В гостях у Рема или разведчик из будущего (СИ) - Птица Алексей
— Он не будет нас слушать.
— Будет, пока будет, просто надо активизировать наши усилия на этом направлении и набирать новых людей в свои ряды, сплачивать их и заставлять работать на нас. Источники финансирования у нас свои, и мы можем позволить себе выплачивать премии нужным людям.
— Хорошо, я подумаю.
— Да, кстати, что там решили с этим человеком с митинга? — вмешался в разговор Грегор Штрассер.
— Это каким?
— Ну, этим, что у нас на митинге выступил, а потом участвовал в первых рядах в событиях на Бальтенплац.
— А, это к Вальтеру, я ему поручение давал разобраться.
— Вальтер, что скажешь?
— Это вы о фон Меркеле? Да, он получил от меня двести марок и, весьма довольный, ушёл зализывать свои раны. Довольно перспективный человек, но появился один нюанс — его вызывал к себе на беседу человек Геббельса.
— И каков результат?
— Судя по всему, его отправят на курсы ораторского искусства, и на этом всё, хотя возможно, что предложений он получил несколько, но то ли не согласился, то ли его забраковали. Не знаю точно, я тоже ходатайствовал об отправлении его на курсы, может быть, именно поэтому человек Геббельса и приезжал для разговора с ним.
— Делай его лейтенантом, как только отправят на курсы или сразу после них, и проверяй в деле, но постепенно. Подкинь ещё денег, хотя его зарплата, как офицера, уже возрастёт намного. Определи в штаб на ключевую должность, не сразу, конечно, но к весне 1930 года он уже должен стоять на нужной нам должности.
— Хорошо, сделаю, если его не перехватят люди Гитлера или ещё кого.
— Если и перехватят, не велика потеря, но всё же стоит бороться за каждого неординарного в нашей среде человека.
— Учтём. И я хотел бы узнать, что мыслят другие партии.
— Это предмет для другого разговора, они знают о наших противоречиях и, в свою очередь, начинают торг с Гитлером, показывая, что ему с ними придётся считаться и договариваться или даже принимать в коалицию, потому как штурмовики СА численно слабее «Стальных шлемов». Да и многие из штурмовиков одновременно состоят и в «Стальных шлемах», и все об этом знают. И ещё, должен сказать, что никто Гитлера до сих пор не воспринимает всерьёз. Если нас вынудят, то мы выйдем из неё, тем самым ослабив и отомстим ему.
— Не согласен, всё может быть совсем наоборот.
— Может… у нас мало людей в их рядах, и они там не занимают ключевых позиций. Этот вопрос мы выясним позднее.
— Ну, хорошо. Тогда предлагаю обсудить ещё один вопрос, который меня волнует, как немца, что мы будем делать с…
Разговор переключился на более спокойные темы и ушёл далеко в сторону от изначальных. Беседа продолжалась ещё некоторое время под неторопливую беседу с распитием дорогих сортов пива, пока, обсудив все насущные вопросы, партийные боссы не покинули это место, разъехавшись по своим делам.
* * *Новое событие настигло Шириновского, как это часто случается, абсолютно внезапно. Ещё вчера он являлся труппфюрером, а сегодня он уже обертруппфюрер, и ему твёрдо пообещали, что после окончания курсов, он может рассчитывать на офицерское, о чём торжественно объявили перед строем, выдали направление на курсы и зачитали представление о выдвижении его на получение специального офицерского звания.
Человек Геббельса больше не появлялся, а направление ему вручил лично Вальтер Штеннес, уже после построения пригласив в свой кабинет.
— Фон Меркель, я о вас помню. Очередное звание вам я присвоил. Вы будете посещать курсы ораторского мастерства в Мюнхене, и после них вправе рассчитывать, как на специальное офицерское звание, так и на значительное повышение по службе, или вообще можете уйти из штурмовиков на другую должность, например, в пропагандистский отдел. Всё в ваших руках. Чтобы вы полностью уверились в моём благосклонном к вам отношении, и в случае отличной учёбы, через два месяца обучения, я буду ходатайствовать о присвоении вам звания гаупттруппфюрера. Ну, а после окончания курсов вы можете рассчитывать на звание штурмфюрера. Вы ведь закончили войну в звании лейтенанта?
— Да.
— Ну, тогда у вас будет очередной шанс взобраться по карьерной лестнице. Сейчас в нашем рейхсвере, чтобы получить очередное звание, надо из кожи вон вылезти, так что дерзайте!
— О, я очень рад, очень, но со мной разговаривал доктор Зигмунт Фрейштаузе, и он обещал мне ровно то же самое, только ещё и возможность поработать журналистом.
— Гм, я знаю, что он с вами разговаривал. С его стороны пока ничего не последовало, а направление на курсы даёт вам Грегор Штрассер, и он же поручил мне оплатить вам проживание и питание. Вам же предстоит ехать в другой город, снимать там гостиницу и так далее. Много денег мы вам выделить не сможем, но сотню марок в месяц вы получите. Учиться будете три месяца, вам будет идти зарплата штурмовика, но в два раза меньше, то есть около семидесяти марок, которые вы сможете получать в Коричневом доме по денежному аттестату, его вам предоставит наша канцелярия. Плюс пособие от нас с Грегором Штрассером, итого выйдет даже больше, чем вы бы получали, по-прежнему служа на месте. Сплошная выгода, ну и в случае успешного окончания курсов, вам будет полагаться небольшая, но приятная премия.
— Благодарю вас, герр оберфюрер, очень тронут вашим отношением ко мне и с удовольствием приму от вас и направление, и деньги.
Штеннес улыбнулся и, встав, вынул из сейфа триста марок.
— Возьмите и распишитесь, что получили их от меня.
Шириновский взял в руки небольшую ведомость, пробежал её глазами и, вздохнув, подписал. Всё же Штрассеры весьма ушлые и просто так денег не дают, но и другого выхода для себя он пока не видел. Скорее всего, с этим Фрейштаузе договорились по обоюдному согласию и теперь отправляют его на курсы, или, быть может, тот по каким-то причинам не стал форсировать события.
Ну, время покажет, никто и ничего, собственно, из них и не теряет. А ему без разницы от кого деньги получать, да и предать любую сторону легко, особенно зная заранее, в чьих руках окажется победа. Чем больше он здесь будет мельтешить и путать карты обеим сторонам, тем лучше для СССР. Взяв перьевую ручку, Шириновский размашисто расписался, отдав обратно ведомость.
— Когда ехать?
— В субботу вы можете уже брать билет и отправляться, чтобы с понедельника приступить к учёбе. Предупреждаю, легко там не будет, хоть это всего лишь курсы, но курсы серьёзные, не справитесь, поедете обратно, со всеми вытекающими для вас неприятностями. Как говорится, wer etwas erlangen will, muß die Mühe nicht scheuen! [хочешь добиться, нужно потрудиться]
— Я справлюсь!
— Надеюсь на это. А по возвращении мы с вами поговорим, хотя вас могут забрать уже прямо после окончания курсов. Поступают на них многие, но не многие их заканчивают, а закончивших довольно быстро разбирают, как только они становятся более-менее профессионалами. У вас будет там и практика, и вы сможете лично поучаствовать в различных митингах и тому подобных действиях. Так что дерзайте и помните, кто вас наставил на путь истинный и помог в трудное для вас время…
— Я не забуду.
— Ну что же, вы можете идти. Надеюсь вновь вас увидеть и желаю карьерных успехов.
— Благодарю вас, герр Штеннес.
Шириновский встал и, пожав руку оберфюреру, ушёл в канцелярию забирать нужные ему бумаги. Сегодня был четверг, и на сборы у него оставалось три дня. Да и чего ему собираться! Тут только форму новую получить да документы все собрать, а купить билет на поезд и всё остальное — это пустяки.
А ещё нужно посетить тайник и оставить в нём записку, и на этот раз он, скорее всего, деньги выбьет, но когда он их ещё сможет забрать — неизвестно. В любом случае, он получил возможность влезть во власть, а значит нужно уведомлять об этом начальство. Придя домой уже поздно вечером, он стал сочинять новую записку резиденту. После долгих размышлений и шифровки, получилось буквально следующее:
«Есть возможность отправки на трёхмесячные курсы ораторов в Мюнхен, с последующей работой в гау Берлин. Нужны деньги для подарков и взяток, есть возможность устроиться журналистом в одну из газет. Густав».
