Последний ранг. Том 3 - Анна Кондакова
Пальцы разворачивают лист.
Ладонь ложится на портрет Алексея Бринера, нарисованный Анастасией Баженовой. Именно этот рисунок дочь Волота подарила мне, когда находилась в плену в моём доме. Тогда я не стал выбрасывать портрет Алекса и сунул в коробку с канцелярией, а потом эта коробка перекочевала уже в дом на Белом Озере.
Теперь этот портрет оказался у Виринеи.
Я продолжал наблюдать, как она гладит его пальцами, как проводит розовым ноготком по нарисованным кистью глазам Алекса, по его бровям и губам, что-то шепчет.
«Помоги ей», — попросил я Абубакара, хотя обычно не вмешивался в действия Виринеи, давая ей возможность всё решать самой.
Но в этот раз ей нужна была помощь.
В тот же час Абубакар сделал так, чтобы в распахнутое окно комнаты якобы случайно влетела листовка насчет объявленной депортации нео-рас.
Увидев листовку, Виринея замерла и поменялась в лице, а потом вскочила вместе с портретом в руке.
— Боже мой! Ну конечно! Конечно!..
От радости она чмокнула портрет, бережно сложила его и сунула в свою сумочку, а потом схватила её и понеслась в соседнюю комнату, к Зигбо.
Это случилось ещё неделю назад.
И вот за очередной медитацией меня застал новый доклад Абубакара.
«ХОЗЯИН! ОНИ СДЕЛАЛИ ЭТО!» — прозвучал победный голос фантома в моём сознании.
От неожиданности я вздрогнул и распахнул глаза, сидя в медитативной позе на ковре в гостиной.
«Что сделали?».
«То, что ты пр-р-р-редполагал! — ответил Абубакар, порыкивая от гордости за своих „подопечных“. — Они попали на Нео-сторону! Тайно проникли в дилижанс, который занимается депортацией нео-рас! И вот они уже тут! Ура-ура!».
«Да, ура», — ответил я, ощущая новую волну тревоги: с этой минуты всё стало намного серьёзнее и опаснее.
Больше времени на подготовку у меня не осталось.
Как и права на ошибку.
Я поднялся с ковра и направился к телефону.
Эпизод 13
— Это Бринер, — сказал я в телефонную трубку, как только мне ответили. — Соедините с Жаном Николаевичем. Код триста, пять, ноль.
Я бы мог назвать другой код, потому что дело было серьёзным, но мне не хотелось сейчас лишней шумихи. Пусть она будет потом.
Секретарь генерала Чекалина ответил почти сразу.
— Нужен пропуск, — сообщил я без пояснений.
Жан Николаевич сразу понял, что речь идёт о пропуске через границу на нулевом меридиане.
Причём это был первый подобный документ за последние пятьдесят лет. Люди не посещали Нео-сторону из-за тёмного эфира, а подобные пропуска получали только представители нео-рас, пересекающие границу.
Секретарь смолк.
Когда его напряжённое молчание затянулось, я спросил:
— Вы меня слышите?
Он прокашлялся.
— Да, Алексей Петрович. Слышу. Я знал, что это когда-нибудь случится, но всё равно оказался застигнут врасплох. Простите мне мою… мою растерянность. Вы идёте на большой риск.
Он редко говорил так много слов по телефону, поэтому вывод напрашивался очевидный: Жана Николаевича что-то беспокоит.
— В чём дело? — прямо спросил я. — С пропуском могут быть проблемы?
Он быстро пришёл в себя и ответил по-обыкновению коротко:
— Проблем не будет. Сделаем.
— И ещё кое-что, — добавил я. — Мне нужна уборщица. Накопилось много пыли.
Секретарь опять забеспокоился.
— Уборщица, которая… — начал он.
— Да, она самая, — перебил я. — Буду ждать её послезавтра.
— Сделаем, — опять отчеканил Жан Николаевич. — А что насчёт госпожи Ворониной? Мы можем забрать её уже сегодня.
Мне пришлось врать в очередной раз.
— Нет, ей надо ещё пару дней, чтобы закончить эксперимент. Думаю, это будет прорыв.
— Хорошо, — согласился секретарь, полностью мне доверяя, — тогда отправлю своих ребят к вам через два дня.
Я положил трубку и потёр лоб.
Моё враньё насчёт Виринеи, уж точно, не прибавит мне расположения военных. Спасало лишь то, что через два дня меня здесь уже не будет. Главное, чтобы и Виринея не сгинула на Нео-стороне.
«Абу! Как они там? Как на них действует тёмный эфир?» — обратился я к своему фантому.
Абубакар ответил не сразу, хотя на одиннадцатом ранге между нами была мощнейшая ментальная связь.
Через минуту он наконец оповестил:
«Прости, хозяин, я был немного занят! Но… э-э… давай лучше покажу, что с ними происходит. Так будет быстрее».
Картина в сознании предстала неприятная.
Прикрывая лица капюшонами курток, Виринея и Зигбо тайно покинули дилижанс с депортированными нео-расами, но Тропа Ветра не спасла их от атаки тёмного эфира. А ведь они долго обсуждали по дороге, как им этому противостоять. Виринея даже сделала себе и Зигбо по два укола какой-то некромантской субстанции.
Не помогло.
Прямо в ближайшем закоулке, у высокого каменного забора, их облепил густой чёрный туман. Девушка повалилась на колени, прижав руки к животу и выронив сумку, а Зигбо приник к забору, обхватив голову руками и зажмурившись.
Кто бы знал, каких усилий мне стоило не попросить Абубакара помочь им. Он бы вытащил их обратно к границе, в тот самый дилижанс, на котором они прибыли и который через несколько минут должен был отправиться обратно на Палео-сторону.
Но нет.
Я ничего не предпринимал. Просто наблюдал, как Виринея и её проводник мучаются от атаки тёмного эфира.
«Хозяин?.. А может, им помочь? — Даже фантом не выдержал. — Они же помрут от истощения, хозяин! Тебе разве не жалко свою некромантку?».
Мне было её не просто жалко — я всем сердцем хотел её защитить, но всё равно продолжал смотреть на её мучения и ждать.
«Хозяин! — не унимался Абу. — Ну хозяи-и-и-ин!».
Так прошло ещё около пяти минут.
Потом Виринея закашлялась и принялась искать оброненную сумку — поползла на четвереньках по бетонной дорожке, шаря руками перед собой. Первый шок прошёл, и девушка наконец начала предпринимать попытки себя спасти.
Нашарив сумку, она вытряхнула содержимое, но потом замерла на месте, будто до чего-то додумалась, ну а затем торопливо расстегнула молнию на куртке и сдёрнула шарф.
Дрожащими от напряжения пальцами она вытянула кулон, висевший у неё на шее. Тот самый розовый кулон в виде сердца, что я подарил ей вместе с ядом анчара ещё перед Балом Мёртвых.
Девушка щелчком открыла его.
Внутри лежал локон рыжих волос.
— Приди, моя Вечная Слуга… дочь Волота… — зашептала она, зажмурившись и стиснув в кулаке локон. — Приди, дочь того, кто
