Хозяйка драконьего замка - Екатерина Белова
Как-то я читала, что в Древнем Риме детям рабов ломали первый шейный позвонок, делая их покорными и верными. Наверное, и Аш был сейчас таким же. Человеком со сломанным атлантом. Он уже забыл про все свои вопросы и его интересовала только одна вещь — быть рядом с госпожой и выполнять все ее прихоти.
Ужас был сильнее удовольствия. К тому моменту, как Аш отстранился, меня уже потряхивало от холодка, ползущего под кожей.
— Нет, пожалуйста! — надавила на плечи со всей силы и откровенно взмолилась. — Иди спать, Аш, завтра нас ждет долгий день.
С таким же успехом я могла бы двигать гору и уговаривать эхо, но, к моему удивлению, тот чуть отстранился
— Не гони, госпожа, — от просьбы в его голосе мне стало совсем плохо.
— Уходи, — пискнула совсем уж слабо, и… Аш сдался.
Я только и успела почувствовать, как прогнулась кровать под его весом, а после подлетела вверх, когда генерал поднялся. Несколько секунд лежала зажмурившись и вцепившись в одеяло, пока не поняла, что Аш ушел.
Драконий жар, протопивший комнату до адского пекла, исчез с ним вместе, и стало зябко.
Закутавшись в одеяло с головой, я принудила себя закрыть глаза, но сон не шел. Так и ворочалась с боку на бок всю ночь, то окунаясь в обмоточную полуявь, то всплывая на поверхность сероватого рассвета.
Утро встретило меня хлопочущей Дорин, около которой крутилась старшая дочка, расставляющая тонкими ручками посуду на столике. Совсем малышка. Кажется, ей восемь лет всего.
— Да оставь ты эту посуду, малышка, — сказала сонно. — Уронишь еще, вон ты какая тонкая.
— Вы проснулись, вейра! — Дорин всплеснула руками. — А я платье ваше отпарила и кружева новые подшила, и завтрак вам только-только накрыла. Мне Лиле помогала.
Лиле всего восемь и ей надо играть в игрушечную посуду, а не в настоящую.
— Подойди ко мне, малышка, — позвала тихо.
Один из привезенных сундуков с моими вещами уже успели занести в покои, и удачно поставили рядом с кроватью. Я повозилась в вещах и извлекла на белый свет тряпичную куколку с фарфоровой головкой, оставшуюся Виве на память от старой сытой жизни. Вот и пригодилась куколка.
— Держи, — сунула в руки подошедшей девочке куклу. — Твоя будет. Смотри, какая хорошенькая.
Лиле порозовела от смущения, оглянулась на мать, а после сцапала куколку. Глаза у нее заблестели от неприкрытой детской радости.
— Спасибо, вейра Бельх, это очень щедрый подарок, — голос у Дорин опасно задрожал от подступающих слез, а мне сделалось совсем неловко.
— Да ерунда, кукла старенькая, попозже сошью ей новую подружку, — сказала с улыбкой. — Ты не заставляй дочку работать, малышка же совсем.
Настроение у меня было минорным и тоскливым, и я не видела смысла особо притворяться перед Дорин. Но вот девочке хотелось сделать приятное.
Дорин пряча мокрые глаза, принялась суетиться с платьем и прической, предварительно усадив меня как раз за угловой стол, поскольку в покоях не было ни зеркал, ни туалетного столика.
— Положено работать, вейра Бельх. Весь Леяш работает, ни для кого исключений нет. Даже совсем малыши помогают взрослым, иначе здесь не выжить.
— Пусть у меня работает, — предложила грустно. — Будет по поручениям бегать. На кухню, к тебе, к Дарко, да и по мелочи поможет. Да вон хоть бумагу с пером принести.
Тут Дорин не выдержала и разревелась окончательно, так что мне пришлось отпаивать ее горячим чаем. Ну а печенье, на редкость приличное на вкус, я скормила Лиле, с которой попутно договорилась о грядущей работе.
Ну прелесть, а не ребенок. Печенье ест, куклой играет, чернильницу приносить согласна.
Я в свое время очень хотела дочку, но, видимо, бог здраво рассудил, что раз нет приличного мужика, то и ребенка не положено. На миг где-то глубоко в душе мелькнула мысль, что дочка была бы очень хорошенькая, с волосами, как черный атлас, с глазами, подобными грозовому небу. Разве что характер был бы твердый, как меч.
В груди похолодело. О чем я только что подумала?! Со звоном опустила чашку на блюдце силой растерла лицо, пытаясь прогнать дурацкие мысли, а когда, наконец, успокоилась и опустила руки, натолкнулась взглядом на знакомый сапог из лаковой кожи.
Генерал сидел на подоконнике, поджав одну ногу и окидывая меня изучающим взглядом, словно миг назад прочитал мои очень странные фантазии про дочку. У меня аж в боку закололо от ужаса, как бывает от долгого бега.
— Аш, ты уже проснулся? — я жалко улыбнулась, проклиная минутную слабость.
Рядом с этим конкретным драконом все шло наперекосяк. То мне поцеловать его надо, то попросить, то вот Забвение… Может Аш распространяет какое-то заколдованное биополе, в пределах которого не работает прагма?
— Проснулся, — сказал он тихо и без улыбки. После перевел взгляд на Дорин: — Брысь, девчонки, мне с госпожой потолковать надо.
Дорин поспешно вытерла глаза прямо пальцами, схватила дочку и исчезла раньше, чем я моргнуть успела. Но я не сердилась, что на приказ генерала она реагировала охотнее, чем на мой. Аура у генерала была такая, принудительная.
— Строительство идет полным ходом, госпожа, — Аш чуть наклонился вперед, впившись в меня серо-стальными глазами. — Отремонтированы большинство домов до осени, а за лето их успеют укрепить и довести до ума в щадящем режиме работы, хранилище восстановили полностью. Посты расставлены по всей провинции, но я пока не проконтролировал, а вся проблема в полях. Ифриты потравили магией, ядом за милю несет. Если не почистить, ко второй зиме вымрем.
— А первую зиму протянем? — ночи метаний мне хватило, чтобы выкинуть из головы глупости и войти в рабочий режим.
Аш дернул углом губ. И не поймешь сразу — усмешка или досада.
— В первую зиму лес от зверья почистим, его хоть и мало, но найдется. Но без хлеба придется плохо, — темный взгляд приобрел задумчивость и цепкость. — Мне кажется… я откуда-то знаю, что на голом мясе мы протянем недолго. Словно долго жил в таком… животном режиме, и мне не понравилось. Знаешь об этом что-нибудь, госпожа?
Сказал
