Ашер – 4 - Сергей Шиленко

— В гостевых покоях арены могут остановиться только участник поединка и его секундант, так что нам с Ритой и Грэгом придется переночевать в соседнем постоялом дворе, — заметила Шелли. — Нам стоит привести себя в порядок и отправиться в путь, чтобы успеть заселиться до захода солнца.

— Ты все правильно говоришь, — поддержал ее предложение, и мы все разошлись по своим комнатам, чтобы собраться.

— А кто-нибудь видел Грэга? — спросила Рита, загружая холщовую сумку со своими вещами в карету.

— Он пошел вывести Метеора из конюшни, — сказала Шелли. — Он сегодня какой-то непривычно тихий. Никогда еще не видела его таким.

— Наверное, он просто устал. Мальчишка полночи бродил по коридорам, а потом проснулся раньше всех нас, — предположила Рита.

— Может, он просто волнуется? — осенило меня, пока я наблюдал, как мальчик ведет пегаса к каретному сараю, где мы его ждали.

— Может быть… — задумалась Рита. Она пошла навстречу к мальчику, обняла его за плечи и тихонько с ним болтала. Она будет хорошей матерью. Она уже ею была.

— У бедняжки в последнее время было много проблем, да? — спросила Шелли, закончив заплетать волосы в косу, которую выправила вперед через правое плечо.

— Он просто пытается освоиться, как и все мы, — ответил ей. Какая-то мысль мелькнула на заднем плане, но я был слишком измотан, чтобы ухватиться за нее и раскрутить.

Рука опять начала мелко трястись, покрепче сжал пальцы, чтобы унять дрожь, и меня охватило дурное предчувствие. Посмотрел на клеймо, оставшееся после убийственного рукопожатия. На том месте, где большой палец Лонга перекрывал его указательный палец, след был похож на змею, которая кусает себя за хвост.

— Макс… — Сет положил руку мне на плечо, это вывело меня из оцепенения.

— Да? — по его выражению лица стало ясно, что он не в первый раз пытался привлечь мое внимание.

— Как рука? — он придвиулся ближе, чтобы никто не слышал наш разговор. Правильно, незачем лишний раз волновать жен и ребенка.

— Ну… Вообще нормально, но еще немного болит, — честно признался. Конечно, мне хотелось скрыть этот факт и не жаловаться лишний раз, но сил на актерскую игру и имитацию жизнерадостности не было. Возможно второй раунд с пейнтболом был лишним. — Думаю, мне нужно немного помедитировать, и все пройдет.

— Делай, что нужно, мы обо всем позаботимся, — пообещал Сет, открывая дверь кареты.

— Вообще я собирался сесть с Грэгом, — неуверенно запротестовал, но все равно забрался внутрь. Эта мягкая скамейка показалась внезапно такой удобной, она так и манила…

— Я посижу с ним, а ты попробуй вздремнуть или помедитировать, хорошо? — сокол похлопал меня по плечу и помог Рите и Шелли забраться в карету.

— Что-то не дает мальчику покоя, — рассеянно пробормотал, положив голову на колени Риты.

— Старый дядя Сет постарается все разнюхать, не волнуйся, — сказал придурковатый сокол и закрыл дверцу.

— Скажи сразу, если это что-то серьезное, — пробормотал в живот Риты и прежде чем прозвучал ответ, провалился в сон без сновидений.

По дороге я несколько раз то засыпал, то просыпался. Экипаж подъезжал все ближе к дворцовой площади.

— … все будет в порядке? — тихий голос, тягучий и теплый, как нагретый мед, просочился сквозь пелену моей беспокойной дремоты.

— Макс сильный, он справится, — ответил другой голос, успокаивающий и прохладный. Он действовал как подушка, когда перевернешь ее на другую сторону жаркой ночью.

Я перевернулся на другой бок и потер горящую правую руку, пока ловкие пальцы перебирали мои волосы и успокаивали, возвращая в подобие медитативного состояния.

— Он открыл глаза, — сказала Шелли, обхватив мое лицо теплыми ладонями.

Ее зеленые радужки были такими яркими и сочными, я залип на них и не мог оторвать взгляд.

Вдох.

Выдох.

Меня, как намагниченного, опять потянуло к водной глади бассейна в башне храма.

Я посмотрел вниз, но вместо гибрида из себя нормального и потустороннего увидел только образ змеи, пожирающей свой собственный хвост. Она кружилась и кружилась, и мое сердце билось ей в такт все быстрее и быстрее.

— Макс! — ужаснулась Шелли и громко крикнула. — Сет! Остановите карету, у него снова жар!

— Да что ж такое! — раздалось ругательство с козлов, и карета замедлила ход, а потом вообще остановилась.

— Любовь моя, тебе нужно проснуться, — прошептала Рита прохладным, как вода голосом. Я пытался проснуться, но моя рука горела и эта змеюка тянула меня глубже и глубже.

С мое й шеи опять сняли амулет, но прежде чем Сет успел хоть раз приложить его к коже, магия развеялась, и я проснулся, раздраженный и сбитый с толку.

— Что? — как раненый зверь зарычал на всех уставившихся на меня и провел дрожащей рукой по волосам. — Простите. Просто… Рука так и горит, отдых не помог.

— Может, с амулетом что-то не так? — предположил Сет, рассматривая его.

— И что это может быть? — наклонился к нему, чтобы тоже посмотреть.

— Ему не хватает мощности, сейчас попробую аккумулировать его защитные свойства, магия, которой тебя заклеймили, снова проснулась, — он водил над камнем рукой и что-то шептал.

— Что это за хрень? — зубы стучали из-за того, что по разгоряченной коже сквозил прохладный воздух.

— Точно не знаю, но амулет будет поддерживать в тебе жизнь, пока у него хватает сил, — сказал алхимик.

— Подожди, ты же говорил, что красные и оранжевые камни не ограничены ни в силе, ни во времени действия, — он заставил меня сжать амулет в правой руке.

— Макс, по всем законам природы ты должен был умереть в ту же секунду, как Дастин прикоснулся к тебе, — Сет потер мою руку, чтобы уменьшить жжение. — Ты расходуешь огромное количество внутренней силы, чтобы просто оставаться в сознании, а камень помогает тебе держать его ясным. Но у всего есть предел.

— О, — только и смог сказать я. Разум понемногу прояснялся, от амулета в руке исходили успокаивающие волны, он снижал боль до порога, который у меня получалось игнорировать.

— Что бы ни сделал наш отец, чтобы овладеть такой силой, думаю, это досталось ему очень дорого, — сказала Шелли. Она сидела справа от меня и нежно поглаживала заклеймленную руку. — Боюсь, от его души совсем ничего не осталось.

— Пожалей его еще! — прорычала Рита. — Никто не собирается оплакивать его душу, когда он умрет.

— Тихо-тихо, дикая кошка, успокойся, — поддразнил ее, но мой шутливый тон получился безжизненным и жалким. Все еще чувствовал себя таким разбитым, будто только что встал после тяжелого гриппозного сна. Хотелось принять душ и лечь в постель. — Кстати, где мы сейчас находимся?

— Мы почти приехали, — донесся голос Грэга