Кофе готов, милорд (СИ) - Логинова Александра

– Прошу прощения, был неправ. Если что-то понадобится, зовите, – выдала эта тормозная колодка и скрылась за дверью, оставив меня в гордом одиночестве наедине с дверным засовом.

Засов тут же встал на место. Верно говорил Ясень, все эти запорные механизмы в ручке – ерунда по сравнению с хорошей щеколдой.

Смывать с себя грязь, сажу и пот мне понравилось. Тщательно смывать, с чувством, толком, расстановкой так, что сдавший позиции граф дважды стучался и спрашивал, всё ли у меня в порядке. Не мешай, уважаемый, Рита думает.

Артефакты оказались целы и работали практически бесперебойно, разве что энергетический поток от меня к кольцу Амори́ был шире и быстрее, будто не я его контролировала, а перстень сам распоряжался, сколько сил он сейчас возьмет, а сколько на завтра прибережет. Пришлось немного подкрутить невидимый кран. Нет у меня сейчас столько энергии, чтобы её разбазаривать.

И мыслей, что делать дальше, тоже нет. Дверь буквально сторожит советник, проскользнуть мимо него и покинуть дом не выйдет, да и не бросать же Ясеня? Своего щита на нем я больше не чувствую, а, значит, первым делом после ванной отправлюсь проверять, как он.

А потом предстоит очень серьезный разговор с графом. Если мы и совершили преступление, то не слишком серьезное, иначе бы нас отконвоировали в допросную прямо с развалин архива, а не лечили бы в столичной резиденции статского советника. Быть может, никто, кроме него, вообще не считает это преступлением, а то, чем он угрожал – одна из вероятностей развития событий?

Наверняка он был главным в поисково-спасательном отряде стражи, поэтому воспользовался полномочиями и увез нас к себе, а здесь уже принялся давить, потому что чуйку следователя не пропьешь, черт бы его побрал. Выходит, если он захочет, то этому делу дадут ход и нам в самом деле могут предъявить обвинение минимум во взломе с проникновением.

Черт, плохо.

С другой стороны, если он привез нас к себе, то ему точно что-то нужно. То, что он узнал Ясеня, я не сомневаюсь. Есть, конечно, крохотный шанс, что разбился не артефакт иллюзии, а фальшивое кольцо или «мобильник», но даже в этом случае его наверняка раздевали и нашли все, что надо и не надо. А советник не дурак и наверняка уже успел лишить незнакомого лорда всех побрякушек, чтобы разглядеть, кто там прячется.

Если, конечно, иллюзия не слетела уже в момент обморока. Но у меня же не слетела? Не слетела. Я неправильно прослушала инструкцию к артефактам? Да нет, всё правильно. Очень, очень странно.

Мог ли таким образом его высокоблагородие догадаться, что я никакая не баронесса, а девчонка-кассирша с Аморской земли? Мог, но только если иллюзия с Ясеня продержалась до самого лечения. Однако крошечный шанс, что на обломках архива нашли моего настоящего слугу и меня, все еще в виде баронессы, будет не просто лотерейным, он будет выигрышным.

Осталось только выйти из ванны, выяснить, как там Ясень, поговорить с советником о том, что ему известно и что ему нужно, кроме информации, и убраться отсюда с минимальными потерями. А если повезет, самой разузнать о взрыве и его организаторах.

С этими мыслями я покинула ванную на негнущихся ногах, завернувшись в огромное банное полотенце и оказалась подхвачена на пороге. Меня с упорством мула тащили в сторону кухни, бубня о излишне гордых леди, которые на ногах не стоят, а туда же, достоинство с честью отстаивать. По пути на кухню к полотенцу добавился банный халат, тапочки и опять шерстяные носки, но, слава богу, другие.

– Хотите горячий шоколад? Мне его из Лоппогорна доставляют. А бутерброды с чем будете: с ветчиной или с копченой куриной грудкой?

– Виктор, я не голодна. Лучше отведите меня к моему спутнику, хочу убедиться, что с ним всё в порядке.

– Госпожа баронесса, он отдыхает, к тому же, рядом с ним один из компетентнейших столичных целителей. А сыр предпочитаете твердых или мягких сортов?

Ну, нет так нет. Поднявшись с банкетки и кутаясь в халат, я молча двинулась в сторону гостевых комнат, которые по своему обыкновению должны находиться на втором этаже. Идти в не по размеру подобранных тапочках было сложно, зато без соблазна рвануть наверх и в процессе однозначно запнуться.

– Леди, я правильно понимаю, что без дружеского визита к вашей пассии вы отказываетесь есть? – меня поймали за руку и мрачно притянули к себе. Я лишь кивнула. – Будь по-вашему.

Путь к комнате, ставшей палатой, мы преодолели за несколько секунд. Кататься на советнике было весело и приятно, исключив те моменты, когда он бурчал, что мои не вовремя выпавшие из халатно-полотенцевого кулька руки и ноги проломят ему стены.

Медаль ему надо дать за сопроводительный бубнеж, причем серебряную. Золотая останется у Ясеня, рядом с которым и впрямь сидел целитель, покинувший нас по величественному кивку лорда.

– Любуйтесь, леди, спит. Не знаю, что вы там себе навоображали, какие цепи-кандалы-колодки, но ваш спутник переведен из обморока в лечебный сон, а сопутствующие гематомы и повреждения лекарь вылечил. Старую рану тоже, кстати, долечил. Вы не знаете, откуда у вашего любовника рана от армейского скошенного ножа?

– Армейского ножа? – слабо удивилась я, подходя ближе и наблюдая родное умиротворенное сном лицо. Как и предполагала, никакой личины и в помине нет.

– Такие выдают солдатам из личной министерской и генеральской охраны, помимо основного оружия, в периоды военных конфликтов на случай открытого ближнего боя.

Министерская или генеральская охрана?...

– Скажите, а этот нож можно как-то потерять или продать? – в волнении уточнила я, сжимая ледяную ладонь слуги.

– Потерять можно только на поле боя, а за продажу казенного оружия полагается военный трибунал. Ваш спутник имел стычку с солдатами?

– А военный штаб, захваченный в приграничной крепости, расположился там в день захвата или раньше?

– На пару дней ранее. А почему вы спрашиваете?

Я лишь покачала головой. Если вся военно-правительственная верхушка, зачисленная в военный штаб, оказалась на границе, раньше, чем на нас напали, то ничего это не значит. Любая генеральская шишка могла отправить несколько солдат своей охраны «погулять» или из столицы, или из крепости, пока её не захватили. Да и потом к ним могли еще доезжать отстающие чины и их сопровождающие.

– Получается, в эти дни ваш напарник по неприятностям получил рану и вы подозреваете в этом солдат личной правительственной охраны?

Да что б тебя по голове, такого проницательного!

– Вынужден вас огорчить, леди-сыщица, но личной охране строжайше запрещено покидать охраняемый объект в пути. А в тот момент покинуть всю процессию было невозможно.

– Почему?

– Подбором и курированием обучения всей охраны занимается лично Его Величество и в программу тренировок входит не только охрана конкретного субъекта, но и работа в сцепках с другими группами. То есть когда в одном месте собирается больше трех министров, генералов или иных лиц, охраняемых в частном порядке, стратегия меняется и каждый из солдат становится условно «на виду» у других, как и его деятельность. Покинуть рабочую сцепку невозможно, а в условиях военного похода – тем более.

– Вот оно что… – м-да, не густо. Тогда всё еще больше запутанно, чем мы думали.

– Не знаю, зачем вам это информация, баронесса, но вы должны знать, что далеко не все члены правительства покинули столицу ради войны. А личная охрана есть у всех, – как бы мимоходом обронил граф, многозначительно поглядывая на стену.

– А кто не покинул? – мой голос упал до шепота.

– Несколько членов парламента, министры здоровья, культуры, туризма, финансов и прочие мирные товарищи, несколько пожилых генералов, раритетный консультант по горному народу и многие, многие, многие, – мы вышли из комнаты и вернулись обратно на кухню, как вдруг мочка уха с «мобильником» зачесалось так, что я поспешила прикрыть его рукой.

– Спроси, кто занимается распределением и выдачей этих ножичков, – едва слышно шепнули на периферии слуха и я чуть не вскрикнула от радости.