Хозяйка драконьего замка - Екатерина Белова
Но никогда, ни разу за свою жизнь я не пересекла черту. У меня были принципы и гордость. Честь, если угодно. Было ожидаемо, что Забвение так или иначе сделает генерала послушным моей воле, но… не так! Не настолько ужасно. Он же практически стал другим человеком, и Вальтарта на две недели потеряла одного из самых сильных воинов. Возможно, самого сильного, если следовать порядковому счету. Он же первый генерал, а не пятый, как Дареш.
— Не плачь, госпожа, — тихо сказал знакомый хрипловатый голос. — Мне очень не нравится, когда ты плачешь.
Щеки коснулась чуть шершавая подушечка пальцев и стерла мокрую дорожку.
Я испуганно подскочила, врезавшись со всей силы в каменную грудь. Аш тут же бережно сгреб меня в объятия, граничившие с бойцовским захватом, и, как умел, утешающе погладил меня по волосам.
— Как ты здесь оказался? — вместо раскаяния на меня снова нахлынуло возмущение. — Дверь же заперта!
— Я же дракон, — добродушно напомнил Аш. — По стене забрался. Так-то я на крышу лез, а услышал, как ты убиваешься, и свернул.
Покосилась в сторону распахнутого окна и заново поразилась, насколько бесшумным и невесомым умеет быть этакая махина. Вон, всю кровать занял, повернуться негде.
Сама я в его руках смотрелась наподобие куклы Барби, придавленной кем-то вроде… дракона.
Надо воспользоваться его покорностью, мелькнула мысль на задворках сознания. Просто попросить разорвать договор, и он даже не спросит, какой, будучи ручным и послушным, будто щенок. Согласиться, лишь бы угодить мне. Во рту скопилась горечь, тело противно обмякло.
«Попросить?» — спросила про себя, но, паучок, конечно, промолчал.
И правильно. Нечего переваливать ответственность на других, своей головой думать надо.
В груди расцвело знакомое чувство мягкого, но доброго давления, словно меня ведут, как несмышленое дитя, направляя, подталкивая, обучая и… Вынуждая принимать решения, которые я не готова принимать.
Не окажись в моем кармане Забвения, согласилась бы я заключить договор с генералом на его условиях? Или выкрутилась бы иначе? Но зелье лежало в моем кармане. Козырь сделал меня безрассудной и скорой на расправу.
Но даже если я совершила ошибку большую, чем сама предполагаю, второй не будет. Я не разорву договор, не обманом, ибо у всего на земле есть плата. Я сделала своим рабом генерала, и у полученной выгоды есть соответствующая плата. Мне ли не знать, что случается с теми, кто хапает и не платит. Пусть все идет своим чередом.
С сердца словно могильная плита свалилась.
Теперь, когда решение было принято, стало легко и просто лежать в теплых и бережных руках, вдыхая притягательный запах, от которого немного кружилась голова и подламывались колени. Тело размякло, как хлеб в воде, встроилось в уютное тепло объятий. Страх ушел.
— Тебе выдали покои? — спросила тихо, из-под ресниц разглядывая обрисованное темнотой лицо.
Все же генерал слишком огромный. Ладный, атлетически сложенный, совершенный для какого-нибудь глянца или постера, но вблизи ощущаемый скорее живой машиной, собранной по человекоподобному образцу. Чистый животный магнетизм соседствующий с мощью противотанкового орудия. Разве что на личико хорош уж слишком.
— Мне выдали покои? — Аш ощутимо удивился, а после снисходительно пояснил. — Я сам взял. Буду сторожить тебя с комфортом, госпожа.
— Это хорошо, — признала вынуждено.
Одной головной болью прочь. Хоть генерал и деградировал, но базовые навыки сохранил в полном объеме. Убил же он этих ифритов. Справился за полчаса. Честно говоря, даже знать не хочу, как он это сделал, но интуиция мне подсказывала, что эффективность связана с радиусом атаки или вроде того.
— Я убил ифритов, как ты и просила, — прервал мои размышления Аш и буквально засиял солнышком.
Ну прямо щеночек, требующий ласки хозяина. Я мгновенно насторожилась и не зря.
— Я чувствую вселенскую усталость, ужас и всякие переживания, — продолжил он с на редкость жизнерадостным видом. — Мне требуется поощрение.
Глаза я выпучила не хуже Гирпа. Чего-чего он чувствует? Ужас? Тот самый генерал, который повернулся к ифриту спиной, чтобы тот ему обзор на меня не загораживал?
Подняла руку, чтобы проверять у себя температуру, и мир подло перевернулся. Меня буквально раскатало по кровати, а сверху навалилась живая гора мышц. Жесткие пальцы нежно скользнули по щеке, перешли на горло, потом вернулись, чтобы коснуться губ. Я даже не сразу поняла, что пальцы сменились губами, втягивая в жадный поцелуй.
Несколько потрясенных секунд я видела нас с Ашем словно со стороны: переплетенные тела, наэлектризованная касаниями кожа, жаркое солнце, бьющееся где-то внутри живота, постепенно захватывающее в свой свет. Это ощущалось правильным. Горячим. Ровно таким, как и должно быть.
Последняя мысль испугала меня до крайности. Я буквально взвилась из объятий не хуже вполне натурального дракона. Нетушки. Ни за что! У людей, делающий качественный бизнес, должна быть холодная голова, а не набитая опилками и сердечками.
Аш поймал меня раньше, чем я дала деру. Прижал. Развернул в себе, словно я была легкой, как из папье-маше, окунул в темный омут взгляда.
— Что случилось, госпожа?
Голос звучал хрипло и тихо. Каким-то странным образом я слышала, как колотится его сердце, подобно тяжелой повозке, летящей с обрыва. От шока у меня словно зрение улучшилось. Я видела глаза, наполненные откровенной темной страстью и одновременно тревогой, припухшие от поцелуя губы. Он даже сжимал меня сильно, но бережно, словно держал в руках драгоценность.
— Уходи, — сказала хмуро. — А в качестве поощрения дам тебе любые покои в своем Гнезде. Выберешь по душе, когда распечатаю территорию.
То есть, если распечатаю территорию, но дракону об этом знать необязательно. Завтра разберемся, какое ему поощрение по душе.
— Но я не хочу уходить, — Аш навалился на меня с новой силой, приковывая к кровати всем весом.
Накинулся с новыми поцелуями, вымогая откровенно животный отклик. В каждом человеке есть немного от зверя. Во мне звериной сути хоть и было ровно на белочку, но она всеми коготками хотела получить этого конкретного мужчину прямо сейчас. Чтобы жарко, чтобы глубоко, до искр из глаз.
Доводы разума, походу, на тело не распространяются.
Меня остановил не разум, а стыд. Аш все-таки не сознает своих действий, а когда осознает… Вряд ли ему понравится,
