Поступь Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич
— Государь особо просил отнестись серьезно.
— К этому дурдому⁈ — воскликнул Алексей, но глядя на невозмутимо-серьезное лицо Голицына, кивнул и добавил. — Хорошо.
С чем тот и удалился.
— Ты справишься, — тихо шепнула Серафима.
— Может мне имитировать свое отравление и обвинив поляков затеять с ними войну? — с надеждой спросил он.
— Не дури. Они же хотят, чтобы ты стал их государем.
— Ты даже не представляешь, ЧТО меня… нас там ждет. Это государство — одна из самых дурных держав в мире, о которых я только слышал. Причем опереться мне там будет не на кого. Куда ни ступи по тому кораблю — всюду гнилые доски.
— Ты мне также говорил про Россию.
— В России хватало аристократов, которые жаждали реформ и преображения. А там?
— А ты думаешь, они просто так тебя захотели увидеть своим правителем? — улыбнулась супруга. — Им тоже хочется, глядючи на Россию…
* * *
Австрийские войска входили в Рим.
Красиво. Торжественно. Триумфально. Собственно триумфом это и являлось в старом, еще древнеримском значении слова. Настолько, насколько успели его восстановить и изобразить в столь сжатые сроки…
Карл Габсбург ехал во главе своей армии, осыпаемый со всех сторон цветами. Жители старались.
Стиснув зубы и натужно улыбаясь.
Выбор, впрочем, у них наблюдался невеликий.
После того, как Габсбурги обвинили Святой престол в убийстве Филиппа, ситуация стала очень быстро накаляться. Особенно после того, как примирившись с венграми да болгарами, австрийцы повели свою армию на Рим.
Месть принято подавать холодной. И, по возможности, мелко нашинкованной. Что в Риме более чем осознавали. Сразу, как в город пришла новость о продвижении войск и словах, в которых Карл объявлял Святой Престол падшим, погрязшем в разврате местом. После чего и дураку оказалось понятно — будут бить, возможно, даже ногами…
И тут вспыхнуло восстание бедняков. Неожиданное и довольно сильное. Сбои с поставками еды вызвали слишком уж болезненную реакцию. И позже исследователи так и не найдут этому никакого объяснения, кроме общей обстановки истерии и страха. Оставляя за кадром ту деталь, что накануне восстания пропало несколько весьма высокопоставленных чиновников Святого престола. А наутро — в день потрясения — неизвестные вывозили какие-то подводы с книгами. Под видом старьевщиков. В нарастающем хаосе до них никому не было дела. Вот они и сумели не только захватить, но и вывезти из города много всего интересного. Очень много. Достаточно для того, чтобы купить для себя будущее.
Иезуиты… они просто не спешили. Спокойно готовились и ждали удобного момента, затаившись. Ударив тогда, когда сочли нужным, выполняя договоренности, заключенные с Алексеем.
Русская агентура, конечно, в городе уже имелась, но слишком незначительная для того, чтобы что-то предпринять. Она покамест вела подготовительную работу и собирала общие сведения. Впрочем, сценарий организации в крупном городе бунта был настолько очевиден и банален, что невольно именно иезуиты реализовали задуманное Алексеем и Миледи. Да и что тут сложного? Этот прием довольно широко применялся еще в Античности… а люди… они никогда не меняются…
Восстание подавили. Быстро и решительно. Но время было уже упущено — австрийцы оказались слишком близко. Вот и пришлось римской аристократии идти на компромиссы. Тем более, что прояснилось — Карл шел не уничтожать город, а наводить в нем порядок, чтобы перенести в Рим столицу своей уже единой Римской империи. Не такой и плохой вариант, если подумать…
Часть 3
Глава 7
1716, август, 12. Москва — Новороссийск
Шла первая Международная конференция медиков.
В Москву приехали представители стран Советского союза и прочих дружественных держав. Самые толковые лекари и медики, которые в тех землях имелись. Чтобы, как говорится, и себя показать, и других посмотреть, и опытом обменятся, и просто что-то интересное узнать.
Да и, в конце концов — почему нет?
Организатор оплачивал им дорогу с проживанием, компенсируя дополнительные расходы. И дело, в общем-то, крайне любопытное. Так что, отказавшихся среди приглашенных не наблюдалось.
А Алексей уж расстарался, собирая как можно более разнообразный коллектив. И даже вытащил несколько шаманов из Африки и Северной Америки, которые специализировались на лечении. Разве что знание русского языка требовалось. Ну хоть какое-то. Иначе совсем не получалось. Если, конечно, у этого специалиста не имелось подручного переводчика. В этом случае дорогу и проживание оплачивали им двоим…
Петр выступал пламенно.
Ярко.
Зажигательно.
Активно жестикулируя, он чуть ли не путь к светлому будущему показывал. Да так натурально, что многим хотелось если не пойти за ним следом, то хотя бы поглазеть.
Царь открывал конференцию. И делал это замечательно.
Злые языки иной раз нашептывали Алексею предложения — помочь царю преставиться, ибо достал уже всех. Но царевич им за такие шуточки порой язычки-то пассатижами прищемлял. Ведь, несмотря на все свои недостатки Петр был удивительно хорош именно как лицо державы. Кто еще смог бы вот так выйти и завести толпу вполне серьезных и уважаемых людей?
Безудержная его энергия бушевала словно извергающийся вулкан, невольно задевая и накрывая окружающих. Особенно в те моменты, когда Петр охватывался какими-то идеями, чем-то вдохновляясь. Тут все — пиши пропало. Даже дубовый скептик отступал под напором этой стихии…
Царь закончил.
Зал поаплодировал. Без наигранности. Искренне.
Вышел Алексей.
— Друзья, — произнес он. — Я также рад приветствовать вас всех на этой первой в мире и в истории конференции, посвященной медицине. Полагаю, мне представляться не нужно… — сказал царевич и окинул взором зал.
Все закивали.
Кто-то стал выкрикивать, что, де, это лишнее.
Уж кого-кого, а наследника престола России в лицо знали практически по всему миру. Он часто попадал на страницы отечественных газет и журналов, которые активно расползались по всему миру.
Понятно, что простые обыватели в каком-нибудь африканском племени вряд ли его бы узнали. Но все, кто хоть как-то интересовался вопросом и имел для этого определенный уровень возможностей, не спутали бы его ни с кем иным. Особенно после того, как удалось-таки ввести в практику фотографии, сначала в общую, например, для документов, а потом и в типографскую, открывая широкие возможности для реалистичных иллюстраций.
Наконец, шум утих, повинуясь жесту Алексея и тот продолжил:
— Государем мне поручено сделать первый общий краткий доклад. Его цель — задать тон и обозначить границы возможностей. Точнее донести до вас мысль, что этих границ нет. В сущности, рано или поздно человечество сможет победить все свои болезни.
Он выдержал паузу, наблюдая за реакцией, в общем-то, никакой. Общие слова мало кого когда-либо трогали, особенно в среде умных. Тем такие речи вообще всегда были как об стенку горохом.
Кивнул своим наблюдениям. После чего жестом пригласил кого-то от прохода.
Зашло два десятка человек обоего пола. На вид — разночинцы.
— Перед вами — добровольцы, — произнес Алексей, прохаживаясь перед ними. — Уже пятая их волна. Обратите внимание на их лица. Видите — явных следов оспы практически нет. А местами и вовсе. Хотя каждый из них переболел этой ужасной болезнью.
— Но почему же их? — раздался выкрик из зала.
— Потому что они все предварительно были привиты. Это… хм… по сути своей — заражение, только ослабленной инфекцией. Которая достаточно ядрена для того, чтобы организм выработал на нее защитную реакцию. И слишком слаба для причинения хоть какого-то значимого вреда.
