Депутат - Алексей Викторович Вязовский
Когда тебе говорят «да», это значит «да». А если говорят «да, но…», это означает «нет». Вот так вот… Чтобы не питать лишних иллюзий.
— Давайте по новой партии поговорим, — со вздохом сказал я.
— А самому на президентские выборы выдвинуться? — испытующе посмотрел на меня Ельцин. — А потом снимешь кандидатуру в мою пользу?
Ничего себе! Работать клоуном у пидорасов? Или это проверка такая? На лояльность?
— Не готов против вас пойти даже понарошку, — с каменным лицом ответил ему. — Я, Борис Николаевич, вам всем обязан. Что люди обо мне подумают?
— Тут мнение есть, — с прищуром посмотрел на меня президент, который обдумал мои слова. — После второго срока тебя на самый верх двинуть. Ты у нас сейчас популярен, люди тебя любят. А то, что судим… Ну, снимем тебе судимости за заслуги перед Родиной. Ты как? Пойдешь в преемники?
— Ни за что! — отчеканил я. — Все что угодно, только не это, Борис Николаевич!
— Жаль, жаль, — с разочарованным видом покивал Ельцин. — Ну как знаешь… Я на тебя рассчитывал…
Нашли дурака, — думал я. — Ему самому бы на второй срок попасть, а он о преемнике думает. Рейтинг почти нулевой. Провокация, обычная провокация… Мимолетная одобрительная искорка, промелькнувшая в глазах президента, сказала мне всё лучше всяких слов. Меня проверяли, и я проверку прошел. Кто-то надул Хозяину в уши, что я решил воспользоваться своей известностью и выдвинуться на выборы. Вот тогда мне точно конец…
— Ну, давай, чего там у тебя… — пробурчал Ельцин, делая вид, что недоволен мной. Хрена с два у него получилось.
* * *
Мы ехали на новоселье. Свой дом, наконец, закончил и Карась, который, в отличие от меня, то ли излишним пафосом не страдал, то ли сильно недооценивал зависть людскую. Вовка построил дом во Владимирской области, в деревне своей бабули, где провел пионерское детство. Более идиотский способ закопать двести тысяч долларов даже представить сложно, но он сиял как медный таз. Вовка был совершенно счастлив. И даже ненавидящие взгляды друзей детства, превратившихся из пухлощеких сорванцов в деревенских алкоголиков, его не смущали. Карась нам все уши прожужжал, рассказывая, какие здесь водятся белые грибы и какого размера растет окунь. Или наоборот… Я за свои две жизни так и не сподобился разобраться ни с тем, ни с другим. Из животного мира я был хорошо знаком только с килькой в томате и котом Барсиком, которого недавно купили Машке. Впрочем, разум не оставил Вовку окончательно, и дом получился довольно небольшим, квадратов на восемьсот, что было лишь немногим меньше общей площади жилого фонда всей остальной деревни.
— Сожгут, — со знанием дела окинул окрестности взглядом Димон Китаец. — Зуб ставлю, Серый, сожгут. Местные ему ни за что не простят, что он поднялся так.
— Да, охрану нужно поставить, — согласился я, в свою очередь, разглядывая в окно Гелендвагена брусовые домики, выходящие на улицу тремя подслеповатыми окошками. Домики стандартные для Нечерноземья: шесть на восемь примерно…
— И трактор покупать надо, — продолжил Димон, когда Гелик, взрыкнув всеми тремя литрами движка, проехал очередную колдобину, заваленную рыхлым снегом.
— Редкостная жопа, братан, — кивнул я. — Никогда не понимал тяги к природе. И как они, блядь, тут живут…
— Да уж не хуже нас, — усмехнулся Димон, резко выкручивая руль. — Без разборок и пальбы. Только бухло у них дешевле, и бабы стремные.
Дом замаячил на горизонте, словно грозовая туча. Он был здесь абсолютно чужероден, смотрясь в умирающей деревне как бык в стае лягушек. Три этажа плюс мансарда… Четырехметровый забор из дикого камня… Ну нормально, по-пацановски так… Красный кирпич, башенки, все как положено.
— Где твой доспех, рыцарь? — Димон обнял Карася, когда мы заехали во двор деревенского замка. Впрочем, Вовка юмора не оценил и на полном серьезе ответил:
— В прихожей стоит.
Да, прихожую в пятьдесят квадратов площади украшал готический доспех, который Вовка с немыслимыми ухищрениями сначала купил на каком-то аукционе, а потом припер во Владимирскую область. Щуплый, низкорослый железный парень едва доставал мясистому Карасю до плеча, чем расстраивал того несказанно. После сборки этого чуда средневековой техники он лишился всех иллюзий, а потому рыцарь выполнял строго утилитарную функцию: он держал в руках поднос, куда Вовка бросал ключи от машины.
Все остальное было стандартно: плитка под мрамор, много хрусталя, непонятных картин с березками и вычурная мебель с непременной позолотой. Безумный новорусский стиль, который носил в народе название «дорого-бохато». Именно такая обстановка делала счастливыми людей, которые выросли в коммуналках, и которых внезапно ёбнуло по пустой башке полным мешком денег. Впрочем, не суди, и не судим будешь. Я теперь и на свою обстановку поглядывал морщась. Пролистывание кучи журналов с интерьерами, которые покупала Ленка, поставило мне неотвратимый диагноз: Лох! Беспредельно богатый лох. И даже позолота унитаза дико раздражала каждый раз, когда я посещал то самое заведение.
А вот гостиная порадовала. Больше ста квадратов, с камином, куда я мог войти, не наклоняясь, и чучелом медведя, который протянул вперед когтистые лапы. За длинный стол, уставленный горами дымящегося шашлыка и бутылками, могло уместиться человек сорок. Круть!
— Серый! Братан! — заревели присутствующие. — Живой! Здоровый! Мы чуть не обосрались, когда НТВ смотрели!
— А на хрена вы его смотрите? — пробурчал я, обнимаясь и похлопывая каждого по спине. — Его вообще смотреть нельзя. И без террористов обосраться можно. Этот канал запломбировать надо.
— Ну ты даешь, Хлыст! — укоризненно посмотрел на меня Профессор, который, по воровскому обыкновению, руки не подал. С его статусом чревато может быть. — С ментами и гэбней в одну упряжку пошел…
— В расход отправить пообещали, — едва слышно ответил я. — Решили мной дыру заткнуть, твари. Скандал международный, понимаешь ли, позор на весь мир…
— А, вон оно чего, — криво усмехнулся старый вор. — А я, грешным делом, подумал, что ты головой тронулся. Тогда понимаю… Зашквара в этом нет, я это людям обосную в два счета…
Следом приехал Гриша Копченый, который привез целый автобус фотомоделей. Впрочем, когда выключаются камеры и тухнут софиты, то все фотомодели становятся обычными блядями, только чуть подороже. Сюда они приехали именно в этом качестве, ведь у Карася в доме, как назло, нет ни одного софита, зато есть шесть спален и баня. Фотомодели всегда блюдут фигуру, как я слышал, но, видимо, не сегодня. Они по-хозяйски уселись за стол, шашлык на котором начал исчезать с пугающей скоростью. Видимо, девчонки решили заранее компенсировать предстоящий расход калорий.
— Ну, за новоселье! — поднял я бокал, но братва зашумела и замахала руками. У них был свой тост.
— Братан! — встал Карась. — Ты, в натуре, такой жесткий,
