По семейным обстоятельствам - Марианна Красовская
Сколько им ещё отмеряно жизни вдвоём? И на что они её тратят? Впервые в жизни Валю хотелось домой. Взять Нату и детей, отвезти их в ВальШаад и попытаться остановить время. Там, в долине альвов, все было по-другому. Там не нужно выживать, можно даже просто жить в своём доме и никого не видеть. Многие альвы так и делали. Но это — не для Наты. Она как маленькая птичка, которая всегда в движении. Что-то выдумывает, вечно машет крыльями. Да и птенцы ее не смогут сидеть в гнезде, а делать им в Валь-Шааде совсем нечего.
Раннее утро. Валенуэль ещё даже не проснулся толком, Ната спит, уткнувшись в его плечо носом. Ещё пока она отсутствовала, альв переселил мальчишек в проходную комнату, а сам сдвинул их кровати, намереваясь спать вместе с женой. Так было правильно. Славки даже и не возражали, а Стас так и вовсе поддержал. Он теперь встаёт раньше всех, убегает "на учебу" к лекарю даже до восхода солнца. Так ему проще. Быстро закинет в себя холодный завтрак, позвенит горшками, затопит печь — чтобы дом, выстывший за ночь, прогреть — и тихо-тихо уходит.
Влад ворочается, ворчит что-то про себя. Встаёт.
Да, вчера мальчишки ушли с "примирительного" пира рано. Выспались. Неймётся им. А Владу без брата и вовсе скучно. Нужно его пристраивать куда-то.
И все это ему нужно сделать самому. Мальчишки, конечно, почти взрослые, но им очень нужна твердая рука, которая поможет найти свой путь.
Валь тоже не выдержал, поднялся. Поцеловал сонно заворочавшуюся Нату в нос, шепнув "Спи, рано еще". Вышел из спальни.
Влад с умным видом читал. Читал! С ума сойти!
— Что это у тебя?
Подросток вдруг покраснел до ушей и неловко спрятал книгу за спину. Валь молча смотрел на него, и тот, пряча глаза, показал. Альв хрюкнул от неожиданности.
"Персиваль-странник"? — переспросил он. — Серьёзно? Где ты это взял вообще?
— Э… Стас принёс. Он уже прочитал. А ему Глен дал, сказал — для общей образованности.
— Кх-х-х. А не рано вам? Хотя… вы же люди. У вас всё — рано. Только умоляю, на практике не проверяй! И матери не показывай, она не оценит.
— Ладно, — Влад улыбнулся неуверенно. — Бать, а на завтрак что?
С этого их "бати" Валь умилялся и злился одновременно. Человеческое такое словечко, совершенно ему непонятное. Альвы к родителям относятся с огромным почтением, уж батей отца назвать немыслимо. Ну так Валь им и не отец. И уже такое доверие с их стороны — знак хороший. Он все делает правильно.
Но на душе все равно ворочались крысы, и недолго думая, он решил посоветоваться с тем, кого считал лучшим другом. Заодно и Натку прихватил — Лиле нужна была сейчас компания для того, чтобы она чего-нибудь новенького не учудила.
Иен, впрочем, хоть и был другом хорошим и понимающим, но все же — цверг. Любой совет у него сводился к «заведите уже ребенка, и никуда она от тебя не денется» и «ну подари ей какую-нибудь красивую штуку, женщины это любят». Первый совет Валю в принципе нравился, но он понимал, что он — альв, а она — человек. А ребенок у них будет полукровкой, а таких не любят ни среди альвов, ни среди людей. Поэтому все не так просто. К тому же Валь понятия не имел, сколько у них осталось времени, он вообще раньше и подумать не мог, что свяжет свою жизнь с человеком. Нате, кажется, около тридцати. Много ли это для человека или мало? Выглядела она прекрасно. Ни морщин, ни седых волос. А Лотрейну (хоть и противно его вспоминать, да только это единственный человек, которого альв знал близко и долго) было уже к шестидесяти. И выглядел он — ну, довольно здоровым и сильным. Если у них с Натой есть целых тридцать лет — это прекрасно. Хоть и очень мало.
А поговорить с ней об этом Валь просто не мог себя заставить.
— Ты ее любишь, — заметил цверг, постукивая пальцами по ножкам стула. — Мне таких шесть штук упакуйте и пришлите по адресу Портновская 15. Нет, стол пока не надо. Просто скажи ей об этом.
— Очень просто, — морщил нос альв. — Мне не нравятся стулья, слишком массивные. Я вообще не знаю, как об этом говорить.
— Нормальные стулья, цвергов выдержат. Мы же не такие хилые, как альвы. Валь, сказать надо. Меня послушай, я вот тоже думал, что оно само собой рассосется. Не рассосалось. Только дел натворил.
— Я пока не готов.
— А когда готов будешь? Лет через десять? Ну так Ната — человек. Ей некогда ждать, пока ты созреешь. Кстати, как думаешь, тот дом напротив нашего — под мастерскую годится?
— Там сарай, а не дом.
— Ну да. Идеально.
* * *
А Лиля в это время то же самое втолковывала Нате.
— Ну ты ведь в него по уши влюблена, Нат! — горячилась блондинка. — Сама-то не видишь?
— Нет, — мотала головой Ната. — Я была влюблена в Орлова, это другое. Там меня просто плющило. Я без него жить не могла, хотела постоянно рядом быть, заботиться, раствориться в нем. Сейчас другое.
— Так тебе тогда едва восемнадцать исполнилось. А сейчас ты — самодостаточная. Ты — личность. Что ты чувствуешь к Валю?
— Тепло, — неуверенно сказала Ната. — Мне с ним тепло. И хорошо. И спокойно. Нет никаких слез, сомнений, что я ему не нужна, и ревности вот совсем нет. Ну да, я по нему скучаю, но без соплей. Я же знаю, что без него не пропаду, Лиль. А без Орлова — пропадала.
— Но не пропала же.
— Потому что дети. Там не до любви было, — Ната содрогнулась. — Как вспомню этот кошмар… Когда я голодная, они голодные, я реву, и они ревут… Я не сплю, и они не спят… Жуть.
— Нат, твой Орлов — придурок. А Валь совсем другой.
— Знаю, — нежно улыбнулась Ната. — Вот только боюсь, Лиль. Не будет у меня с ним счастья. Ну, или недолго очень.
Лиля молча смотрела на Нату, а потом решительно поднялась и ушла в спальню. Вернулась с каким-то комком из тряпок.
— Держи, — сурово сказала она. —
