Странник четвертого круга - Дмитрий Чайка
— Все-таки, вы вернулись сюда, глупые мальчишки? Зачем? Жизнь ничему не учит?
— Так было нужно, инквизитор, — дерзко взглянул ему в глаза Кирилл. — Ты все равно не поймешь.
— Мне и не нужно этого понимать. Высокий трибунал разберется, — пожал плечами Карло. — Я всего лишь его орудие. Кстати, к тебе претензий нет, — обратился он уже к Ринату. — Твоя сила получена честным путем, можешь ехать домой.
— Я останусь, — упрямо взглянул на него Ринат.
— Почему? — поднял бровь инквизитор.
— Ты все равно не поймешь, — повторил за другом Ринат.
— Да вы сговорились, что ли? — изумился отец-инквизитор. — Два сопляка, у которых молоко на губах не обсохло, влезли в дела, из-за которых могут лишиться головы, и еще смеют разговаривать со мной подобным образом? Что тебя держит здесь, Ищейка, кроме глупого упрямства? Или ты совсем потерял разум?
— Мой разум говорит, что сейчас нужно слушать сердце, — сказал Ринат, смело глядя в глаза существу, которое было сильнее его на порядки. — Кирилл мой друг, и я доведу до конца то, что должен был сделать он.
— Что ты сейчас сказал? — отец-инквизитор побледнел, а на его лбу выступила испарина.
— Я доведу…, - начал было повторять Ринат.
— Я не об этом, — махнул рукой инквизитор. — Оставайся тут, если так этого хочешь. А ты, Щербаков Кирилл Иванович, арестован и будешь заключен в келью монастыря Монте-Кассино. Трибунал Святой Инквизиции решит твою судьбу. И да помилует Бог твою грешную душу.
— А со мной что? — спросил Полански. — Если я арестован, то объясни, за что именно. Или сними с меня эту чертову штуку.
— Разум говорит мне, что я должен арестовать тебя, потому что замыслил ты что-то невообразимое и страшное. И последствия этого будут самые скверные. В этом я абсолютно убежден. Еще пять минут назад я так бы и поступил, но сердце сейчас мне подсказывает, что это будет ошибкой. Делай то, что задумал, полковник. И да пусть помилует Господь уже мою душу, если я ошибся.
Он снял с полковника амулет и коснулся плеча Кирилла. Они исчезли, а Полански тут же ушел, оставив Рината одного. Тот залез под кровать и вытащил оттуда простую спортивную сумку. В ней лежали дневники старого колдуна Готфрида, перевязанные бечевкой, и маленькая фигурка волшебника с посохом. Ринат посмотрел на них, со вздохом застегнул молнию и пинком отправил сумку назад под кровать. Ему предстояло ждать. У него еще двадцать четыре часа.
А в это время Полански шел по узкой дороге, пробитой в сельве. Никто из местных не согласился его подвезти. Горожане шарахались от странного мужика, как от прокаженного, какие бы деньги он ни предлагал. Ему нужно было пройти около десяти километров. Именно это говорило заклинание Компаса, которое указало ему путь. Новые возможности, которые появились у Полански после того, как он прошел шестой Круг, просто кричали об опасности, которая окружала его. Ему казалось, что теперь у него уже не пять чувств, а гораздо больше. Он ощущал голод ящерицы, которая смотрела на кузнечика, прежде, чем его съесть. Он чувствовал себя обезьяной, сидящей где-то в ветвях. Он получал невероятное наслаждение от того, что чесал спину, искусанную вшами. Он видел тепло тел за сотню шагов от себя. И это било по всем чувствам сразу. Запахи, звуки и даже электромагнитные волны различных частот захлестнули того, кто еще не привык к такому неистовству ощущений. Но эта дорога была дана ему не зря, Полански смог поразительно быстро разложить по полочкам новую информацию, что поступала к нему со всех сторон. Таков был щедрый дар Силы и Матери Реки. Узкая лесная дорога была проходом в крепостной стене, которая окружала логово некроманта. И эта зеленая стена была практически неприступна. Полански строил в уме рисунок будущего боя, и чуть было не погиб самым нелепым образом. От молниеносного броска гадюки он успел уклониться только чудом, еще вчера он бы погиб на месте. Лишь новые инстинкты спасли его. Неудачливую убийцу Полански просто растоптал, и пошел дальше куда осторожнее. Мохнатых гусениц, которые падали на него с веток, он жег короткими разрядами Силы, и они взрывались яркими цветными всполохами, не причинив ему ни малейшего вреда. Он чувствовал, как на длинных ворсинках, которые покрывали их тела, копился яд, мощь которого была усилена некромантом многократно. Эти гусеницы и раньше не были подарком, вызывая ожоги и отравления, но теперь… Теперь это был просто сгусток смерти, летящий с неба на ничего не подозревающего незваного гостя. Рассеченный пополам, упал перед ним повелитель сельвы, ягуар, которого он увидел, как яркое пятно тепла на ветке дерева. С ним как раз все оказалось просто, но вот дальше полковника ждал сюрприз. Гигантская анаконда ударила его в затылок своей головой, словно молот, и Полански полетел вперед, теряя сознание. Очнулся он от безумной боли в груди, куда уже не поступал воздух. Кольца гигантского тела толщиной в ногу взрослого мужчины затягивали свои петли, и жить ему осталось совсем немного. Скоро хрустнут ребра, и пронзят острыми осколками сердце, погасив его Искру навсегда. В очередной раз Полански возблагодарил свое превращение, и смог ненадолго сдержать убийственные объятия. Ему и не нужно было много времени. Тонкое лезвие, сотканное из света, раскаленной нитью рассекло петли чудовищного тела, и они бессильно упали на землю. Дорога закончилась. Впереди было несколько самых обычных домов, один из которых выделялся своими размерами и монументальностью. Именно из него исходил поток энергий, которые били в небеса с такой силой, что Полански чуть не потерял сознание. Он не знал, что возмущение эфира проявило новую часть рисунка на ткани Бытия. Осталось совсем немного, всего несколько стежков…
Каменный стол в подвале дома некроманта превратился в ложе. Ла Илона лежала на нем в своей истинной, старушичьей, ипостаси, широко раскинув ноги, а худой, как щепка, колдун двигался на ней, не уставая. Это продолжалось уже несколько часов, что было невероятно, если видеть его тщедушное тело. Колдунья смотрела ввысь, и внутренним зрением видела, как уходит вверх столб энергии, который рвал саму ткань бытия, крупными мазками рисуя на ней волю нового повелителя обоих Миров. Некромант был словно сделан из железа, а она прямо сейчас взбиралась на самую высокую вершину в том новом мире, что построит ее господин. Ла Илона будет стоять по правую руку от него. Она больше не увидит дерзких глаз, теперь она будет видеть только покорно согнутые перед ней спины.
— Приветствую вас, —
