Второй Шанс 2 - Аргус
— Я кажется уже нашел как это осуществить, — задумчиво глядя на академика, произнес юноша, прекрасно осознавая, что его теория может вызвать у собеседника негативную реакцию.
— Я тебя очень внимательно слушаю!
— Сергей Порфирьевич! Я долго размышлял над всем тем, что со мной произошло и пришел к однозначному выводу… — Саша замолчал.
— Говори же уже наконец! — нетерпеливо поторопил его дедушка Кати.
— Вы знаете, я убежден, что оказался я именно здесь — не случайно. Более того, я думаю, что я попал именно сюда осознанно и целенаправленно!
— Как-то мутно ты говоришь, — пробурчал дед раздраженно, — Объясни, наконец, с толком и расстановкой!
— То, что я сейчас скажу, может быть Вам неприятно.
— Ничего, я как-нибудь переживу! Не томи уже, говори!
— Я предполагаю, — парень нервничал, предвкушая реакцию академика, — что попал сюда, в тело Саши Иванова, потому что он был знаком с Катей, — вздохнул юноша и затих.
— С Катей? — удивлению старого академика не было предела, тем более, что прозвучало имя его горячо обожаемой внучки. — А причем тут моя Катя? Погоди, погоди, ты что — знал ее в своей прошлой жизни? — озарила его внезапная догадка.
— Нет, я ее не знал. Я никого из тех, с кем уже познакомился сейчас, в той жизни не знал, — ответил Старик-Саша.
— Ты меня не путай! Говори яснее!
— Дело в том, что… — Старик-Саша, замолчал и, наконец, решился, — я знал ее дочку — Вашу правнучку.
— Что⁈ — дед не сводил не моргающего взгляда с лица попаданца во времени. Он приоткрыл рот, чтобы произнести следующую фразу, но она не произносилась.
— Я понимаю. Такое сложно понять и принять, но это правда, — произнес Саша с сожалением.
Дед ещё какое-то время пытался хоть что-то слово выдавить, но осознав, что не может, попросил воды.
Саша с готовностью налил полный стакан и протянул озадаченному академику. Промочив глотку, он тихо спросил:
— Это была твоя с Катей… дочка?
— Нет! Я же сказал, что я не был знаком с Катей. В той жизни, на момент моего знакомства с ее дочерью, Катя и ее муж погибли в автокатастрофе.
Сергей Порфирьевич замер, но уже спустя минуту, встал и медленно подошел к окну. Щуря глаза, он стоял молча бездумно вглядываясь в темноту. Наконец, он спросил глухим, точно отреченным голосом:
— А сколько ей было лет, когда это произошло?
— Кому?
— Кате, когда она погибла.
— Примерно сорок пять лет.
— Я точно не дожил до этого. Слава богу! Хоронить внучку — врагу не пожелаешь. А как звали мою правнучку? И когда она родилась?
— Ее звали Анна, и родилась она в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году. Катя родила ее в тридцать два года.
— Понятно. А у Кати были еще дети?
— Нет, больше не было.
— Значит ты был знаком только с Анной?
— Да.
— Расскажи, какая она была? — попросил прадедушка.
— Она была очень красивой и умной, чем-то похожей на свою мать. Я когда рассматривал фотографию Кати, на общей фотографии после девятого класса, сразу ее выделил, еще не зная, что она мама Анны. Она мне сразу очень понравилась, — вздохнул Старик-Саша, — Представляете? Вот как такое можно объяснить?
— Согласен. Объяснить сложно. Да и осознать непросто. И какие у вас были с ней отношения? — он медлил и продолжил уже более строго: — С моей правнучкой.
— Мы познакомились с ней на выставке, в Москве, в две тысячи тринадцатом году. Она была не замужем и руководила биотехнологической фирмой.
— Ты хотел сказать — государственным предприятием!
— Нет, частной фирмой. У нас там уже был капитализм.
— Очень интересно! Продолжай.
— Я ей тогда помог, и мы начали общаться.
— Общаться, — лицо академика, словно грозный удар молнии, расчертила ехидная усмешка. — Какое может быть общение между мужчиной и женщиной? Только не говори, что деловое. Всё равно не поверю.
— Можете не верить, но изначально — действительно деловое.
Дед насупился еще сильнее:
— Сколько вам было лет?
— Мне пятьдесят, а ей тридцать.
— Вы были любовниками? — прямо спросил академик, нервно растирая подушечками пальцев пульсирующие виски.
— Нет. Она любила меня.
— А ты ее?
— Я был тогда женат… — угрюмо ответил Александр. — Но, — он замолчал, а потом решительно произнес, глядя на замершего в ожидании старика: — Я ее тоже любил.
— Ясно, — помедлив, прохрипел Порфирьевич. — Седина в бороду, а бес в ребро? На молоденьких потянуло?
— Зря Вы так, Сергей Порфирьевич! Это не было банальной интрижкой. Анна была не как все. Она бы никогда не согласилась стать любовницей! Мы были друзьями, даже… больше, чем просто друзьями.
— В ее уникальности я не сомневаюсь! Она ведь моя правнучка! — гордо ответил не состоявшийся прадедушка. — А вот что означает больше чем друзьями?
— Может быть это прозвучит очень пафосно, но это было родство душ.
Сергей Порфирьевич, ожидаемо, расхохотался. Причем искренним мужским смехом, наполненном язвительной иронией. Но потом любопытство взяло верх, он успокоился и спросил:
— Понятно. И что же было дальше? С вашим родством?
— Мы год общались на расстоянии, а потом решили встретиться. Она предложила приехать ко мне, на машине.
— Дожили вы там! Не мужчина к женщине, а женщина к мужчине едет! — саркастически заметил вредный дед.
— Так получилось. Она насмерть разбилась на выезде из своего города, — с печалью ответил Старик-Саша. В кухне повисла мертвая тишина. Наконец, дедушка Кати сказал:
— Это какой-то злой рок. Катя погибла в автокатастрофе, Анна погибла в автокатастрофе. М-да, хорошо, что я до этого не дожил.
— Так вот, всю свою оставшуюся жизнь, я винил себя в ее смерти. Дня не было, чтобы я не вспоминал о ней. Как же я мечтал повернуть время вспять и все изменить, — продолжил Старик-Саша.
— Вот это новости! Прямо ушат холодной воды на голову, — задумчиво произнес дед, думая о чем-то своем. Снова повисла тишина. Наконец, старый академик прервал затянувшееся молчание:
— Я еще буду думать над всем тем, что
