Изгой (СИ) - Дмитрий Шатров
Рядом стояла рыжая-фиолетовая, с бутылкой «Арман де Бриньяк» в правой руке.
В моём представлении великосветские девушки должны были себя вести немного не так. Да и Димыч похоже, тоже слегка растерялся.
— Присяду? — кивнула она на стул рядом со мной.
Вторая рыжая стояла над Димычем, но того долго упрашивать не пришлось. Он быстро пришёл в себя, вскочил и галантно помогал даме усесться.
Я просто пожал плечами: садись, если хочешь. Кто же тебе запретит. Да ей, собственно, разрешения и не требовалось. Спрашивала, только чтобы соблюсти этикет.
— Предлагаю сразу перейти на «ты», — с ходу предложила рыжая фиолетовая. — Анна, ты с нами?
Последняя фраза предназначалась Снежной королеве. Та закатила глаза, показывая своё отношение к выходке одинаковых подруг, нехотя встала, но всё же присоединилась к нам, усевшись на последнее свободное место. Попытку Дмитрия отодвинуть ей стул, она пресекла ледяным взглядом.
— О, брудершафт⁈ — воскликнула вишнёвая рыжая и щёлкнула пальцами. — Гарсон, бокалы!
Цветастый жилет бармена размылся пёстрым мазком, и на столе появились высокие, узкие, прозрачные как слеза.
— Откроешь?
Фиолетовая рыжая протянула мне бутылку с горлышком в чернёной фольге и золотистым пиковым значком на пузатом боку.
Поведение девушки было, мягко сказать, вызывающим, но мне импонировало. Вот здесь прямо-таки напрашивалось замечание Мишеньки о вульгарности и недостатке манер, но он промолчал. Да и хрен с ним. Не очень-то и хотелось выслушивать.
— Почему бы и нет? — пожал я плечами.
Через минуту хлопнула пробка, к потолку взметнулся пенный фонтан, фужеры накрыло белыми шапками.
— Мари. Младшая графиня Дибич, — представила сестру фиолетовая рыжая.
— Катрин. Младшая графиня Дибич, — отзеркалила фразу вишнёвая рыжая и с ухмылкой добавила: — Реверансов не ждите.
— Прошу проявить снисхождение, Ваши Светлости, — со смущённым видом вскочил Менделеев. — Я позволил себе лишнего, но ваша неземная красота не могла оставить меня равнодушным.
— Ой, вот только давайте без этого, — отмахнулась Мари.
— Не при дворе. Лишние расшаркивания необязательны, — добавила Катрин.
Но, судя по румянцу, покрывшему щёки с ямочками, комплимент Дмитрия доставил им удовольствие.
«Ёкарный бабай, не перепутать бы, — подумал я, стараясь запомнить девушек по цвету. — Мари — вишнёвая. Катрин — фиолетовая».
Их фамилия мне ни о чём не сказала. Герб — золотой щит, три поля, орёл, лиса с петухом в зубах и три чёрных орлиных крыла — тоже. Поэтому я не стал заморачиваться и просто назвал имя приятеля и своё:
— Менделеев Дмитрий. Смолл. Мишель.
После чего мы с девушками сплелись руками, пригубили шипучего напитка и чмокнулись в губы. В носу тут же защекотало от запаха медных волос и фиалок — наверное, такие духи. И сочетание мне понравилось. Дмитрий же был на седьмом небе от счастья.
— А ваша подруга? Вы её не представите? — спросил он, отставляя бокал.
Я посмотрел на блондинку, зацепился взглядом за родинку на щеке и попытался вспомнить, где её мог раньше видеть. И перстень с гербом, разделённым на четыре поля — два красных с орлом и два бело-синих с медведями — тоже показался знакомым.
— Я вполне могу представиться и сама, хоть и не одобряю такого вопиющего несоблюдения этикета, — вспыхнула Снежная Королева. — Анна. Княжна Хованская. И прошу запомнить, на «ты» с вами я не переходила.
Она, чуть кивнула, выделив интонацией «на ты» и «с вами». Причём последнее прозвучало уничижительно.
«Ах вот оно, что. И в самом деле похожа. Мать? Или тётя?»
В памяти всплыл Суд Чистой Крови и княгиня Хованская в военном мундире. Но уточнять не стал. Меня задел её пренебрежительный тон.
— А что так? — спросил я, лениво приподняв правую бровь.
— Не считаю возможным, — высокомерно заявила та, вскидывая подбородок.
— Не поясните, княжна? — продолжал настаивать я.
— Вижу, вы с приятелем украшений не носите, — проговорила она, как бы между прочим, мазнув взглядом по пальцам моим и Дмитрия, и поправила перстень на своём.
Намёк на разницу в статусе был более чем прозрачен, но на меня такое не действовало. И Менделеев, кстати, тоже ничуть не смутился.
— И что с того? — усмехнулся я, изобразив безразличие.
— Не обращай внимания на кузину, Мишель, — вмешалась Катрин, которую я пока ещё воспринимал, как фиолетовую рыжую. — Она только что выпустилась из Смольного. Нахваталась столичной спеси.
— Но мы быстро выбьем из неё эту дурь, — подключилась Мари (вишнёвая рыжая) и, обняв Анну за шею, жёстко зажала в сгибе руки и взъерошила волосы. — Да, бледнолицая?
— Мари, что за выходки⁈ — вырвалась та с негодующим восклицанием, поправляя причёску. — Что о тебе подумают люди?
— Что подумают? — вишнёвая рыжая приняла озадаченный вид, после чего просветлела лицом. — Так ведь можно спросить. Дмитрий, Мишель, вот вы что сейчас обо мне подумали?
— Давайте лучше закажем еду, — примирительным тоном пробубнил Менделеев. — Человек ждёт.
Стюард, с любопытством слушающий нашу пикировку, подался вперёд и приготовил блокнот с карандашиком. Записал пожелания и убежал. А вскоре вернулся с заказом.
Снежная королева и тут выпендрилась. Ей принесли яйцо всмятку в специальной серебряной рюмочке, со специальной серебряной ложечкой. Тост. И апельсиновый фреш. Остальные заказали английский завтрак и чай с молоком. Я — так сразу две порции. Жрать хотелось, как медведю бороться.
* * *
Какое-то время работали ложками и челюстями.
Пока княжна ковыряла своё яйцо и цедила сок, аристократично оттопырив мизинчик, я расправился с первой тарелкой и принялся за вторую.
— Тоже не любишь фасоль? — спросила Катрин, заметив, что та осталась нетронутой.
— Му-гу, — промычал я с набитым ртом, с усилием протолкнул откушенную сосиску в пищевод и добавил: — я больше по мясу.
— Наш человек! — рассмеялась она и панибратски хлопнула меня по плечу.
Анна скривилась, будто нюхнула нашатыря. Я же никак не отреагировал — уже отметил, простоту общения сестёр. Да, замашки где-то мужские, но выглядело это органично, без показной грубости и нарочитой вульгарности. Скорее всего, была тому причина, но мы пока недостаточно знакомы, чтобы её выяснять.
Близняшек же, похоже, условности не смущали.
— Чем занимаетесь, господа? — в лоб спросила Мари и, судя по новой гримаске княжны, вопрос выходил за рамки приличий.
— За какой надобностью в наши края? — вторила сестре Катрин, с таким видом, словно Дикие Земли принадлежали лично ей.
— Денег хотят заработать, что непонятно, — буркнула Анна в сторону, но так, чтобы мы услышали.
— Отнюдь, — включился в разговор Дмитрий, нацепив на лицо выражение сибарита. — Денег у нас более чем достаточно.
Приятель обобщил, а я не стал поправлять. Это сейчас у меня финансы поют романсы, но у Рода-то денег овердохрена. Впрочем, родственника Монте-Кристо из себя строить не стал, отдал инициативу
