Попаданка для Охотника
Лина вздрогнула и повернула голову. Виль сидел все в той же позе. Руки его расслабленно лежали на бедрах ладонями вверх. Чеканный профиль мастера завораживал. Лина почувствовала, как сердце ее забилось и маленькие заснувшие было бабочки в животе вдруг проснулись и забили крылышками. Тягучая истома неожиданно охватила девушку.
Лина сглотнула и внезапно осипшим голосом ответила:
– Да. Никак не заснуть.
Виль на мгновение повернул голову в ее сторону. Посмотрел на девушку колодцами потемневших глаз:
– Как меня нашла, ученица?
Лина порозовела и ответила:
– Дымом сильно тянуло из под этой двери.
Она быстро взглянула наверх, осененная внезапной догадкой:
– Моя комната…Ну, где я сплю, она ведь как раз над этим помещением?
Виль, которому выйти из состояния медитации было уже довольно сложно, да и не хотелось, ответил кивком.
– Да и холодно вдруг стало, – добавила девушка, упрямо смотря мимо Виля. Прямо вот будто иголочками все тело закололо. У вас летом так часто бывает?
Охотник вздрогнул:
– Ты почувствовала холод?
Лина с удивлением ответила:
– Еще бы не почувствовать, когда вдруг так затрясло и противно закололо везде.
Виль мгновенно вышел из медитативного состояния и повернулся к девушке.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и хмурилась. Носик ее при этом так мило морщился, что охотника вдруг охватило давно забытое, теплое чувство.
Ему захотелось коснуться ее губами и прижать к себе, баюкая, точно разбуженного среди ночи ребенка.
Но Виль не был бы мастером, если б позволил себе такие вот вольности в отношении девушки. Да и где-то глубоко внутри него сидело данное себе слово “не привязываться”. После Лиссы он не хотел привязываться ни к кому. А особенно к этой иномирянке, к которой его тянуло помимо воли.
Ведь привязанности губительны. Да. Хватит с него Лиссы. Слишком опасна их жизнь сейчас, чтобы давать место возникшим чувствам.
Виль неожиданно осознал, что он действительно испытывает к девушке чувства, которых ни к кому не испытывал. Собственно, мужчина и не знал, что все еще способен их испытывать.
Чувства были настолько сильными и яркими, что охотник прятал их от себя, вытесняя в самые глубины подсознания.
Он понимал, что иначе просто не выдержит. Что будет, если они выйдут наружу?
Виль вздрогнул.
Открыться ей и потом опять потерять?
Нет.
Она все еще его ученица.
Ученица, которая почувствовала тот же самый потусторонний холод, что и он. И ее притянул живой огонь.
Неужели подготовка девушки близка к завершению?! Но это совершенно невероятно.
Обычно новорожденный охотник начинал чувствовать близость Перелома года через полтора, не раньше.
Как такое может быть?
Виль напряженно смотрел на девушку, отмечая в ней малейшие изменения.
На первый взгляд их не было. Разве что в ее глазах появились едва заметные зеленые искорки…
Или это отблеск пламени, постоянно меняющего свою окраску?
Лина с трудом выдержала его взгляд и под конец отвела глаза:
– Что это за место, мастер, – глухо спросила она, просто чтобы скрыть свое смущение. Щеки ее полыхали.
“Боже мой! Что я как невинная девица, право слово”, – Лина опять уставилась в огонь.
Огонь на нее всегда действовал умиротворяюще. Правда, у Лины дома никаких каминов не водилось. Не тот уровень жилья. Но вот на даче у Олежки камин был. Они любили сидеть рядом, в мягких удобных креслах и смотреть на огонь.
Сухие березовые дрова уютно потрескивали, Лина держала в руках большую чашку с какао. Ее тянуло к огню, и она обычно садилась ближе на расписную подушечку и пила какао маленькими глотками.
За окном кружилась непогода, а Лина жмурилась, наслаждаясь этим вечером вдвоем с Олежкой.
Лина вздрогнула.
Ну почему эти мысли возникают так не вовремя? Почему она до сих пор так и не смогла забыть Олега?
Прошло целых пять лет…
Лина забылась и почти беззвучно прошептала:
– Олежка…
Виль почувствовал, как непонятная злость вдруг затопила его сердце. Слабый ментальный блок слетел, не выдержав накала чувств Лины, и охотник полностью ощутил всю ее боль, гнев и растерянность.
Мужчина вдруг, сам не ожидая от себя ничего подобного, неожиданно спросил:
– Кто он?
Лина вздрогнула.
– Он? Вы о чем? – растерянно проговорила она, проводя рукой по лицу и будто просыпаясь.
– Тот, чье имя ты так часто повторяешь, – хмуро произнес охотник и тотчас замер, выругавшись про себя.
“Одинокий меня дернул!”
Нет, это был не Одинокий. Его дернул черт.
Но слово не воробей.
Хорош наставник, нечего сказать.
Вот сейчас Виль куда лучше понимал своего мастера, который никогда не брал в ученики женщин.
Слишком много мороки. Слишком велика вероятность привязанности. Как правило, ничего хорошего из этого не получалось. Вообще, не дело девушке жить в форпосте вместе с мужиками. Не дело.
Во времена Одинокого, говорят, были форпосты, в которых жили только охотницы.
Но те времена давно прошли.
Наставник был прав. Многолетняя выдержка отказала Вилю и желваки заходили на его скулах.
– Можешь не отвечать, ученица, – с трудом сглатывая вдруг образовавшийся в горле ком, сказал Виль.
Он, чувствуя непонятное смущение, отвернулся и попытался вернуться к состоянию, вызванному медитацией.
– Даже не собираюсь! – вдруг закричала Лина и вскочила на ноги. – Это не ваше дело!
Глаза девушки засверкали, щеки раскраснелись. Волосы разметались по плечам и сейчас она казалась Вилю одновременно грозной воительницей и растерянной маленькой девочкой.
– И вообще… Вообще оставьте меня в покое наконец!
Лина развернулась и бросилась вон.
