Сделай и живи спокойно 3 - Вадим Николаевич Демидов
— Давайте разберёмся, товарищи милиционеры! Я всё понимаю и, если бы эти люди попросили деньги, отдал бы не задумываясь. Ну не любитель я конфликтов. Я каменщик, а это самая мирная профессия! Но они покусились на святое! На личный подарок Первого секретаря ЦК КП(б) Украины и члена Политбюро ЦК ВКП(б) Никиты Сергеевича Хрущёва! Вот! У меня есть бумага подтверждающая это!
Тут я достал записку, что мне написал Хрущёв. Отдал самому старшему по званию. Он посмотрел и показал всем остальным. Народ почитал, посмотрел внимательно на бревно и покивал головами, соглашаясь с моими словами. Ну а я продолжил:
— Видите! Вот тут его роспись! И поэтому исходя из этого ещё надо разобраться, откуда они узнали про этот подарок?! Кто их послал? Нет ли тут политической подоплёки? И почему, конкретно, хотели отобрать именно бревно, а не тот же пиджак, например, или часы? Отсюда понятна моя реакция. Я не сдержался и, как мог, попытался воспрепятствовать действиям воришек!
Не знаю, разгадали ли сотрудники мою игру или они сходу включились в эту постановку — но результат превзошёл ожидания. Уже через сорок минут, благодаря новым вводным, на очной ставке, грабители чуть ли не на коленях умоляли меня подтвердить, что они хотели отобрать мои деньги, а не бревно. И вообще они честные бродяги, которых интересуют только деньги. А к политике они, ни с какой стороны и не имеют никакого отношения вообще. Попутно, они признались ещё в одиннадцати случаях нападения на советских граждан с целью присвоения их имущества. Это всё в качестве доказательства их криминального прошлого и настоящего. Вот еду сейчас в поезде и тихонечко хихикаю, а иногда откровенно ржу, вспоминая ту ситуацию. А что? Весело же всё получилось!
Если разобраться, то моя погрузка в вагон, тоже достойна упоминания и всё по той же причине весёлости и житейской мудрости. Проводник ни в какую не хотел пускать меня, на моё законное место, вместе с брёвнышком. Его не смущало, что меня провожают пять представителей линейной милиции в форме и с шашками. Он спорил и доказывал, что, для таких габаритных вещей, есть багажное отделение и им, таких габаритов, не место в купе. Не помогла и записка от Хрущёва. Упёрся как баран в новые, крепкие, запертые ворота и ни в какую. Ребята из милиции тоже ничего не могли сделать. Пришлось звать начальника поезда. Этот оказался хитрее. Разрешил, но поставил условие: ничего не повредить пока будем заносить. Если не успеем, до отправления поезда, то извините — бревно придётся оставить. Я же говорю, что хитрый. Замучались впихивать! Да и невозможно это сделать обычными методами. Не предназначен этот вагон для такого эксклюзива. Если бы бревно было из резины и гнулось в любую сторону, тогда да, всё получилось бы. А так нет — никак! Потолки низкие, двери узкие, в проходах два человека не разойдутся, куда там бревно тащить. В общем, чудак — этот начальник или наоборот — очень умный. Не знаю! Но всё равно — нехороший человек. Только зря он это затеял. Я не зря прорабом двадцать лет, в той реальности, отработал. Это моя профессия — уметь впихивать невпихуемое и при этом делать это так, чтобы никто ни о чём не догадался. Начальник поезда, на всю жизнь запомнит, как пытался пошутить над прорабом с большими полномочиями и определённой задачей. А если забудет, то ему есть кому напомнить.
Если бы перрон был низкий, то возможно у нас ничего бы и не получилось. Но мне в этот раз повезло и окна вагона были в прямом доступе, благодаря высокому перрону. Начальник поезда ничего не мог сказать против, так как сам разрешил нам действовать. Подняв верхнюю часть окна напротив моего купе, мы получили доступ в вагон. Потом один из милиционеров открыл дверь в моё купе. А дальше всё очень просто. Двое пихают бревно в окно, другая пара принимает, а пятый протаскивает прямо в купе. Все, помимо основной задачи, ещё страхуют друг друга и отгоняют любопытных. Втащили и даже ничего не поцарапали. Да чего уж там, даже шторки не помяли. Вот! И только тогда я заметил, что вокруг нас собралась толпа людей. Фик его знает, чего им тут всем надо. Как бы чего не вышло? Что-то всё какие-то слишком напряжённые. Хотя, у большинства присутствуют вполне одобрительные улыбки. Чтобы как-то нивелировать ненужное внимание, я начал громко хлопать в ладоши и скандировать: — «Ура советской милиции! Ура рабочим железнодорожного транспорта! Ура артистам цирка!» и в этом меня всё дружно поддержали. Хлопали недолго но громко. Ребята из линейного отдела очень смущались, собственно как и начальник поезда. Зато никаких штрафных санкций ко мне применено не было. Эх! Да-с…
Похихикал, поржал и хватит. Пришёл мой сосед и поэтому, мне не очень хочется, выглядеть в его глазах идиотом, который тихо хихикает смотря в окно. А что? За окном темень! Над чем там можно смеяться? Я например не знаю. Вот и сосед может не знать. Так что лучше я буду сидеть тихо и читать газету. Страна-то у нас строится. Восстанавливается после войны ударными темпами. На каждой полосе различные регионы докладают о успехах и новых планах. Это хорошо и это радует. А вот атмосфера в купе начинает портиться. Соседушка, скорее всего, усугубил коньячком за ужином и поэтому перегар, хоть и от благородного напитка, начал мне мешать. Вздохнув с сожалением, я решил прогуляться до вагон-ресторана. Сосед вроде как адекватный и я надеюсь, что пока буду отсутствовать, он спокойно заснет. А там чего-нибудь придумаю. Может окошко слегка приоткрою или входную дверь на ограничитель поставлю. Не люблю алкогольный выхлопом дышать.
Самоё лучшее место в вагон-ресторане — прямо возле стойки буфета. Это моё личное мнение. Может, конечно, кому-то и нравиться, что мимо него ходят туда-сюда, но это точно не я. А тут сиди возле окна, наблюдай за пейзажами и никто у тебя не мельтишит перед глазами. Буфетом, здесь в поезде, мало кто пользуется. Если только папирос или шоколадку срочно купить приспичило, да и то очень редко. Для этого есть официант или официантка — можно попросить и тебе принесут. Чего бегать самому, по качающемуся вагону, если есть специалисты этого дела?
Сижу, пережёвываю кебаб и слышу очень знакомые фразы и интонации. Чутка привстаю, чтобы получше окинуть взором весь вагон и вижу удивительную картину. Я даже глазам своим не поверил сначала. Пришлось их протереть слегка, чтобы удостовериться окончательно.
