Айдол-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко
[+135, -0] Почему люди соглашаются с тем, что после 25 лет наступает старость? Что за ерунда, вы всё ещё молоды! Если вы доживёте до 100 лет, то это будет всего 25 % вашей жизни?? Разве это не молодость? Вам предстоит попробовать, пережить, испытать ещё столько вещей. Правда, я не понимаю, откуда у людей такая установка по отношению к молодым людям?
Бах! С шумом открывается дверь, заставив вздрогнуть от неожиданности хозяйку кабинета. В дверь врывается невестка.
— Мама, мама! — кричит она, бросаясь к МуРан, — Эта ЮнМи! Страшно сказать, какой ужас показывали по телевизору! Она говорила ужасные вещи и рядом с ней были мужчины… Без штанов!
— ИнХе! — произносит бабушка, испугавшись хлопнувшей двери и от этого с острым неудовольствием смотря на невестку, — Я занята! Закрой дверь с той стороны!
— Но… — теряется от её тона невестка, — это же важно… Это ведь касается ЧжуВона…
— Я сказала — закрой дверь с той стороны! — рявкает на неё из-за стола МуРан.
— А, да. Спасибо, мама… Простите, что потревожили…
С поклонами, пятясь задом, ИнХве закрывает за собою дверь с приказанной стороны. Бабушка, секунд пять смотрит на дверь.
— Избаловала сына, — шипит в её сторону она, — а теперь бегает — спасите, помогите! Курица…
Недовольно фыркнув, хозяйка кабинета возвращается к чтению.
[+121, -75] Я жила в Корее 12 лет, а затем переехала в США. Когда я жила в Корее, у меня была страшная депрессия. С младшей школы я должна была находиться в академии до 9 вечера. Посещение академии английского языка было основой основ, и длились занятия 4 часа. Моя мама хотела, чтобы я заботилась также и о своём теле, поэтому отдала меня на балет. В Корее меня заставляли ходить на балет, а там меня заставляли придерживаться жёсткой диеты, поэтому в 5 классе я весила всего 28 кг. В итоге, когда у нас проводился ежегодный медицинский осмотр, врач измерил мои рост и вес и сказал, что я вешу меньше всех во всей школе. Все те 5 лет начальной школы мне хотелось просто сдохнуть. Всегда, когда я получала плохую оценку на экзамене, моя мама била меня и сравнивала с другими. У меня исчезла всякая уверенность в себе. У нашей семьи были деньги, поэтому мама могла связаться с самыми известными репетиторами, и стоило в окрестностях открыться очередной обновлённой академии, меня тут же отсылали туда. В 3 классе я как-то получила 100 % по математике и языку, и родители купили мне в подарок новый сотовый телефон, который я очень хотела получить. Но на следующем экзамене я получила 90 %, и мама разбила мой новый телефон молотком. Однажды я с треском провалилась на каком-то экзамене. Это было в 4 классе, кажется? Мама бросила в меня кухонный нож и сказала, чтоб я — сдохла. Она сказала, что дети, которые не умеют учиться, не достойны жить. В то время я и правда часто думала о том, что мне лучше умереть. Мама у меня получила диплом магистра за границей, а отец — доктор наук в бизнес-администрировании. Они были такими умными, а их дочь родилась тупицей, и это на меня так давило. Я всерьёз задумывалась о самоубийстве, когда училась в младшей школе. Я старалась, как могла, но почему же не было результата? …
Моя мама была из тех людей, которые зверели от одного неправильного ответа из 10 вопросов, даже если остальные 9 ответов были правильными. Она не хвалила меня, если я не набирала все 100 %. А потом я переехала в США и жизнь обрела краски. Серьёзно, корейская система, где люди живут и гниют над учёбой, это просто зло.
Бабушка вздыхает, снимает очки и кладёт их на стол. Трёт пальцами глаза, уставшие от чтения мелкого шрифта.
— Похоже, — прервавшись, произносит она вслух, — система образования перестала справляться со своею работой. А может, и не только она…
Бабушка опять трёт уставшие глаза. В этот момент вновь звонит сотовый телефон.
— Здравствуй, СоРи, — приветствует собеседницу бабушка, ответив на звонок, — ты единственная, кто мне сегодня ещё не позвонил.
Время действия: этот же вечер
Место действия: дом мамы ЮнМи, маленькая кухня. Мама, сидя напротив старшей дочери, участливо смотрит на то, как та угрюмо ест. СунОк вернулась после дополнительных занятий университета. У неё — экзамены.
— Устала, дочка? — участливо спрашивает мама.
Дочка молча кивает и продолжает жевать.
— Трудное занятие было? — спрашивает мама.
СунОк, опять же, молча, отрицательно крутит головой, смотря куда-то мимо неё.
— Что-то случилось? — спрашивает мама.
Дочка переводит взгляд на мать, похоже, хочет сказать одно, но потом передумывает и говорит другое.
— От меня подписчики уходят, — печально говорит она.
— Да ты что?! — пугается мама, — Много ушло?
— Больше трёх тысяч, — вздохнув, говорит СунОк.
— Как же так? — взмахивает руками мама, — А почему?
— Из-за тонсен, — посмотрев на маму взглядом — «а то ты не догадываешься?», — отвечает СунОк.
— Почему — из-за неё? — словно не поимая взгляда дочери, возражает мама, — Может, совсем не из-за неё?
— Если бы не из-за неё, то тогда бы о ней они бы не писали! — громко восклицает СунОк.
— Писали? — переспрашивает мама, — А что о ней пишут, дочка?
Дочка поднимает на маму глаза и, после паузы, вздыхает.
— Ма, — говорит она, — ну что могут написать люди, когда они недовольны?
— Недовольны? Чем они недовольны?
— Ма, давай не будем выяснять подробности. Ты расстроишься, у тебя поднимется давление.
— Всё со мной будет в порядке, — отмахивается мама от этих слов и настаивает, — скажи, чем люди недовольны?
— Всем, — помолчав, припоминая, говорит СунОк, — воспитанием, ЮнМи и моим, поведением, словами, одеждой… Всем.
— А что не так у вас с одеждой? — обежав глазами дочь, не понимая, спрашивает мама.
СунОк пожимает плечами.
— Не знаю, — говорит она.
На некоторое
