Скорость. Назад в СССР 2 (СИ) - Хлебов Адам
Я хотел предупредить о том, что уезжаю и узнать, как дела у мальчишки.
Попробовал еще раз набрать по межгороду телефон Марго, но опять никто не поднял.
Меня это немного тревожило. Но я надеялся, что с парнем ничего не произошло. Хотя я уже сомневался в том, стоило ли отдавать пацана Марго.
Мы договорились встретиться с водителями трейлера, везущих нашу машину, встретиться возле раздевалки на территории РП.
РП — это ремонтный парк с боксами, где можно готовить машину к старту.
Серое туманное утро растеряло свою тишину. На закрытой площадке уже стояли заведенные машины, дожидаясь своей очереди на техосмотр.
В самой раздевалке царила предстартовая суета нарождающегося дня. Люди входили и выходили. Сталкивались на входе, здоровались друг с другом, улыбались, завидев старых приятелей или просто соперников.
Это только со стороны кажется, что в соревнованиях участвуют десятки малознакомых людей. Гоночный мир тесен. Можно сказать, что все знают друг друга.
Внутри помещения в тесной комнате переодевались механики, гонщики. Толпа полуодетых мужчин гудела наполняя пространство грубыми шутками, смешанными с воспоминаниями о прошлых состязаниях, житейских историях.
Наша одежда, шлемы и обувь и все что полагается для гонок лежали внутри машины. Мы оправили багаж с трейлером, чтобы не тащить это все на себе.
Только я отвернулся в сторону въезда, как какой-то человек выходивший из раздевалки, ощутимо толкнул меня плечом. Меня качнуло в сторону Он не обернулся, даже не извинился и пошел дальше своей дорогой.
Это был высокий широкоплечий прибалт, которого я раньше не видел.
Я хотел было остановить его и потребовать объяснений, но передумал. Конечно, парень я драчливый и дорожу чувством собственного достоинства, но голова на месте.
Устраивать боксерский поединок в день старта, после которого меня лишат права на участие в соревнованиях — это полная глупость.
Я похвалил себя за сдержанность, глядя на его удаляющуюся спину, и думал о том, что если он попадется мне после соревнований, то я ему напомню о себе. А нет — так нет.
В время толчка у него из бокового кармана куртки выпала записка — свернутый вчетверо клетчатый тетрадный листок.
Поначалу я не придал этому значения, но потом решил все же поднять и окликнуть.
— Эй! У вас тут выпало из кармана! — я громко крикнул вслед уходящему прибалту.
Но в это время стоящая неподалеку чернильная копейка начала газовать и заглушина мой голос. Он меня не услышал и скрылся за боксом.
Я покрутил в руках записку и решил ее развернуть.
— Ни фига себе! — вырвалось у меня после того, как я прочел написанное внутри, — да вы просто оборзели! Хрен вам!
Оказалось, что записка предназначалась мне. В ней было написано буквально следующее:
«На контрольном и основном заезде придешь последним. Или кое-кому будет худо»
На обратной стороне цифрами был прописан стартовый номер нашей машины.
Я начал лихорадочно соображать. Кому кое-кому? Старику? Генке? Что за дурацкое слово «худо».
Узнать, что наша команда сегодня будет гонять не представляло большого труда. На стендах висело расписание со списком участников.
Но мои мысли прервал подъезжающий к ЗП трейлер с «Соколом». Перед тем, как машину запустят на территорию ремонтной площадкки нужно было пройти предстартовый техосмотр.
Выгрузив машину и встав в очередь, я достал документы и пошел в помещение Судейской коллегии. Я думал, что меня будут засыпать вопросами об отсутствии Трубецкого, но к счастью, до меня не было дела.
Я получил талон, в котором должны поставить отметку о прохождении стартового осмотра.
Меня немного волновал этот процесс, перед самым выездом мы обнаружили небольшую течь масла на сальнике первичного вала коробки.
Пришлось все разбирать и собирать по новой, а времени на проверку совсем не оставалось.
— Дорога все покажет, — философски заметил Слава, когда мы закатывали машину в трейлер, — если потечет, то по приезду будет пятно.
Я внимательно осмотрел днище и ничего подозрительного не нашел. Мы знали, что здесь в боксах не было условий для работы с коробкой.
Инспектор технической комиссии сел за руль и тщательно проверил тормоза, исправность рулевого механизма и рулевых тяг.
Правильность установки и крепления каркаса безопасности, подергав со всей силы его руками, внимательно осмотрев места соединений.
Он проверил специальные дополнительные замки на капоте, крышке багажника.
Этот казалось бы простой дополнительный механизм безопасности спасал много жизней.
Его повсеместно ввели после того, как авария на гонке «24 часа Ле-Мана» 1955 года стала крупнейшей катастрофе в истории автоспорта. погибло восемьдесят три человека, включая гонщика Пьера Левега. А сто двадцать было ранено.
Автомобиль врезался в насыпь, его подбросило и он начал вращаться. Отлетевший капот обезглавил ближайших зрителей, а кузов, двигатель и отдельные элементы подвески по отдельности обрушились на остальных несчастных.
Гонщика выбросило из-за руля, он неудачно приземлился сломал себе шею и скончался на месте.
После этой катастрофы организаторы Гран-при Швейцарии пожизненно запретили на своей территории автоспорт.
С тех пор на машинах стоят дополнительные запорные замки.
Инспектор попросил предъявить огнетушитель, медицинскую аптечку, шлемы.
Потом открыл капот, заглянул в него, посветил фонариком, полазил у картера с зеркальцем и не обнаружив недостатков, перешел к багажнику.
Осмотрев и проверив он взял талон, поставил в нем штамп с отметкой «допущен к соревнованиям», свою подпись.
— Как там ваш Соменко?
— Ничего, восстанавливается потихоньку, хочет вернуться в строй, в статусе инструктора.
— Ну удачи ему, передавай приветы. Кто у вас сегодня за рулем?
— Я.
Он с сомнением во взгляде осмотрел меня с ног до головы. Хотел, что-то сказать, но передумал. И вернул мне папку с документами.
— Удачного старта.
— Спасибо.
Учитывая явный недостаток времени у судей для углубленного осмотра, ведь автомобили прибывали на техническую комиссию с коротким интервалом, прохождение процедуры заняло минуты три от силы.
Я даже удивился, что все закончилось так быстро. Мне выдали ключи и жетон на бокс номер девять и я подогнал к нему нашего «Сокола» поблескивающего своими полированными боками и капотом.
Еще минут через пятнадцать подъехали наши на такси.
Если раньше на прежних соревнованиях все оглядывались на Нину, то теперь жизнь на автодроме замерла, как только Саша и Настя вышли из Волги.
Многие гонщики и механики приехал на соревнования со своими девушками и женами. Но в первый момент мужики впились взглядами в наших девушек, под нахмуренные брови своих спутниц.
Некоторые женщины цыкали на своих мужиков и тыкали их кулачками. Другие откровенно разглядывали девчонок.
Они обе были невероятно прекрасны.
Александра была одета в новенький белоснежный гоночный комбинезон. Он сам по себе привлекал внимание.
Расшитый рекламой импортных шин Good Year, сигарет JSP, и еще кучей незнакомых названий, он выделялся на ладной женской фигуре.
Остальная масса гонщиков одетых спецовки разных цветов на фоне девушки в белом комбинезоне казались серыми и блеклыми.
Рядом с ней шла Настя одетая в обтягивающий до умопомрачения красный спортивный костюм.
Осанка, плечи, подчеркнутая средняя грудь, тонкая талия, не очень широкие, но округлые бедра и попка.
Настя, словно ожившая статуя Ники Самофракийской, двигалась вместе с Сашей в мою сторону. Мне казалось, что я даже вижу очертания крыльев за ее спиной.
Настоящая невеста Матадора, муза команды.
Автодром провожал их жадными взглядами до нашего бокса, гадая в составе какой команде приехали эти две красотки. Обе девушки волновали мою кровь.
Они было невероятно привлекательны, меня неудержимо влекло к ним. К своему стыду, я на секунду отвлекся от мыслей о машине и представил девушек обнаженным. По телу пробежалась приятная нега.
