Балтийский форпост - Малыгин Владимир
– Смотри, купец, сглазишь! – одёрнул размечтавшегося тестя Мокша.
– Тьфу, тьфу, – сплюнул за борт купец. И тут же спохватился, зажал себе рот ладонью: – Прости, водяной-батюшка! Не со зла я – сдуру в воду плюнул!
Оглянулся по сторонам, окинул взглядом довольные рожи дружинников, вздохнул и перекрестился:
– Прости, Господи! На тебя одного уповаю…
И забормотал в бороду молитву. Ну да мне то уже не слышно было.
Неожиданно из камышовых зарослей грохнуло басом:
– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа…
Узкие длинные ветви на берегу зашуршали. Священник в чёрной рясе раздвинул руками ивовые и камышовые листья, переступил с ветки на ветку, оттуда перепрыгнул в лодку. Его тут же подхватили под руки дружинники, удержали, не позволили упасть.
– Отче?! – удивился такому неожиданному и очень фееричному появлению священника. – Ты зачем здесь?
– То долг мой! – ответил священник и споро принялся разжигать кадило.
Подул, подул, пробормотал что-то еле слышно, выпрямился и строго оглядел всех нас.
– Дружинку малую, на мыс ушедшую, я благословил на сечу лютую за друзи свои, теперь и вам пора пришла.
Перекрестил всех и начал:
– Отпускаю всем воинам грехи ваши! И помните: если кто из вас положит душу за друзей своих, за землю родную, то тому прямая дорога в Царствие Небесное! Благословляю вас, дети мои, на рать!
И ещё раз всех перекрестил. Вдохнул вкусный дымок из кадила, перекрестился следом.
– Возвращайтесь с победой, дети мои! – напутствовал нас священник и перепрыгнул с борта на ивовую ветвь. Пробежался по ней, шустро перебирая ногами в сапогах, подбирая рясу одной рукой, чтобы не путалась, и другой придерживая кадило. И скрылся в камышах.
Вот тебе и священник! Зря я на него бочку катил! А тестюшка мой как-то разом посвежел, помолодел. О дружинниках не говорю уже, у них лица светятся!
Гребцы наконец-то сели на свои места, взмахнули вёслами, и плоскодонка…
Хотелось бы, чтобы вперёд рванула, но куда там! Она медленно-медленно пошла вперёд. Правда, стоило ей только выйти из-под нависших ветвей на чистую воду, как её тут же подхватило течение и поволокло за собой. Ну и гребцы налегли на вёсла, само собой. А там уже и кормчий командовать принялся, повёл плоскодонку к борту корабля. Догонят!
Успел вдогонку крикнуть:
– Мокша, ты там присмотри за тестем! И кольчугу ему какую-нибудь из трофеев дайте!
Сотник ничего отвечать не стал, кивнул только, что услышал.
– Семён, давай и мы за ними! Да держись на таком же расстоянии, пока наши на корабль не залезут! А вы, – обратился уже к дружинникам, – наготове будьте! Как только где чужая башка над бортом появится, так не ждите команды, сразу и бейте!
Встали так, чтобы весь борт простреливать! А первая лодка уже под бортом стоит, наши наверх словно мураши карабкаются. Широкую спину купца увидел! Да не слетел бы он в воду! И куда без брони полез?! Где кольчуга?
Вот уже первые из дружинников и за планширь уцепились, переваливаться на палубу начали. А из нас никто ни разу и не выстрелил! Ни одна вражеская голова наружу не высунулась, не полюбопытничала: кто же это там по борту скребётся?
Пусть мы сейчас и в стороне находимся, но борт всё равно слишком высокий для нас. Поэтому не видно, что же на корабле происходит в эти мгновения. А вот звуки начавшейся сшибки-сечи очень хорошо доносятся! Слышно, как железо зазвенело, крики яростные раздались! О! Наконец-то якорь в воду плюхнулся, брызги во все стороны полетели. Канат натянулся, но корабль ещё какое-то время шёл по воле течения. Я чуть ли не пританцовывать в лодке начал от нетерпения. Ну же, ну!
И меня словно бы услышали. Якорь уцепился за дно, корабль рывком остановился, развернулся носом против течения, даже кормой слегка взбрыкнул! Вода забурлила, вальнула его с борта на борт и успокоилась, ласково погладила по скулам и зажурчала довольно. Наверху ещё раз взревели и тут же ещё более яростно зазвенели железом!
– Пора и нам поучаствовать! Семён, давай к нашим!
Плоскодонка шустро юркнула вперёд, приблизилась к первой лодке, начала подваливать к ней под борт. Команда гребцов приготовилась нас ловить.
– Вёсла поднять! – заорал, надрывая горло, Семён.
Пошли по инерции, да и течение никуда не делось, потащило вперёд, прижало к борту первой лодки. Тут-то нас и поймали чужие руки, ухватили, придержали, не выпустили и не дали отойти. Да и наши гребцы в чужой борт крепко вцепились, тут же верёвки в ход пустили, привязались надёжно.
– Пошли разом, братцы! – скомандовал. – С Богом!
И подал пример, прыгнул в первую лодку. Арбалет за спину – и вперёд! Уцепился за вбитые в осклизлый борт вражеского корабля железные крючья и полез вверх! Это дружинники наши забили, когда наверх карабкались. Теперь наша очередь!
Нам было легче карабкаться. И сам корабль стоял на месте, никуда не уходил, и борта опустились чуть ниже. Опять же нос якорем к воде слегка прижало, вот и…
Вот и вскарабкались быстро со стороны носа. Оружие к бою!
Встали на баке двумя плотными шеренгами, одна за другой. Первая на колено присела. И тут же разрядили свои арбалеты по врагу. Данов на корабле всё ещё было очень много…
Сидели они тихо. Намеревались заманить нас в засаду, оттого и не высовывались! И это им почти удалось.
С болью в сердце увидел у кормовой надстройки поредевший строй своих дружинников, напирающую на них толпу противника. Тесть где?
Увидел его за спиной Мокши. Окровавленного, в разодранном кафтане и с веслом в руках. И очень уж лихо он этим самым веслом орудовал. То в лицо врагу сунет лопастью, то с маху по черепушкам пройдёт! Только брызги летят в стороны!
Живой! Это ладно, успели. Но поторопиться нужно! И даны спинами к нам стоят, увлеклись рубкой, не заметили нас пока! Это очень хорошо!
Вот в эти спины мы и ударили! Молча! Без предупреждения, без воплей. Один смертоносный залп и тут же следом такой же второй. Пока не опомнились…
Третий били почти в упор! Прямо в перекошенные яростью лица, сбивая их на палубу, отбрасывая назад, на руки бегущим за ними. Тем самым хоть немного замедлив и ошеломив бросившихся на нас.
Убрать арбалеты за спину никто из первой шеренги не успел, просто побросали их перед собой. Хоть какая-то помеха наступающим будет! Это мы тоже отрабатывали неоднократно.
Бой на палубе развалился на две скоротечные схватки!
А дальше пошли в ход мечи первой шеренги. Вторая продолжала из-за их спин методично прореживать толпу наступающих. Только что и успел нужную команду отдать. Сам не стал сабельку выхватывать и вперёд лезть, арбалет предпочёл и вторую шеренгу. И не потому, что струсил, а потому что место командира – позади. Там, откуда он всё видеть будет, наблюдать ход сражения в целом, и откуда он будет способен отдавать дружине своевременные команды! Как Чапай завещал!
А ещё то и дело с гребной палубы выплёскивался наверх тощий ручеёк воинов! Лезли по трапу из люка, словно тараканы! Но справились! Побили всех! Потом пошли навстречу Мокше по залитым кровью доскам, переступая через тела и на ходу производя контроль.
Краем глаза проконтролировал, как там тестюшка. Гляжу, а он весло не бросил, стоит, опирается на него и отдувается. Бородища красная от крови, слиплась в один кровавый ком. Зато живой!
Пока шёл, посчитал наших убитых. К счастью, потери были не слишком катастрофичными. Основная часть выбывших из строя оказались ранеными в той или иной степени. Помогли бойцам хорошая выучка и защита. Крепкая, качественная броня всегда рулит! Ну и боевая подготовка, само собой.
Первым делом обиходили наших раненых, оказали им первую помощь. Дальше перевезём их в крепость, в лазарет. Есть у нас теперь опытная травница и лекарка!
Убитых же сносили к борту, укладывали там в рядок. По настилу палубы ходили осторожно, чтобы не поскользнуться на крови и на… В общем, скользко было.
С кормовой площадки нефа хорошо просматривался второй корабль. И вот что плохо, он в эту минуту спешно разворачивался, используя в полной мере силу течения! Намеревается удрать к устью!
