока не изменятся правила игры. Если честно, я предпочёл бы приятную тяжесть серебра уже сегодня. Поставил мельницу — получи. Но спорить с государем бесполезно. Правда Иван Спиридонович намекнул на возможные некие сюрпризы.
За всеми заботами незаметно подкралась осень, начались дожди и немного похолодало. На мельницы завозят в больших количествах зерно, появились проблемы определённого характера. Они называются человеческим фактором. Пока мельники и их помощники не наберутся опыта, они постоянно будут лажать и мне придётся на это реагировать. Ездить на место и самому разбираться.
Кремль — сплошная стройка. Везде грязь и проехать стало весьма непросто. А пешком лезть в лужи желающих нет. Вот и я подъехал на лошади и спешившись поднялся на крыльцо пока ещё старого великокняжьего дворца. Новые каменные палаты начали возводит впритык к левому крылу.
Меня встретила Варвара, улыбнулась, обдала шлейфом приятных запахов и повела наверх. Покои царицы на третьем этаже и занимают целое крыло. Пройти невозможно, стоит стража. Но охранники только вытянулись при нашем появлении. Ну понятно, Варя тут в почёте, особа, приближённая к царице.
Мне пришлось подождать с полчаса. Царица вошла стремительно, принеся с собой едва уловимый запах благовоний. Мы оказались в небольшой комнате вдвоём, даже не знаю — это знак доверия или наоборот попытка не выносить сор из избы.
Но мне она улыбнулась, это радует. Под глазами тени усталости, видимо царица активно учувствует в политической жизни Руси. Знакомые поговаривают, что государь советуется с нею по важнейшим вопросам. Судя по всему, у меня не так много времени, чтобы с нею поговорить:
— Государыня, прошу заранее простить мою дерзость, если я покажусь недостаточно благодарным, — попытался подстелить я соломку.
Дальше буквально в нескольких фразах я передал свои опасения и просьбу отпустить мою супругу. Добавил немного личных моментов для убедительности, но в целом я был лаконичен. И царица это оценила. Ответ её был ещё более конкретный:
— Я поняла твои опасения. И для них, несомненно, есть основания. Двор — есть двор, со своими интригами. Но почему ты думаешь, что твоя супруга не достойна большего? Я с нею пообщалась немного и уверяю тебя, из неё выйдет толк.
К сожалению, гречанка гнёт свою линию. Она формирует при дворе свою «греческую партию» и ей нужны сподвижники обоих полов. Она упорно не хочет встать на мою сторону и понять меня. Ольга может и способна стать тем, кого хочет заполучить наследница византийской короны. Но она изменится, и скорей всего в худшую сторону. Останется ли Оля той же любящей женой и матерью. Или полностью погрузится в новые перспективы?
— И не забывай, если ты тоже присоединишься ко мне, то боярское звание и достойная должность при царе тебе обеспеченны. Я умею быть благодарной.
Приехав домой, я попросил никого меня не тревожить. Мне нужно подумать.
Ну, Софья проживет достойную жизнь, родив царю достаточно много детей, до конца дней оставаясь для него любимой женой и верной сторонницей его начинаний. Это я помню. Они даже умрут один сразу после другого, будто бог не захочет их разъединять. В этом плане можно смело ставить на «греческую» партию. Ей противостоит традиционная «старорусская» партия. Изменения произойдут несмотря на сопротивление традиционалистов. И Софья будет влиять на политику, и особенно придворную жизнь.
Я задумчиво проводил взглядом супругу, которая буквально на цыпочках подошла и поставила передо мною чашу с горячим взваром лесных трав. Я удержал её за руку:
— Посиди со мной. Нам надо поговорить.
Я не стал ничего скрывать. Описал подробно как плюсы предложения, так и минусы. И их хватало, всё зависит от того, что сама Оля хочет получить. Кем она хочет стать? По-крайней мере она услышала о
