Князь из будущего. Ч. 1 - Дмитрий Чайка
— Ложь! — снова не выдержал патрикий. — Не может варвар возродить старый римский легион. Я велю высечь тебя!
Император в ярости поднял руку, а выражение его лица не сулило протоасикриту ничего хорошего. Тот немедленно замолчал. Для человека с его опытом ошибка была непростительна, но он ничего не мог с собой поделать. Ведь до этого только он доносил такого рода информацию до повелителя, умалчивая о чем-то, добавляя нужные краски и расставляя нужные акценты. Теперь же он теряет свой основной ресурс, и одновременно главный источник своей власти при дворе.
— Сиятельный, — низко склонился Стефан, — я понимаю ваш гнев и прошу простить меня. Ведь вести слишком необычны. Вы сможете убедиться в том, что мои слова правдивы, когда выслушаете посла этого архонта.
— Этот варвар сможет помочь нам? — произнес император и посмотрел прямо в глаза Стефану. В шатре установилась гробовая тишина, и каждый из присутствующих пытался вспомнить, когда нечто подобное происходило в последний раз.
— Да, государь, — прошептал пересохшими губами Стефан. — То, что скажет посол, вначале покажется безумием, но я прошу поверить ему. Мне показалось вначале, что я сплю, до того его предложение непривычно. Но это именно то, что спасет Империю. Архонт Самослав человек слова. Прошу меня простить за дерзость, но я повторю то, что он сказал мне на прощание.
— Говори, — снова сказал Ираклий, который уже наплевал на протокол. Причем, откровенно говоря, он получал от этого истинное наслаждение. Все-таки, он больше был воином, чем царедворцем.
— «Когда император разобьет персов, мы встретимся с ним на берегу Дуная, в Сирмии. Я принесу ему в дар этот город». И он сказал, когда разобьете, государь, а не если.
— Он подарит мне Сирмий? — раздельно произнес Ираклий. — Он не забыл, что этот город захватили авары?
— Он сказал, что к тому времени это будет уже неважно. Авары будут повержены.
— Он ненормальный? — на лице императора было написано изумление.
— Он верховный жрец в своем племени, ваша царственность, — сказал Стефан. — Наверное, ему что-то шепчут демоны, которым он поклоняется.
— Что еще сказали ему демоны? — в наивном удивлении раскрыла рот императрица, которая была сейчас похожа на деревенскую простушку. Да и остальные присутствующие напряженно ловили каждое слово. Суеверие было не слишком глубоко спрятано в этих людях, как бы ни старались вытравить его служители Христа.
— Они сказали… Простите, ваша царственность и вы, кирия… Они сказали, что пока императрица будет рядом с императором, ему суждено побеждать в этой войне. Простите еще раз, — Стефан опустил глаза. — Я не должен был повторять эти слова, ведь это великий грех. Но я передаю вам то, что поведал мне архонт Самослав. Слово в слово.
— Ах! — выдохнули вельможи. Некоторые начали креститься в испуге. В восточной части Империи христианство пустило свои корни куда глубже, чем на западе.
— Да плевать! — резко сказал Ираклий. — Хоть демоны склавинов, хоть сам Сатана. Пусть он окажется прав. Мы сейчас в таком положении, что я приму помощь даже от аварского бога Тенгри. Да! Да! Закройте рты, лицемеры проклятые! Я еще не забыл, как удирал от авар в вонючих обносках, снятых с какого-то горшечника! Как он это сделает?
— Я не знаю, государь, — склонился Стефан. — Но я привез с собой посла. Возможно, он прольет свет на этот вопрос.
— Мы примем его, — отмахнулся Ираклий. — Но только тогда, как будем полностью готовы к этому. Тебе есть, что еще сказать нашим величествам?
— Да, государь! — с достоинством сказал Стефан. — Через год Константинополь ждет небывалая осада. По нему одновременно ударят авары, все племена склавинов, что им покорны, и персидское войско. Нападение будет осуществлено и по суше, и по морю. Уже готовят сотни кораблей — моноксилов[47] для этой цели. Я видел их собственными глазами в низовьях Дуная. Они спустятся вниз по реке, а затем войдут в бухту Золотой Рог. Каган приведет под стены столицы восемьдесят тысяч человек.
— Что-о-о? — выпучил глаза император. — Восемьдесят тысяч? Откуда эти сведения?
— Я же служу у господина протоаскрита, — скромно потупил взор Стефан, — и я научился там многому. Частичка мудрости патрикия передалась и мне. Я разговорил одного склавина, который занимается сбором информации в аварских племенах, и он рассказал мне об этом. У архонта Само неплохо налажена разведка.
— Подлизался к начальству, — хмыкнул император. — Ладно, считай, что я не этого не заметил. Видишь, Александр, он у тебя учился, а ты его высечь хотел! Значит, все-таки договорились с персами… Нашим величествам докладывали о планах кагана, но восемьдесят тысяч… И заход с моря… Плохо, очень плохо. Что же, ты можешь идти, асикрит.
Стефан склонился, и попятился из шатра, чувствуя, как пот течет по спине и ногам. Он вышел на свежий воздух и сел на коновязь совершенно без сил. А разговор в шатре продолжился.
— Мне кажется, он не врет, — задумчиво сказала императрица. — Да, и к чему бы ему это делать? Ведь его слова легко можно будет проверить. И если он соврал в присутствии императора, ему конец. А он не производит впечатления безумца.
— А мне кажется, все-таки врет, — задумчиво сказал Ираклий. — И про этого архонта он тоже наврал в три короба. Старый легион не повторить, это легенда. Ладно, завтра примем посла. Если выяснится, что этот евнух все-таки обманул нас, отдадим его палачу и узнаем всю правду.
А Стефан сидел в отведенной ему палатке, тщетно пытаясь унять дрожь в коленях. Он совершил немыслимое. Сегодня он попал на глаза самому императору, но тут же приобрел могущественнейшего недоброжелателя. Так всегда и бывает, ведь выскочек никто не любит. Мир евнухов сложен, в нем множество неписанных правил, не всегда понятных посторонним. Их несоблюдение каралось жестоко во всех случаях, кроме одного. Ты мог выйти за отведенные рамки, но у тебя должен быть защитник. Если его нет, то тебе конец. И если защитник терял власть, тебе тоже конец. Прихлопнут, как муху. Но он, Стефан, сделал свой ход. И если этот ход был верным, то он взлетит прямо к солнцу и будет согрет его лучами. А если он ошибся, то солнце сожжет его, не оставив даже пепла.
— Доместик[48] Стефан? — в палатку заглянул кубикулярий императрицы Мартины.
— Я асикрит Стефан, — растерялся тот. — Я не доместик.
— Тут есть еще какой-нибудь Стефан. Нет? Тогда следуй за мной, не заставляй госпожу ждать, — бросил евнух и засеменил в сторону шатра своей повелительницы.
Назвать шатром жилище императрицы Мартины язык не поворачивался. Дом, купленный Стефаном в столице, был куда меньше по
