Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – монарх
Не сводя с него взгляда, я попятился, огонь скользнул за мной неслышно, словно по льду, но не догонял, как и не отставал.
Я спросил с напряжением:
– Что это он?
Гугол ответил, почти плача:
– Откуда я знаю? Здесь часто бывает… всякое. Как я только цел еще, сам не знаю.
Я пошел по кругу, огонь послушно двигался за мной, не оставляя следов на полу, хотя там не ковры, а все тот же металл, для разогрева которого, догадываюсь, понадобятся звездные температуры.
Гугол остался сидеть на лавке, лицо испуганное и виноватое, часто вздрагивал и смотрел на меня так, словно не надеялся вымолить прощение.
– Да ладно, – сказал я наконец. – Может быть, это собака такая. Я что, все породы знаю?.. Но видно, что животное стайное, к обществу тянется. А ты от него бегал, нехорошо. Негуманно. Видишь, он даже почти хвостом помахивает!.. Или это у него не хвост?
Я поискал взглядом, чтобы бы ему бросить, если это в самом деле что-то типа пса, Гугол спросил настороженно:
– А если что-то вроде кошки?
– Будем думать, – сообщил я, – как выгнать.
– Сэр Ричард!
– Ну не на мороз же, – успокоил я. – Ты не представляешь, какая холодина бывает на Крайнем Севере!.. А торосы? Ты даже не знаешь, что такое торосы!
Глава 10
Он вздрогнул, это я с треском отломил подлокотник кресла, вроде бы из дерева или его имитация, показал огню, словно дразня, и бросил в сторону. Как я и надеялся, пламя ринулось следом, ухватило, но не принесло мне, чего я ждал в напряжении и с некоторым содроганием, а ринулось обратно в камин.
Я проводил его взглядом, огонь прошел сквозь каминную решетку, словно ее и нет, устроился на своем месте, даже стал ниже, словно прилег, держа подлокотник передними лапами.
– Хорошо, – сказал я с облегчением. – Пусть грызет.
– Это для него вроде кости? – спросил Гугол. – Вы находчивый, сэр Ричард!
– Еще какой, – согласился я. – Во всем, что не касается дела. А если полежать, поесть, выпить или по бабам, так вообще моей изобретательности нет предела и ограничений в виде скорости света или размеров вселенной.
Он похлопал добрыми глазами, лицо чуточку виноватое, не все мои военные термины понимают, у солдат свой жаргон, сказал просительно:
– А если эти вот зерна, от которых у меня мороз по коже, взять и выставить на подносе где-нибудь на открытом месте?
– Зачем?
– Вдруг Маркус почует, – сказал он, – и восхочет…
– Да их трудно почуять, – сказал я с сомнением, – хотя кто знает… А вот если заставить проснуться, то… гм… шансы намного выше.
– Сэр Ричард!
– Да, – ответил я, – конечно, я сперва попробую понять, что тут ты насобирал.
Он вздохнул, поднялся.
– Это рядом. Пойдемте. Покажу, но сам туда не пойду.
Рядом – это за стеной, что выдвинута в зал, как Белый Рог в океан, разделяя Сен-Мари и Вестготию. Мы обходили ее минут десять, я иногда на ходу касался ровной и настолько гладкой поверхности, что просто абсолютно, ни одна муха не удержится, да что там муха: никакая грязь не прилипнет, даже клей не удалось бы налепить, там просто нет микроскопических вмятин, чтобы зацепиться.
Гугол дошел до края, повернул, но сразу же остановился, будто ударился о стеклянную стену.
– Вон там, – сказал он мрачно.
Стена на самом деле не стена, а как бы декоративный выступ в большой зал, хотя я не верю в пустые декорации, всякий умный человек поместит в них что-то нужное, а замаскировать можно и цветочками. За этим выступом почти такое же нежилое пространство, больше похожее на свободное место, куда нужно поставить огромные и мощные агрегаты.
Но пока пусто, однако же Гугол смотрит дикими глазами и даже сделал полшага назад.
– Да ладно тебе, – сказал я. – Пойдем посмотрим, что там. Невидимое, что ли? Так пощщупаем…
– Нет, сэр Ричард. Ни за что!
Я махнул рукой и двинулся вперед подчеркнуто уверенно. Орлы везде орлы, а в присутствии таких вот кур мы еще орлее, а крылья у нас ого-го…
Нечто коснулось моего сознания, но почти как незаметный ветерок, что даже волосы не шевельнет на голове, а так, одно ощущение, хотя да, я напрягся и замедлил шаг, начиная двигаться так, словно могу наступить на мину.
Стены исчезли, я еще не опустил стопу на пол, как все потемнело на краткий миг, и тут же я ощутил себя внутри огромного существа, настолько огромного, что вот справа и слева спиральные галактики, дальше звездные скопления, знакомые по снимкам, а сам я медленно и чудовищно уверенно двигаюсь между звездными островами, хотя на самом деле, судя по тому как они неспешно поворачиваются, скорость у меня засветовая… и даже боюсь подумать насколько.
Этот красный мир, похожий на гигантскую воронку, для Гугола всего лишь застывший огненный вихрь, глупо говорить ему, что в нем двести миллиардов звезд, из которых половина намного крупнее и жарче нашего солнца…
Я отдаляюсь, насколько понимаю, от точки входа на огромной скорости, исполинская воронка в том месте отодвигается, уменьшаясь в размерах, и мир вокруг нее из красного становится багровым, а потом и черным, отвратительно и пугающе черным, но я вижу в нем жуткую и нереальную красоту.
Собравшись, я сделал чудовищное усилие, и хотя не то нейтронная звезда, не то космическая зверюка размером с галактику, но что-то осталось и от человека, ноги послушно сделали шаг вперед, и снова я в громадном и причудливом помещении из металла, только в ушах еще звучит, затихая, музыка вселенной, а тело перестает покачиваться, направляя полет в нужную сторону.
Далеко-далеко из-за спины донесся вздрагивающий голос Гугола, полный страха:
– Сэр Ричард… Вы там?
Я не решился оглядываться, чтобы снова не ощутить себя чем-то предельно нечеловеческим и в таком же вселенски нечеловеческом окружении, смотрел во все глаза на помещение, самое необычное, какое только могу представить.
– Гугол, – выдавил я с трудом, – скоро вернусь.
Он тут же заорал:
– А что там?
– Потом, – ответил я непослушными губами.
Эта большая комната, куда пройти можно только через этот ужас, выглядит готовой принять хозяина. Не мигает никаких примитивных лампочек, синтезированные голоса не говорят стандартные приветствия и не сообщают об исправности всех систем, дескать, можно начинать, просто ощущение и уверенность, что здесь все исправно и ждет моих команд.
– Погодим, – проговорил я с сильно бьющимся сердцем. – В следующий раз… буду свободнее.
Помещение словно поняло и приняло, я ощутил, как незримая мощь падает до минимума, и хотя за мной продолжает следить, не спуская глаз, готовое по слову или жесту тут же все снова, но пока все снова тихо. Ни в гибернации, что-то работает, но на таком уровне, что башня выглядит мертвой, хотя чувствую, что здесь живые или псевдоживые даже стены.
Стена полукругом, я обошел все, касаясь кончиками пальцев уходящего ввысь металла, и оттуда шло в ответ успокаивающее: «Босс, мы готовы, только скажи!..»
– Скажу, – заверил я, – только чуть позже.
На удобном возвышении, где-то на уровне пояса, широкая плита висит в воздухе без всякой опоры. Я даже не стал пытаться ее сдвинуть, здесь те мощности, что раздирают звезды, просто оглядел разложенные в неком странном, но все же порядке, штуки, одни просто комочки из металла, которые привычно зовем кристаллами, хотя, конечно, это не кристаллы, а другие оформлены в виде фигурок, колец, браслетов, брошек и даже заколок, словно тогдашние мужчины носили высокие прически… или придется допустить дикую мысль, что в те времена женщины если и не доминировали, то были наравне с доминантами.
Осторожно потрогал пальцем, все размером от пшеничного зерна до браслета, который можно на руку, те, что без формы, – угловатые, темные, а если всмотреться, можно рассмотреть тончайшие линии, отверстия, шипы, выступы, даже смутно проступающие внутри некие конструкции.
Поколебавшись, я начал сгребать их в кучку, и тут же щелкнуло, я застыл в страхе, вдруг да разбудил какой-то из зародышей, однако это из поверхности висящей в воздухе столешницы выдвинулся крохотный ящичек.
– Спасибо, – пробормотал я. – Не такие уж мы и разные…
Все не поместится, я с сожалением выбирал самые, на мой взгляд, интересные, складывал в ларец, однако тот, подумав, начал раздаваться в размерах, сохраняя те же пропорции.
– Замечательно, – прошептал я в изумлении. – Хотя чего рот раскрывать, именно такой и должна быть тара.
Теперь нужно думать, как вернуться, я подхватил ящик, но тот выскользнул из моих пальцев, будто весит тонну. Я сделал еще попытку, не тонна, но все-таки должен нести, пыхтя, двумя руками. Рисковать новым перемещением в межгалактическом пространстве почти безумие, да еще с таким грузом, я плотно зажмурился, велел своему телу просто двигаться на задних конечностях в обратном направлении и постараться не выронить ящик.
Когда услышал удивленный вскрик Гугола, открыл глаза, он со страхом и ужасом смотрит мне в лицо.
