Балтийский форпост - Малыгин Владимир
Теперь уже на меня глянул: мол, как я на эти его слова отреагирую. Пришлось кивнуть согласно. Да и прав он, разве брошу я его в такой беде? Опять же родич мне, как-никак.
Видно было, как тестя после моего кивка отпустило. Лицо разгладилось, нахмуренные брови разошлись. Переживал.
– Главное, что сам цел остался да семья в безопасности! – продолжил рассказ. – А по дороге беглые в большом количестве к нам примкнули. Из тех, кому повезло из города убечь. Они-то и рассказали о том, что там за стенами происходит. А ещё сказали, что и воеводу, и посадника сразу смерти лютой предали! Позорной! Четвертовали обоих на колесе в первый же день, как крестоносцы в город вошли…
– Туда им и дорога! – сплюнул. – Собакам собачья смерть! Постой! А князь что? А дружина? Они-то как всё это позволили?
– Так князя нашего с той поры, как он в Медвежью Голову уехал, никто больше и не видел! – пояснил тесть. – Так люди говорят.
– Про дружину ничего не сказал, – напомнил ему.
– А что про неё рассказывать? Они и до того ничего не делали, – тесть досадливо махнул рукой, – а как с литвинами бояре уговорились, так и вообще про службу забыли. Ещё говорят, воевода самолично дружину распустил! Ну, ещё до того, как его, того!
– Того, не того, а за вами кто тогда идёт? Кого так опасаетесь? И почему на том берегу остановились, переправляться не стали?
– Да потому и опасаемся, что не ведаем, кто обоз по следу нагоняет! А что остановились, так вот же! – показал рукой на только что отстроенный форт. – Кто его знает, кто у вас там сидит? Не было же ничего такого, когда уходили!
– Мой это форт, и люди в нем мои сидят. Кто бы ещё здесь смог построиться? Прапор над башенками видишь? Алёна постаралась, девок за вышивание посадила. И ещё над крепостью такой же полощется.
– Мало ли что я вижу? – пробурчал тесть. И добавил: – Откуда я знаю, что твой?
– Теперь знаешь! Так что переправляйтесь смело, пока и в самом деле погоня не настигла.
– Построился он, – продолжал бурчать тесть. Правда, чувствовалось, что бурчит так, по инерции. – И когда успел только? Ладно, врать не стану, догадывался, конечно, что твоя то крепостица малая. Потому как некому больше здесь строить. Догадывался, да! Но и опасался тоже! Переправляться, говоришь? Что ж, с Божьей помощью и начнём, пожалуй!
Допил, сунул бокал в чьи-то руки, развернулся к своим товарищам, распорядился вполголоса возвращаться на тот берег и начинать переправу. Сам в воду не полез, остался рядом со мной стоять.
– Вы реку во-он там переходите, – остановил направившихся к воде торговцев, подсказывая им более удобное и безопасное место для переправы. – Где деревья начинаются, там верёвка привязана. По ней сами на тот берег переправитесь. С возами через перекат не суйтесь, так вдоль реки обоз и гоните. Ниже по течению, за порогами, берег пологий будет. Там все и остановитесь. Груз лодками перевозить будем!
Те закивали на бегу, сменили направление и потрусили вдоль берега к обозначенному для переправы месту. Оглянулся на форт – на приземистых рубленых башенках и стенах стрелки стоят. Бдят. Или любопытничают, что в данном случае одно и то же.
– А погоня? – удивился тесть.
– А что погоня? Погоню мы тут встретим!
Помолчал, пока тесть внимательно наблюдал за переправлявшимися через реку обозниками. Когда те уже выбрались на берег, привлёк его внимание, коснувшись предплечья:
– Ну что? Пойдём? А то тебя жена в крепости заждалась!
– Куда идти-то? – ожидаемо удивился тесть. – Ты же сказал, тут встречать погоню будем?
– Да какая там погоня! – хмыкнул. – Мои разведчики доложили, что за вами хвостом ещё одни беглецы из города пристроились.
– Ах они такие-сякие! – выругался раздосадованно тесть. – Нет чтобы известить о себе! Только все нервы мне вытрепали!
– Так нужно было самому глянуть, кто у вас на хвосте висел!
– И кто бы глянул? Я, что ли? Я купец, не воин! – зыркнул глазами тесть. И тут же поник, признался: – Давно я сам с обозами не ходил. Уж и забыл, как всё делается. А подсказать некому…
Говорить ему о том, что на подходе ещё и новгородская дружина вдобавок, не стал. Позже скажу. По донесению разведки, подойдёт она ближе к вечеру. Да и зачем говорить? Сам скоро увидит!
* * *Епископ Вильгельм довольно потирал сухие ладони. Давняя головная боль Запада, форпост Руси, неприступная до сей поры псковская твердыня наконец-то покорилась! Пусть хитростью, пусть с помощью предательства – это уже неважно. Важно только то, что хозяйствуют сейчас в городе его крестоносцы! Дорога на новгородские земли открыта!
И Эзельский архипелаг сам упал в руки, даже кровь в сражениях никому проливать не понадобилось. Правильно он рассчитал – мало осталось воинов в местном гарнизоне, все на материк перебрались. Ушли в поход на ту самую новую крепость в устье Наровы-реки! И не вернулись назад – вот что самое важное!
Но и кораблей в гавани ни одного не стояло! Это плохо. Плохо, потому что убытки для казны. Терять возможную добычу не хотелось. А то, что при захвате этой добычи могла бы и пролиться кровь, так и что? Чужая же, не своя!
«Теперь эти острова заселят переселенцы, а местные же жители… – Епископ хмыкнул. – После того как на островах повладычествовали даны, местных варварских племён почти не осталось. Чем больше сюда приедет надёжных переселенцев, которые мне в самом буквальном смысле будут руки целовать за предоставленные им возможности, тем больше будет рекрутёров для будущего крестового похода на восток!» – Вильгельм улыбнулся.
Змеиная это была улыбка, холодная и безжалостная. А тут ещё и заходящее солнце бросило последние лучи на морщинистое бледное лицо епископа, придавая ему жуткий и зловещий окрас. Со стороны могло показаться, что епископ омыл лицо в крови.
Вильгельм смотрел в окно, прямо на это заходящее за море солнце, широко открытыми глазами и даже не жмурился! А вместо багрового диска на горизонте словно воочию видел сейчас уходящие на восток ровные ряды воинства Христова! Новый крестовый поход!
Звенели в голове епископа медные трубы, оглушающе торжественно рвали ушные перепонки барабаны! Словно наяву тяжело шла закованная в броню рыцарская конница, следом за ней глотали жёлтую пыль ровные ряды лёгкой пехоты, а над всей этой армадой величаво и гордо плыли в горящем алом небе белые полотнища стягов с крестами!
